Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

И начать уже вторую, окончательную атаку со стороны воды, возле которой крепостные стены обрывались.

Харальд стиснул зубы. Почему он не додумался до этого раньше? Следовало отдать Убби совсем другие приказы.

— Струсил, ярл? — стегнул по ушам крик, прилетевший из темноты. — Еле ползешь на поединок? Даже бабы, которых я топтал, были смелей тебя. Только не обмочись по дороге.

Я должен их переиграть, подумал Харальд. Придется изменить условия поединка.

Гудрем где-то рядом, прячется в темноте за крепостной стеной. Сейчас вопил или он, или кто-то из его подручных — расстояние до кричавшего было не больше трех десятков шагов.

Вот до кого надо добраться. Гудрем считает, что находится в безопасности, прячась за спинами драугаров. С ожившими мертвецами и впрямь справится непросто.

Но у них нет собственной воли. А у него она пока есть.

Шлем на Гудреме наверняка с позолотой — если не золотой. Надо приглядываться, не блеснет ли где желтым. Огня бы, в помощь красному свечению…

Жаль, что я так и не успел жениться, мелькнула у Харальда мысль. И Хааленсваге все еще не принадлежит Сванхильд. Одна надежда, что Кейлев приютит девчонку в собственном доме. Он честный воин.

Красный свет плескался перед глазами, плыл сгустками, высвечивая оживших мертвецов с ног до головы. Черты лица у них распухли и исказились, но оба драугара когда-то были нартвегами. Прежде, еще при жизни.

Харальд глубоко вздохнул, прочищая легкие. Заревел:

— Огня.

И рванулся не к одному из драугаров, а в промежуток между ними. На ходу пригибаясь.

Вильнул, поравнявшись с мертвецами — лезвие меча одного из них свистнуло над плечом, срезав косицу.

Но Харальд уже прыгнул — вперед, к темноте, в которой смутно белели лица воинов Гудрема…

Вокруг запели стрелы. Значит, лучники, пока он подходил, уже держали его на прицеле.

Приземлился Харальд на колени, сбив кого-то с ног. Махнул секирой, вычищая пространство пред собой.

И прежде, чем люди, которым он подрубил щиколотки, свалились на землю, вскочил на ноги.

В ушах звенело от воплей — воины Гудрема орали, кто от боли, кто от ярости, а кто от неожиданности.

Широкий замах. Секира в руках подмигнула ему кровавым бликом, тьма ответила новыми криками и судорожным воем.

Харальд снова метнулся вперед. Присел, замахиваясь уже так, чтобы лезвие прогулялось под щитами, железные полосы которых поблескивали в красном сиянии, заливавшем мир перед глазами.

И тут же нырнул влево. Длинный шаг. Полукруг, описанный секирой. Снова шаг — но уже вправо. Еще удар…

Он старался все время держаться в толпе людей Гудрема. И не останавливаться. Драугары топали за спиной, но им мешали свои же воины.

И тут прилетели стрелы, обмотанные лентами бересты и подожженные. Падали где попало, разбрасывая блики света. Его люди, оставшиеся по ту сторону стены, все-таки услышали его приказ…

В двух десятках шагов впереди густо и жирно заблестело золото. Чисто и холодно — серебро. Там были украшенные шлемы, причем не один, а много. Гудрем и его хирдманы?

Харальд рванулся туда, виляя из стороны в сторону.

Хряпала секира, разрубая людей. Чужая кровь заливала лицо, а времени утереться не было.

Он щурился, нанося удары и стараясь не терять из виду блестящие шлемы. Рукоять секиры в руках была горячей, скользила от крови, летевшей брызгами, стрелявшей струйками из-под лезвия.

Успеть, стучало в уме. Успеть. Крики людей, которых он рубил, звучали в ушах все тише. Все более отдаленно…

Один из драугаров расшвырял людей Гудрема — и все-таки догнал его. Лезвие меча прошлось под ребрами.

Харальд, не ответив на удар, метнулся вперед, уходя от стычки. Рванулся, больше не виляя, в сторону блеска. Вокруг были викинги в простых шлемах — охрана Гудрема?

Он присел, замахнулся. Все мгновенно, уложившись в один удар сердца. Хрустнули чужие кости, снова брызнула кровь. И опять — вперед…

Первый из жирно блестевших шлемов был уже рядом, когда красное сияние начало вымываться из глаз. Его все-таки достали стрелой с ядом.

Еще два удара сердца. Еще четыре удара секирой.

Добава, судорожно подумал Харальд. Забыв почему-то ее новое имя, Сванхильд.

В уме вспыхнуло видение — золотистая макушка за плечами его воинов.

Еще два удара. Нанесенных уже неосознанно, непонятно зачем. Но по-прежнему размашистых, с плеча, когда лезвие летит вольно, полукругом, разрубая тела. Щитов у тех, кто оказался перед ним, почему-то не было.

А потом — все. Остатки красноватого свечения, заливавшего мир, продолжали медленно выцветать. Харальд попытался вспомнить ее глаза. И они вроде бы мелькнули в памяти, широко открытые, густо-синие, как море перед бурей…

Но тут же исчезли. Тело сдавила непонятная сила. Мысли угасли, ушла ярость, злость, все, что он чувствовал. Звякнула секира, выпадая из рук.

Все вокруг было серое, черное, снова серое.

Харальд ощутил, как много вокруг живой плоти. Зовущей. Жаркой. Согревающей.

Он покачнулся и двинулся к тому телу, что стояло ближе всех.

Драугары шли за спиной, один в паре шагов, другой в добром десятке. Двигались уже не стремительно, а так, чтобы не отстать от Харальда — и не опередить его.

— Что там? — пробормотал Свейн, протолкавшись к Убби.

В пространстве за воротами сейчас метались тени, подсвеченные огоньками догоравшей бересты.

Когда ярл рванулся прочь, проскочив между двумя драугарами, за стенами завопили. Тут и слепой поймет — ярл Харальд до кого-то добрался, не пожелав принять безнадежный бой с мертвецами.

Драугары кинулись за ним следом, в темноту, и дыра на месте ворот опустела. Оттуда, с той стороны, продолжали нестись крики. Поблескивали щиты — хирды Гудрема, сомкнувшись за спиной ярла, пробившегося сквозь их ряды, по-прежнему прикрывали выход из крепости.

Парни, посланные за стрелами с берестой, натянули луки. Подожженные стрелы улетели в пролом, прямо в воздухе разбрасывая искры…

И стоявшие по эту сторону ворот уже ясно разглядели людей Гудрема, выстроившихся неровным полукругом за пустым проемом.

Но за спинами стоявших воинов шел бой. Орали люди, и драугаров не было видно.

Один из парней убежал, чтобы посмотреть на все с крепостной стены. Доложил, вернувшись, что за воротами, в трех десятках шагов, творится что-то непонятное. За шеренгами воинов Гудрема, там, где упали горящие стрелы, валяются тела и мечутся люди. Но ни ярла, ни драугаров в этой мешанине не видно.

К тому моменту, когда парень замолчал, кто-то за стенами проревел команду, перекрывшую стоны и вопли раненых:

— Отступить, пробираться к кораблям.

Строй за воротами дрогнул и начал рассыпаться.

И теперь люди Харальда видели лишь тени, мечущиеся в пустом пространстве за стенами. Чужие хирды уходили.