Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

Рокко смотрел на жреца с огромным подозрением. Фабиано, только что готовый рвать и метать, очень уж быстро взял себя в руки, вон, даже улыбочка появилась. Стул подвинул, уселся, чин по чину… Так быстро маски менять умеют люди, которые привыкли лгать, для которых ложь и жизнь — одно и то же.

Нехорошая мыслишка осенила Рокко. Прищурившись, он тоже взял стул, развернул его неподобающим образом и сел, сложив руки на спинке. Выдержал несколько секунд, глядя на Фабиано.

— А где, по-вашему, должна быть Энрика Маззарини?

Вот он, этот момент! Жрец задумался, выкапывая нужную версию:

— Насколько я знаю, она собиралась замуж… Что же пошло не так?

Тихо-тихо Рокко произнес:

— Так ты знал с самого начала?

— Молодой человек! — Фабиано упер руку в бок и нахмурился. — Мне очень не нравится ваше обращение. И не нужно сочинять про меня небылицы. Хотите что-то спросить — спрашивайте прямо, Дио темноты не любит.

— Хорошо. — Рокко встал, подошел к Фабиано и остановился напротив него, скрестив на груди руки. — Вы знали, что Энрика собирается замуж за Гиацинто? Знали, что Гиацинто ее обманет? Знали, что ей подпишут приговор?

Фабиано вздохнул, покачал головой:

— Молодой человек, вы обвиняете меня в сговоре с целью убийства… Вы влюблены и несчастны, ваш разум помутился. Я не стану продолжать этот глупый разговор. Давайте займемся делами. Устройте мне сеанс с Волькером Гуггенбергером, раз уж именно вы сегодня ночью выполняете обязательства, взятые на себя Аргенто.

Рокко молчал, кивая в такт своим мыслям. Теперь он не сомневался: Энрику хладнокровно обрекли на смерть. Но зачем? Почему этот разжиревший подонок так ее ненавидит?

— Молодой человек! — окликнул его Фабиано. — Я тороплюсь.

— Рокко! — Рокко расплылся в улыбке. — Просто «Рокко», договорились? Без церемоний! Разговор вам? Сейчас устрою, только логи гляну.

В безупречном порядке, который навела тройка из преисподней, Рокко легко и быстро нашел толстую тетрадь, в которую колдун записывал важные подробности различных ритуалов. Он даже пронумеровал страницы и сделал нечто вроде оглавления. Минуты не прошло, а Рокко уже читал тонкости касаемо разговора с неким Волькером Гуггенбергером. Палец дрогнул, скользя по строчкам — споткнулся о знакомое слово. «Ластер».

— Что-то не так, Рокко? — любезно поинтересовался Фабиано.

— О, нет, все в порядке, — откликнулся Рокко. — Просто вспоминаю, где лежат нужные ингредиенты.

Он вихрем пролетел вдоль полок, хватая нужные флакончики, и, помимо того, что требовалось в ритуале, захватил еще один, пыльный и задвинутый в дальний угол.

— Это Аргенто не использовал, — тут же насторожился Фабиано.

— То Аргенто, а то — я, — беззаботно пояснил Рокко. — У Аргенто свои силы — ух какие! Он прокол через пятое измерение мысленным напряжением устраивает. А я если мысль напрягу — беда выйдет. Так я уж лучше — препаратиком…

Кажется, Фабиано успокоился.

— Идемте! — Рокко отворил перед жрецом дверь.

— Куда? — вытаращился тот.

— К колодцу! Ритуал сложный, легко переборщить с тем или этим. Газ может опасный пойти, а то и вовсе рванет. Вы у Ламберто спросите, у меня сегодня уж так рвануло — он рясу перепачкал, стираться побежал. Лучше на улице, на просторе, да и картинка больше выйдет.

И снова поверил Фабиано. Нахмурился, проворчал что-то, но — встал и пошел.

— А я? — пискнула Лиза.

