Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

Но под ним обычно стонали в голос. Бывало, что и орали.

Рагнхильд, напомнил себе Харальд. И вышел.

У дверей женского дома стояли четыре стражника. И с ними еще трое из охраны Сванхильд — остальные пока не подошли. Харальд кивком отправил троицу внутрь, к опочивальне. Спросил у оставшихся:

— Убби не видели?

Парни заухмылялись.

— Он тут, у своей невесты. С ночи сидит.

Поговорю с ним позже, решил Харальд. Не вламываться же к ним в опочивальню непрошеным гостем…

Забава встала раньше, чем появилась бабка Маленя с рабынями. Расчесала пряди, спутавшиеся ночью под руками Харальда. Натянула платье — новое, сшитое только вчера, на пару с одной из рабынь.

Сегодня она хотела, как говорят чужане, выглядеть достойно. Объявила бабке, когда та вошла:

— Пойду поговорю с Кейлевом… то есть с моим отцом.

— А поутренничать? — немного обиженно проворчала Маленя.

Тут в дверь вплыла Рагнхильд. Забава, глянув на нее, быстро сказала:

— Это потом. Скажи Рагнхильд — пусть отдохнет пока, свои дела поделает.

Беловолосая красавица, выслушав бабку, изумленно вскинула брови. Ответила что-то — голос прозвучал мягко, но по-хозяйски.

— Говорит, ее к тебе приставил сам ярл Харальд, — немного испугано перевела бабка. — И если ты куда-то идешь, то она пойдет с тобой.

Забава тяжело вздохнула. Сказала, чувствуя, как внутри зарождается упрямство — но подбирая слова осторожно, чтобы все-таки не обидеть:

— Я схожу к своему отцу, поговорю с ним. Ты не беспокойся, я ненадолго.

И повернулась, чтобы взять плащ, уже приготовленный, лежавший на кровати.

Рагнхильд опять что-то заявила.

— Тебе, говорит, нельзя без нее…

— Можно, — негромко ответила Забава. — В охранниках у меня другие, не она.

И, накинув плащ, посмотрела на Рагнхильд.

Губы беловолосой брезгливо дернулись — но тут же снова растянулись в улыбке.

Я для нее вчерашняя рабыня, подумала Забава. Все правильно, с чего бы этой Рагнхильд ее любить? Тем более что беловолосая сама, по словам бабки Малени, желала стать женой Харальда.

— Хочу поговорить со своим отцом наедине, — выдохнула Забава. — Хочешь, здесь подожди, хочешь, к себе иди.

Она кивнула бабке Малене, давая знать, чтобы та шла следом. Шагнула за порог, где уже ждала пятерка стражников. Сказала на чужанском:

— Доброе утро.

— Доброе, — нестройно отозвались те.

А выйдя во двор, Забава вдруг обнаружила, что Рагнхильд идет следом.

Ну и как тут быть, подумала Забава.

Бабка Маленя, словно прочитав ее мысли, едва слышно прошамкала:

— Да скажи стражникам, и дело с концом. Им указ только ты — да сам ярл. Уж они-то беловолосой своевольничать не дадут.

И Забава в который раз вздохнула. Ну, прикажет она, и что дальше? По ее приказу беловолосую обидят. Кому от этого будет лучше?

Уж точно не ей. И пойдет о ней слава, что она, вчерашняя рабыня, напускает воинов ярла на баб.

Она повернулась, сказала на чужанском:

— Прошу тебя, Рагнхильд. Пожалуйста…

На большее ее познаний не хватило, и после этого она просто ткнула рукой в сторону женского дома.

Рагнхильд несколько мгновений смотрела на Забаву, часто дыша и удерживая на лице улыбку. Угол рта подергивался. Пятеро стражников переводили взгляды с нее на Забаву.

И все-таки беловолосая уступила. Резко развернулась, зашагала к дому.

Забава оглянулась на стражников. Спросила:

— Кейлев? Где Кейлев?

Один из воинов тут же окликнул кого-то во дворе, выслушал ответ. И двинулся вперед, махнув ей рукой. Она заторопилась следом.

Приемный отец отыскался на берегу. Завидел ее издалека, сбежал по сходням с корабля, крайнего в ряду. Бросил стражникам несколько слов, после чего те сразу же отошли.

И заговорил первым, внимательно глядя на Забаву.

— Он говорит, ты запомнила его слова — прийти к нему, если что-то случится. Это хорошо, — перевела бабка. — Он знает о том, что произошло вчера. Ты пришла поговорить об этом?

— Нет, о другом, — Забава помолчала.

Седой старик смотрел не зло. Вроде бы не зло.

— Я знаю, в женском доме живут те, кого… — тут ее смелость закончилась, и сказать следующее слово она не посмела.

Подумала испуганно — а может, и он, ее приемный отец, в этом замешан? Забава сглотнула, пробормотала уже совсем упавшим голосом:

— Там живут женщины. Что их ждет?

— Это зависит от воли ярла, — перевела бабка ответ Кейлева. — Он может их продать, как рабынь. Может выгнать. Пока он их терпит. Они тебя обижают?

— Нет-нет, — торопливо сказала Забава. — А могут они выйти замуж? Чтобы как-то жить дальше?

Кейлев скривился.

— Если когда-нибудь и смогут, то не сейчас. Потом, может быть, когда все забудется. Правда, им придется нелегко. Работать, как простые женщины, они не умеют…

Доживу ли я до того времени, когда все забудется, безрадостно подумала Забава. Значит, помочь в этом тем бабам, что живут в женском доме, она не сможет.

Забава вздохнула. И, немного помявшись, спросила:

— А то, что случилось вчера… ты что-нибудь знаешь об этом?

Кейлев вдруг усмехнулся. Бабка с торжествующей улыбкой перевела его слова:

— Он уже поспрашивал. Девка была в ярком плаще, шла с какой-то рабыней, и ее заметили. Только те, кто ее видел, утверждают, что в сарай она зашла сама. С рабыней, но без мужика.

Забава, не ожидавшая этого, похолодела. А старик снова заговорил…

— Сегодня он расскажет об этом ярлу, — с неожиданным злорадством в голосе сообщила бабка. — Потому что это правильно. Эта рабыня могла подставить кого-то из воинов. Таких вещей не прощают.

Она задохнулась, посмотрела растеряно.

Приемный отец нахмурился.

— Ты должна думать о себе, — наставительно сказала бабка, переводя его следующие слова. — И называй его отец. Становится холодно, он принесет тебе меха, чтобы ты сшила себе достойные плащи. Иди, и слушайся ярла…

— Убби, — сказал Харальд, когда хирдман наконец попался ему во дворе. — Не думал, что доживу до того дня, когда мы с тобой будем обсуждать баб — но, видно, придется.

Убби удивленно скривился, потом нахмурился.

— Что случилось, ярл?

— Моя невеста, — объявил Харальд. — Будет присматривать за женским домом. А то девки выходят все чаще и чаще, а мужики слетаются на них, как мухи на мед. Сам я с этим разбираться не буду. Это дело Сванхильд, я ей так и сказал.

Убби молча ждал, что ярл скажет дальше.

— Поскольку ты злишься, когда я разговариваю с твоей невестой, поговори с ней сам. Я принял ее как гостью, но Йорингард теперь принадлежит мне. Если Белой Лани не понравится, что моя невеста хозяйничает в женском доме — и она что-то сделает Сванхильд…

Харальд замолчал, давая Убби время сообразить. Тот нахмурился еще больше, пообещал твердо: