Екатерина Федорова - Жена Берсерка

И рванулся под ней сам, прогибаясь и ощущая все — тугой вход, хрупкие косточки по бокам ее живота, округлыми дужками упиравшиеся в его ладони. Щекочущее прикосновение золотистых волос к пальцам и запястьям…

Сванхильд стонуще выдохнула.

Как только ворота Йорингарда закрылись за ярлом Бедульфом и людьми из Фрогсгарда, Харальд повернулся к своим людям.

Сейчас рядом стояли все его хирдманы. И Болли с Ислейвом замерли за спиной отца.

— Я тоже собираюсь уехать, — негромко бросил Харальд. — Прямо сейчас. Хочу съездить к тому озеру, где раб Бедульфа видел чужака.

Он выждал пару мгновений, полюбовался на враз помрачневшие лица своих хирдманов — только лица Кейлева и его сыновей остались невозмутимыми. Затем добавил ровным голосом:

— Крепость я оставлю на тебя, Кейлев. Но вечером ее обходить будешь ты, Свальд. И случись что, спрошу тоже с тебя. Ты — ярл, тебе и присматривать, чтобы не случилось чего. До темноты все должны сидеть по домам. Все двери на запорах, стража у каждой двери. И еще, Свальд. Выпусти псов еще до заката. Утром, чтобы их собрать, возьми на кухне лохань с костями. Но прихвати с собой пару воинов — псы тебя не знают, а на запах крови могут кинуться. И еще…

Харальд перевел взгляд на Кейлева.

— Учитывая, что Свальд недавно попал под чары… если ты, Кейлев, вдруг увидишь, что мой родич делает что-то не то — вся власть в Йорингарде тут же переходит к тебе. Если вдруг что-то произойдет, все должны слушаться только тебя. И ярл Свальд тоже. Впрочем, не думаю, что здесь случится что-то в мое отсутствие. Дротнинг Сванхильд уедет со мной.

На лицах его людей появилось нешуточное облегчение.

Только Кейлев с сыновьями по-прежнему смотрели спокойно. Да еще Свальд нахмурился.

Но не из-за новости о Сванхильд, уверенно подумал Харальд. А из-за того, что в случае чего ему придется слушаться Кейлева.

— Свейн, отбери для меня человек двадцать — из наших, из Хааленсваге, — распорядился Харальд. — Торвальд, ты служил у конунга Ольвдана. Найди пяток воинов из местных, которые знают окрестности — и дорогу до озера Россватен. Кейлев, потребуются хорошо смазанные лыжи для всех, пара саней, чтобы загрузить припасы на несколько дней — и еще одни сани, для Сванхильд. С мехами, со всем, что нужно. Те, кому я ничего не сказал, пусть помогут Кейлеву.

Он подождал, пока все разойдутся, и повернулся к девчонке, тихо стоявшей за спиной.

Синие глаза поблескивали под отворотом шапки из пышного белого меха. Ранка на губе успела зажить — всего за одну ночь.

Вот и хорошо, подумал Харальд. Значит, можно не опасаться, что она простудится или отморозит себе нос.

— Пошли, — распорядился он. — Для нас с тобой припасы придется взять отдельно. Сунем их в твои сани.

День выдался безветренный, солнечный, но морозный. От долгого сиденья холод забирался под одежду, под все слои мехов и шерсти…

Поэтому Забава то и дело выпрыгивала из саней, ехавших позади отряда. Шагала следом за ними, оглядываясь на гнедого жеребца, тащившего сани с припасами за ее спиной.

Идти по колее, накатанной лыжами всего отряда, было легко. Харальд скользил на длинных лыжах то впереди, то рядом с ней. Подъезжал поближе, когда она выпрыгивала на снег. Посматривал искоса в ее сторону. Но не заговаривал.

Забава тоже глядела на него молча. Так весь день молчком и переглядывались.

А к вечеру приехали в деревушку под названием Гереборг. Сани заехали на широкое подворье, общее для четырех длинных домов. Одна из хозяек, выскочивших навстречу гостям, позвала Забаву в дом. Подвела к очагу, поднесла эля, поглядывая с любопытством.

Забава, рассудив, что их тут не ждали — а раз так, то отравы бояться нечего, приняла чашу, чтобы не обижать хозяйку. Пробормотала:

— Благодарю.

И отпила.

Следом в дом вошел Харальд с хозяином, еще человек семь из тех, что приехали вместе с ними. В доме сразу же стало тесно. Всех приехавших позвали за стол. Муж сел рядом с Забавой, пробормотал, склонившись к уху:

— Ешь. Но осторожно. Если покажется, что горчит — отложи.

Забава молча взяла с блюда пирожок. Откусила, объявила, улыбнувшись хозяйке, сидевшей рядом:

— Вкусно очень. Благодарю…

Та заулыбалась в ответ.

— Рада, что тебе понравились наш хлеб и эль, дротнинг.

Потом женщина замолчала, и Забава, подумав, начала расспрашивать ее о детях. Как положено было в Ладоге.

Степенно расспрашивала, подражая соседкам, приходившим в гости к тетке Насте. Их разговоры она слышала краем уха, подавая угощение…

Хозяйка отвечала с улыбкой, быстро и кратко.

Харальд тем временем беседовал с хозяином о смертях, случившихся в округе. Оказалось, что неподалеку от Гереборга тоже нашли одно тело. Однако никто из живущих здесь не пропал. Остальные воины негромко разговаривали о чем-то своем.

Потом рабыня, прислуживавшая за столом, поставила перед Забавой миску с моченой брусникой. Она уже было потянулась к ней — но нога Харальда толкнула ее под столом, и Забава замерла.

Муж, продолжая слушать хозяина, сам зачерпнул ложкой ягоды из миски. Отправил в рот, заявил:

— У вас брусника крупней, чем в Хааленсваге, где я жил прежде. Сванхильд, попробуй.

И она, услышав в его словах разрешение, взяла полную ложку ягод. Губами начала брать с деревянного края по две-три ягодки…

Хорошо хоть, с едой не затягивали. Харальд объявил, что завтра с утра они отправятся в дорогу — и надо бы сегодня лечь спать пораньше. Потом, посмотрев на хозяина, добавил, что ночью из дома выходить не следует никому. И будет лучше, если даже по нужде все сбегают, пока он сам будет стоять на подворье. Но это продлится недолго…

Воины, сидевшие за столом, после его слов тут же встали, потянулись к двери.

Снаружи уже успело стемнеть. Вышедшая из дома вместе с Харальдом Забава стояла, запрокинув голову. Смотрела в ночное небо. Звезды здесь были яркие, крупные, висели низко — кажется, руку протяни, и коснешься.

Харальд, обнимавший ее со спины, вдруг сказал:

— Может, зайдешь в дом? Крыша все-таки защищает. Ладно воины — они, пока мне служат, каждый день ходят рядом со смертью. Для них это привычно…

— Нет, — отозвалась Забава. — Я лучше тут. С тобой.

Харальд хмыкнул, прижал ее к себе покрепче. И дальше молчал.

Когда они вернулись, их уложили на хозяйскую постель. Сами хозяева разместились на широких лавках, сдвинув их вместе. Воины Харальда улеглись на пол…

Солнце уже начало клониться к западу, когда к Свальду подошел Сигурд — раньше служивший у него помощником, а теперь ходивший под рукой Бъерна.

— Ярл… — протянул хмурый Сигурд, остановившись в нескольких шагах от Свальда, разминавшегося на берегу. — Поговорить бы надо.