— Пока ждите здесь, — бросил ей Фабиано, не оглядываясь. — Это важный разговор, не для чужих ушей. Я должен объяснить настоятелю, в чем дело, и узнать, как лучше исправить ситуацию.

На улице похолодало. Часы на площади затеяли колотить, но смолкли после третьего удара. Быстро время летит… Рокко поежился, но унывать себе не позволил. Расставил пузырьки на срубе колодца и, шепча заклинания, по одному открывал их, капал в темную воду. Последним открыл пыльный пузырек и вылил в колодец не меньше половины.

— Ожидайте, ваше священство, — сказал Рокко, когда колодец наполнился голубоватым свечением. — Канал протягивается, скоро начнется.

— Да-да, благодарю, оставьте нас, — махнул рукой Фабиано.

Рокко и не собирался навязывать свое присутствие. Он подчеркнуто неспешно собрал склянки, подошел к дому, обколотил снег с ботинок, и, лишь войдя внутрь, сорвался с места.

— Что вы делаете? — воскликнула Лиза, когда Рокко выдернул из-под фруктов серебристое блюдо. Фрукты раскатились по столу, полетели на пол. Лиза подхватила одно яблоко, да так и стояла с ним, в растерянности.

— А вы, сестра, никому не расскажете?

— Нет, клянусь моей верой!

— Вы уж чем-нибудь посерьезней поклянитесь. Я вот без веры особой живу — не кашляю. Сердцем там, жизнью матери…

— Синьор Алгиси! — Лиза повысила голос. — Я не доносчица. Если мне что-то не понравится, я… — Она замешкалась, покрутила головой. — Спрячусь в шкаф!

Рокко усмехнулся. Он тщательно вытер блюдо, положил на стол и принялся капать на него из флакончиков. В перерывах между заклинаниями пояснял:

— Хочу прослушать разговор Фабиано с Выргырбыром. Чует мое сердце — что-то там неладно… Вы вот знали, что монастырь в Ластере?

— Я, кроме Вирту, ничего не знаю, — засмеялась Лиза. — Какая мне разница?

— И то верно, сестра.

Лиза Руффини больше всего хотела сейчас спрятаться в укромный уголок и вознести молитву. Она думала, что к этому времени уже будет в монастыре, где это запросто, и предположить не могла, что окажется в берлоге колдуна. Где постоянно проходят диомерзкие ритуалы, а сверху несутся звуки, не оставляющие сомнения в своей греховности.

«Ах, скорее бы уже все наладилось», — с тоской думала Лиза, подбрасывая яблоко.

— Ну вот, — сказал Рокко, закрывая последний пузырек. — Дайте-ка яблоко, сестра.

Лиза подошла к столу, протянула яблоко и с любопытством посмотрела на залитое разноцветными жидкостями блюдо.

— А что, вот так можно было разговор устроить? — спросила она. — Зачем же вы синьора Моттолу на улицу выгнали?

— Затем, что устрой я разговор здесь — он бы нас на улицу выгнал, — объяснил Рокко. — А я не привык, чтоб меня из своего дома выставляли. Я ему еще замедлитель волшебства влил, пусть померзнет, задница толстая. Простите, сестра…

Лиза вдруг улыбнулась. Посмотрела на свое облачение. Раньше Рокко обращался к ней строго на «ты», да еще дерзил и пошли́л при каждой возможности без зазрения совести. Теперь же — вон какой вежливый, извиняется еще. А ведь Лиза пока даже не настоящая монахиня. Значит, есть все-таки в этом грешнике почтение к Дио!

Рокко, поймав на себе внимательный взгляд Лизы, покраснел и отвернулся.

— Разговор очень по-разному можно устроить, — заговорил он, скрывая непонятное смущение. — Иные окно предпочитают, чтобы шею потом не гнуть. Но окно висит постоянно, это ж окно. По нему препараты размазывать неудобно. Еще можно зеленого демона из преисподней вызвать, он уж остальное сделает. Ну, это если очень срочно, а серьезных препаратов под рукой нет. А вообще, самое престижное, — с яблоком.