Анастасия Акулова - Танцовщица и султан [СИ]

Вдалеке послышались шаги. Каждый вечер примерно в это время Эмили осведомляется, что подать на ужин, поэтому я даже не шелохнулась, когда открылась дверь.

— Сегодня жаркое и немного сладостей, Эмили, — не отвлекаясь от своего занятия, не поворачивая головы, сухо сказала я.

— Вот уж не думал, что когда вернусь домой меня перепутают с горничной. — Насмешливо ответил… Освальд?

В следующий миг мы с Лили неслись к двери с совершенно одинаковым восторженным визгом. И когда мы обе повисли на Освальде, едва не сбив его с ног, когда я снова обняла его и вдохнула родной запах, мир заиграл новыми красками.

Один этот день, этот вечер стоит сотен других…

Роксана.

Шел снег, мелкими белыми хлопьями падая вниз, укрывая гравий, землю, голые деревья, крыши домов и меховые шапки куда-то спешащих людей, зябко кутающихся в теплые зимние плащи. Карета все ехала по Тарисхону, а я грустно смотрела в покрытое морозными узорами окно.

Три месяца прошло с тех пор, как я сбежала из гарема, и все это время я провела в Айрасе, налаживая дела, коих накопилось достаточно много для того, чтобы не хватало времени на посторонние мысли. И слава Богу.

В Тарисхон я приехала вообще-то тоже по делам, но не могла не заехать в особняк, где когда-то жила Азалия.

Я по-прежнему считала себя виновной в том, что с ней случилось.

Слезы катились по лицу, холодный воздух впивался тысячами игл. Не знаю, сколько бы я просидела, рыдая на заснеженном крыльце, если бы за дверью вскоре не послышались звонкие девичьи голоса.

— Да не опоздаем мы, госпожа, успокойтесь, — увещевал кто-то, открывая дверь.

— Ага, ну да. Еще столько всего сделать нужно, а я… — девушка запнулась на полуслове, заметив меня, а я вскочила, как ошпаренная.

— Азалия? — Неверующе воскликнула я, увидев живую и здоровую подругу, красивую, как никогда в великолепном подвенечном белом платье.

— Рокси? — В том же тоне воскликнула она, роняя меховую муфту.

Через секунду мы уже крепко обнимались, визжа на всю округу.

— А я так надеялась, что хотя бы на вашей свадьбе ее не будет… — пробурчала горничная, Эмили, с неприязнью глядя на меня.

Те несколько часов, что были еще отведены на сборы перед венчанием, мы с Азалией проболтали, едва не захлебываясь словами от счастья.

Она рассказала, что нас обеих спасла екая Хранительница колодца, которая перенесла в этот мир, рассказала о встрече с графиней Мейларас, о портрете и о том, что общество записало ее в любовницы короля.

— Когда я писала последний портрет, мы проводили немало времени вместе, и немного сдружились. А любовниц у него и без меня достаточно. Пусть все говорят, что хотят, главное, что Освальд не поверил этим слухам. — Улыбалась она.

Потом буквально требовала, чтобы я в подробностях рассказала ей о своих «приключениях», но я отмахивалась, как могла.

— Это долгая история, за оставшиеся пять минут я ее вряд ли расскажу.

— Поверь, там и правда все сложно. — Раздался от двери хорошо знакомый голос. В комнату вошла… Гизем.

Какого…?

— О, Рокси, знакомься, это леди Миразаль Хайвуд — сестра моего жениха, которую он долго искал. — Щебетала Азалия, — Миледи, это — Роксана Вакхлар, моя давняя подруга.

— Мы знакомы, — ухмыльнулась она выпавшей в осадок мне, — Так и знала, что увижу тебя сегодня. Предупреждая вопросы, скажу, если ты еще не знаешь: у меня два брата. Освальд — старший, Гард — младший.

— Стоп… — недоуменно нахмурилась невеста, глядя то на меня, то на рыжую, — Причем здесь… Хотя, подожди, Гард?.. То есть Ингард — это тот бывший жених Роксаны? О… Что, серьезно?..

