Татьяна Коростышевская - Проклятие – миньон! [publisher: ИДДК]

– Ты первый, – предложила я с толикой коварства.

– Я здесь лишний, – грустно сказал Патрик, – я упустил время, когда мог продемонстрировать свои таланты, и лишился не по своей вине покровительства хабилиса Джесарда. Пока я спал, правила игры изменились, и я за ними не успеваю.

– Это не повод бросать друзей!

– Я собираюсь вернуться через год, получив степень какого-нибудь университета. А почему бросаешь друзей ты?

– Потому что Гэбриел ван Харт узнал мою тайну и хочет меня использовать!

– И?

– И мне нужно сделать так, чтоб использовать меня он не смог!

Лорд Уолес молча смотрел на меня, размышляя:

– Значит, ты не бежишь, а отступаешь, чтоб, аллегорично выражаясь, собрать войска?

Я кивнула.

– Каким образом?

– Я собираюсь превратиться в настоящего мужчину, дружище. В Шерези, не в самом замке, а неподалеку от него, живет моя фея, дарующая имена, она-то и сделала тот самый артефакт, который позволил мне притворяться графом все это время. Фея должна мне еще одну услугу, так как получила плату вперед. Я потребую от нее окончательной трансформации. Лорд Мармадюк сказал, что такое волшебство возможно.

– То есть лорд-шут знает?

– И ее величество, – вздохнула я, – королева видела все с самого начала, так как на золотую кость волшебство фей не действует.

– М-да, – лорд Уолес хмыкнул, – это почему-то не приходило мне в голову, хотя лежит на поверхности. Видимо, потому, что я не знал, каким образом тебе… тебя… Ах, Басти, я не знаю, как к тебе обращаться!

– Меня зовут Бастиана. – Я поклонилась, держа ладони по-женски, треугольником вниз.

– И ты-женщина абсолютно непохожа на себя-мужчину?

– Хочешь посмотреть?

– Обязательно, – Патрик улыбнулся, – но не сейчас. Тебе не кажется, что мы тянем время, чтоб кто-нибудь пришел и уговорил остаться?

Я схватила карандаш:

– Ван Харт сказал, что если не вернусь в его покои до рассвета, он расскажет мою тайну обоим канцлерам.

– И чем он подтвердит свои слова, если тебя в замке уже не будет?

– Да! А потом граф Цветочек Шерези вернется во всем блеске своей мужественности и докажет всем, что канцлеров сынок солгал!

«Мои драгоценные друзья, – вывела я вверху листа, – Станислас, Оливер. Неотложные дела требуют моего срочного присутствия в Шерези…»

Я помусолила карандаш и добавила дюжину восклицательных знаков.

«Патрик лорд Уолес любезно согласился сопровождать меня…»

– А можем ли мы покинуть дворец без разрешения ее величества? – вдруг пришло мне в голову.

– То, что лорд Мармадюк вернул фамильные кристаллы, развязывает нам руки. Формально – можем.

Я быстро дописала письмо друзьям, оставив подпись в завитушках и пообещав скорую встречу, и достала из-под скатерти еще один лист.

«Моя драгоценная, моя бесценная, моя любимая…»

Письмо Авроре писалось легко, как песня.

«Ваш покорный слуга безмерно благодарен за ваше разрешение посетить родные края в эту нелегкую для всех годину…»

Ее величество поймет и подыграет, мы ведь с ней обе девчонки, мы всегда сумеем договориться за спиной у парней.

«Моя путеводная звезда, моя Аврора…»

Вместо подписи я оставила угольный отпечаток губ.

– Мы положим оба послания здесь, а уж друзья придумают, как доставить одно из них ее величеству.

– Не желаешь черкнуть пару строк лорду ван Харту?

– Разве что клинком на его черном сердце.

– Что ж, – Патрик достал из кармана какой-то футляр и положил его поверх писем. – Я кое-что хотел оставить лорду Доре.

– Что именно?

Он, кажется, смутился:

– Будем считать, что я отдаю ему долг.

Я не стала настаивать. В конце концов, каждый имеет право на секреты, даже от друзей, мне ли об этом не знать.

Мы подхватили свои пожитки и, закрыв дверь спальни, спустились во двор. До рассвета оставалось совсем немного, обе луны – и белоснежная Алистер, и ее темная сестра Нобу прощались с нами, почти исчезнув с небосклона.

– Так что мы скажем стражникам?

– Мы их не увидим, – гордо ответил Патрик, – так что ничего объяснять не придется. Не знаю, привлекло ли твое внимание обилие пустых бутылок…

– Привлекло. Мы с ван Солом решили, что ты так борешься с одиночеством.

– Боюсь, что, если бы я выпил все это в одно горло, компанию мне уже составил бы сам Спящий лорд в своих чертогах.

Мы миновали двор, свернули направо, прошли под аркой.

– Так с кем ты пил?

– С одним из помощников королевского картографа.

– Я его не знаю.

– Неважно. Это маленький человечек на маленькой должности, нас познакомил хабилис Джесард еще до своего отъезда. Ты же знаешь, я уважаю картографию.

Этот двор был крошечным колодцем, в него не выходило ни одного окна, у стены ютились грядки с каким-то укропом и фонтанчик, служащий скорее для полива огорода, чем для красоты.

– Так вот, – Патрик опустил на землю свой мешок и, низко склонившись, стал высматривать что-то у себя под ногами, – маленький человечек, чей желудок просто бездонен, когда дело касается выпивки, подарил своему собутыльнику и приятелю, то есть мне, план одного из подземных ходов Ардерского замка. И когда я говорил тебе о плане, имел в виду именно его.

Я зааплодировала, зажав свой тюк под мышкой:

– То есть наследник Ленстера подпоил слугу, чтоб добыть чертеж?

– Нет, Басти, – серьезно и грустно ответил Патрик, – я не умею играть и управлять людьми, я просто искал собеседника, которому до меня есть дело.

Стыд залил мои щеки жаром. Благородный прекраснодушный Патрик! Как мы были себялюбивы, бросив тебя в одиночестве!

– Нашел! – Лорд Уолес с усилием поднял и отодвинул квадратный кусок дерна, оказавшийся крышкой люка.

В этот момент лорд Солнце показался из-за стены, метнув косой луч, подсветивший фонтанчик. Я похолодела. Вода, стекающая в чашу, была красной.

– Патрик! – позвала я испуганно.

– Что? – он посмотрел, куда я показала, подошел к фонтану и обмакнул в жидкость кончики пальцев, поднеся их затем к носу. – Это определенно не кровь. Может, краска?

Я тоже понюхала его пальцы:

– Киноварь, – я хихикнула от облегчения.

– Краску добавили не в чашу, а в резервуар, откуда вода поступает.

– Как расточительно! Киноварь! Патрик, это же наша киноварь, та, которую мы искали с лордом-шутом! Мы думали, что она понадобилась Ригелю для того, чтоб помечать своих последователей, что их уже сотни, а на самом деле…

– Ригель? – Патрик округлил глаза.

– Ригель Безумный, ну то есть не он сам, а его потомок по прямой линии, золотая кость, заговорщик и убийца. Дружище, я обязательно тебе об этом расскажу, по дороге. Только оставлю весточку лорду-шуту.

Я достала из кармана прихваченный из спальни угольный карандаш и жирно вывела на стене поверх чаши: «Киноварь», потом нарисовала звезду с пятью лучами и, обмакнув пальцы в фонтан, раскрасила ее.