Ирина Лещенко - Длинные тени лжи [СИ]

— Синие, значит. — Джарлан, судя по легкому сквозняку, ходит вокруг меня кругами. — И почему я не удивлен.

— И куда теперь бежать? — хорошо, что я под плащом — не видно слез, брызнувших из глаз после манипуляций с ногой, однако дрогнувший голос, похоже, выдал меня с головой. — Как думаете, меня примет Император?

— Боюсь, только тебя он и примет. Мы-то, кто…а тебе, глядишь, и место в штате давно подготовлено. Или ты не шутила сейчас?..

Я шмыгнула носом и начала прикидывать, через какое время смогу сформировать хоть плохонькую иллюзию.

На новую личину моих сил все-таки не хватило, огненный притащил откуда-то маскарадную маску — черную, украшенную поблескивающими звездами. Она была великовата, зато скрывала все лицо, свисая ниже подбородка. Верхнюю часть прикрыла капюшоном.

— Ты не передумала? — мрачно интересуется Джарлан, завязывая тесемки маски поверх распущенных прядей.

— Нет. — я стиснула зубы. — А какие у нас варианты? Времени все меньше, будем ковыряться, собирать улики, зная, что у нас за спиной то ли два заговора, то ли один, и все это имеет неплохие шансы уничтожить Империю? Не скажу, что я в восторге от своей работы, дома или этого города, но как-то не хочется своим молчанием стать невольным соучастником. Сначала попробуем поговорить с Императором, после отведем к эльфу Леду и нашего спящего гостя, надеюсь, наш изобретатель ядов достаточно проникся чувством вины и сможет что-то придумать…

— Я тоже пойду. — огненный, затянув наконец многострадальные завязки, развернул меня лицом к себе. — На всякий случай.

— Ага, а я тут вас подожду. Чаю выпью. — поддакнул Мик. — Мы до сих пор выжили только потому, что не разделяемся и творим неведомую дичь, вели бы себя как все приличные люди — давно бы уже лежали себе смирные, на городском кладбище прикопанные. Так что идем все вместе — уж во дворце-то, надеюсь, на нас никто не нападет.

— Знаешь, что мне не дает покоя? — я мялась, не зная, стоит ли говорить и не показалось ли мне, но все-таки решилась. — Ладно, я понимаю, зачем подводить Джарлана под суд за убийства — тогда дом перейдет во владение магконтроля на время суда, а потом отойдет Империи, за это время его можно будет облазить вдоль и поперек и найти весь компромат. Но зачем выбирать именно такой способ убийств? Ведь не так много людей свяжет его с Джарланом. Но нет, они копируют именно те преступления, в которых я была замешана. И дело поручают именно нам. У нас много детективов, но — нам. Тебе не кажется это странным?

— Дело поручают именно тому детективу, который сделает все, чтобы обвинить меня. — Джарлан задумчиво изучает маску на моем лице. — Да, все это выглядит неслучайным.

— Думаешь, там замешан и магконтроль, и кто-то из наших? — Мик фыркает. — Ладно бы маги, но мы…не знаю.

— Вот и я не знаю. — я со вздохом затягиваю пояс плаща.

И мы двинулись к ближайшей площадке телепортов.

Зрелище наверняка было величественное — Джарлан, разодетый в ярко-оранжевый плащ своего Дома, решительный и высокомерный — откуда вдруг взялось? — северянин и я. Гном в маске и плаще, волочащемся по земле.

До телепорта мы добирались в слаженном молчании, прерываемом исключительно сердитым сопением Миккела.

— Алания. — коротко буркнул Джарлан на вопрос мага о точке прибытия.

Выход находился на территории крупнейшего в столице храма двух Изначальных.

Круглое, как торт, трехэтажное здание с единственными высокими воротами, разделенное ровно пополам — половина алая, половина радужно переливающаяся, как мыльный пузырь. Даже створки ворот были раскрашены двумя разными красками.

Я никогда не была особо религиозна, да и не так уж много действительно верующих людей оставалось сейчас, все-таки магия раздвигала границы и давала любому сильному магу такое ощущение личного могущества, что никакие боги больше не вписывались в картину мира, но при виде круглых двуцветных храмов меня брала оторопь.

Карающий, хоть и считался злом, одновременно покровительствовал воинам, боевым магам и отчаявшимся людям, ищущим справедливости или мести. Наверное, поэтому было принято считать, что при жизни тот, кого позже назвали Карающим, был магом Уничтожения. Не знаю, правда ли это было и когда, но уж очень близка мне такая трактовка. Если мне и придется кому-нибудь мстить, то за своим плечом я хотела бы ощущать горящее гневным пламенем божество в алых одеждах.

Об Утешающем все было известно, кроме имени — один из первых магов Несбывшегося, ушедшего на поиски недостижимого — иных миров и сил. Благодаря ему радужные маги обрели невероятную мощь, о которой до сих пор не принято говорить громко — вереницы миров и странных созданий, переплетения реальности и снов, границы между сбывшимся и тем, чего никогда не случится, но тем не менее в каком-то смысле все-таки случилось. Правда, к мощи прилагалось мощнейшее отсутствие интереса к происходящему в нашем мире. Не знаю, действительно ли вершина Дома давно кочует по незримым путям, что там в действительности происходит, как все это устроено — но равнодушный бог, которому, по большому счету, наплевать на все — точно не тот, кому я готова молиться.

Однако поминать обоих не прекращала — с детства впитанная привычка. Надеюсь, оба они не слишком сердятся на то, что произношу их имена по сто раз на дню, при этом не веря ни капли…

На улицах столицы я мгновенно растерялась. Все мое детство прошло на юге, где особняки разнесены на большое расстояние друг от друга, оставляя пространство для садов, парков и лугов; в Йоннри же я сбежала окольными путями, да и сам город был не то чтобы велик.

Дороги, где в шесть полос ехали запряженные повозки и заряженные магией причудливые аппараты — вытянутые, с заостренным носом, обтекаемые, скользящие не по полотну дороги, а по плотному потоку магии над дорогой, стараясь придерживаться ее границ — впрочем, не очень строго — сновали совсем сбивающие с толку силуэты. Вот нас накрыла тень овальной пластины, на которой, скрестив ноги, сидел остроносый воздушный маг в сером и со скучающим видом кистью задавал направление воздушному потоку; проплыло мерцающее от количества заклинаний мягкое кресло, отличающееся от обычного только сетью ремней, удерживающих тело от неожиданных падений; совсем юная девчонка в узких штанах и водопадом кос, украшенных вплетенными листьями и цветами, на полусогнутых управляла полупрозрачным, голубоватым устройством, похожим на птицу с раскинутыми неподвижными крыльями, только спина была словно срезана и снабжена удобной площадкой.

Джарлан оглянулся на нас, замерших едва ли не с раскрытым ртом, тяжело вздохнул и подтолкнул в спины, как задумавшихся детей.