— Он тоже здесь? — Тихо спросила я.

— Конечно. Недавно вернулся из похода, — кивнула она, — И больше в Ранхард он не вернется.

— Это как, интересно знать? — Недоверчиво выгнула бровь.

— Очень просто. Официально первый советник султана погиб при одном из сражений, на болотах. — Ответила она, окончательно вгоняя меня в ступор.

Этот вечер — точнее, уже почти ночь — оказался не слишком холодным, и завораживал неведомой мне, особой красотой. Почти расчищенный на дороге снег тихо хрустел под ногами, а тот, что пригоршнями усыпал ветви деревьев и бесшумно опускался на землю с неба — сверкал тысячью переливчатых фонариков в неотвратимо наступающем мраке. Свежо, почти как после дождя, только запах немного другой. Наверное, так пахнет легкий, не раздражающий морозец. Безветренно. А небо… небо оказалось этой ночью таким красивым, что подкашивались ноги, и дыхание непроизвольно замирало, изредка с заметным лишь на свету паром вырываясь из груди. Тысячи, тысячи звезд, такие красивые, яркие, как никогда прежде… Я не романтик, но глаз отвести не могла. Тем более сегодня — в день, когда меня буквально переполняло счастье…

Но когда замерзла все же пришлось вернуться.

Свадьба вышла шикарная, несмотря на огромное количество гостей. Весь город поздравлял счастливых молодоженов, сияющих, как новенькие монетки, и, как в сказках, рекою лились вина, устраивались бесплатные представления, раздача подарков, денег и еды… Это суматошный день был невероятно ярким, неимоверно счастливым — я не переставая танцевала, смеялась, а сердце пело…

— Позвольте пригласить вас. — Кое-кто пристально наблюдавший за мной весь вечер заставил прервать разговор с почтенной дамой.

Гард…

Он совсем недавно вернулся из похода и выглядел немного помятым, но довольным И я, несмотря ни на что, была очень рада видеть его сегодня — все-таки он помог мне… но почему-то боялась встречаться с ним взглядом, боялась неизбежного разговора. Но, сколько не бегай, никуда я сегодня от него не денусь. Потому, кивнув, вложила ладонь в его руку.

Танцевали мы молча — при таком бешеном темпе особо не поболтаешь. Но он заразительно улыбался, и я невольно улыбалась в ответ, в крови играло безудержное веселье. Сегодня нет места печалям.

А потом он увел меня подальше от шумного бального зала.

— Честно говоря, не знаю, есть ли смысл нам о чем-то говорить теперь. — Нарушила гнетущую тишину. — У меня накопилось много вопросов, но что-то подсказывает, что лучше мне и вовсе не знать ответы на некоторые из них.

— Есть, Роксана, — устроившись на диване и предложив мне сделать то же самое, ответил он, — Вряд ли это многое изменит между нами, но ты хотя бы поймешь.

И, не встретив неприятия, продолжил чуть отстраненно, погружаясь в воспоминания:

— Когда я был маленьким — безумно, фанатично мечтал о путешествиях, у нас с отцом было много разногласий. И однажды я по глупости решил сбежать из дома. Мне это удалось, но корабль, на котором я оказался, потопили пираты. Всех выживших продали в рабство в Ранхарде, и мне, можно сказать, повезло: евнухом не сделали, на тяжелые работы не отправили. Я оказался в казарме — хорошая школа жизни. Ходил в походы, и в одном из них стал телохранителем султанзаде Каана, его боевым товарищем. Мы быстро сдружились, и после похода я стал частью его личной охраны. Все бы ничего, но медленно умирающий бездетный султан назначил его наследником, о чем знало только несколько человек: он сам, Каан, первый советник и я, потому что Каан рассказал мне. Но вскоре, еще до смерти того султана, враги, имеющие свои планы на ранхардский престол, узнали об этом, и начались покушения. А меня обвинили в доносе и соучастии, даже улики какие-то добыли… поверили абсолютно все, даже Каан. За измену там полагается четвертование, и мне лишь поистине чудом удалось сбежать.