Елизавета Соболянская - Купите мужа для леди

Мне захотелось стукнуть себя по лбу. Ну конечно! Древняя магия галереи развеивает любые мороки. Вот почему эта часть дворца устроена так, что король проходит перед глазами своих предков хотя бы раз в день. На троне не должен сидеть самозванец! Пришлось признать идею несостоятельной и шепотом поведать Полин о рыжей родезийке, затесавшейся на нашу кухню.

Полин, к моему удивлению, всерьез испугалась и запретила мне приближаться к девице. От ее тона мне стало жутковато, так что я закрутила головой, вспомнив, что мы не одни. Оказалось, за нами потихонечку наблюдают все присутствующие.

Хорошо, что Полин не видела, как на нее смотрели король и лорд Вервиль! Его Величество просто замер, глядя на мою мачеху, как на редкую по красоте картину, а вот выражение лица королевского секретаря мне совсем не понравилось! Он словно заново измерял и взвешивал наставницу. Я невольно нахмурилась: неужели мой опекун хочет навредить Полин?

Официальное представление новой фаворитки началось с переполоха – Полин оказалась единственной за много лет дамой, не имеющей личных драгоценных украшений для первого выхода! Горничная и парикмахер застыли в растерянности и готовы были сами сбегать к его величеству, дабы он срочно одарил новую фаворитку блестящей побрякушкой для волос или платья. Однако мисс Уиткроф твердым голосом приказала им остановиться и предложила альтернативу: цветы.

– Сейчас лето, думаю, Его Величество не будет возражать, если мы возьмем несколько цветов из оранжереи, а серебряные булавки у вас найдутся.

Переглянувшись, горничная и куафер согласились:

– Это будет весьма оригинально, леди, – заявил сухонький морщинистый мужчина с большими залысинами, самый модный столичный мастер.

Девушка немедля побежала за букетом, пока парикмахер укладывал черные волосы мисс Уиткроф максимально просто и элегантно. Накручивать на голове модные в этом сезоне локоны она запретила. Потом все трое выбирали цветы в прическу и на пояс, обрезали колючки, заворачивали хрупкие стебли во влажный хлопок и алые ленты.

В итоге провозились несколько дольше, чем планировали, но когда Полин вышла в коридор, ожидающий королевскую гостью лорд Вервиль окинул даму весьма удивленным взглядом. А король молча предложил руку и лично проводил до кареты.

В парке королевскую карету ожидала толпа. Обычно фаворитки его величества были частью этого разодетого блестящего общества, но Полин здесь практически никого не знала, а потому равнодушно принимала поклоны мужчин и реверансы женщин. Лорд Вервиль шел сзади, но постоянно подсказывал в духе:

– Граф Бортоломэ, корабельные верфи и виноградники, мечтает выдать замуж дочь.

– Баронесса ван Верховен, первая сплетница двора. С ней лучше дружить, но ничего не рассказывать…

И так далее.

Сознание гувернантки, привыкшей к большому объему информации, аккуратно раскладывало всех этих лордов и леди по полочкам. Иногда попадались знакомые – те, кто успел нанести визит в дом Владиры или подкараулить на дворцовой лестнице – этим Полин улыбалась особенно равнодушно. Нетитулованное дворянство на площадку в начале аллеи не допускалось, так что свою девочку мисс Уиткроф здесь не увидела. Огорчение получилось скрыть, а вот радость при виде запыхавшегося лорда Кармеля – нет.

Мужа Владиры привел паж. Лорд Вервиль сразу перехватил Базилиуса и начал что-то ему объяснять. Потом король поднял руку и негромко объявил, что лорд Кармель получает орден «Синей черепахи» за «усилия, приложенные к процветанию нашего королевства».

Кармель побагровел, пока на него цепляли ленту и памятный знак, но на лице определенно выражались гордость и удовольствие. Что ж, Его Величество знал, чем можно купить одобрение мужчины! В этот момент Полин ощутила себя дорого продаваемой индюшкой. Увы, проявлять строптивость на людях было неблагоразумно – король предложил ей руку, лорд Вервиль дал сигнал охране, и король с дамой и охраной чинно двинулся по аллее. Придворные на площадке остались обсуждать новую фаворитку и ее родню.

Его Величество шел, молча глядя в землю. Для него такие выступления три-четыре раза в год давно не были новинкой, а мисс Уиткроф вблизи напоминала натянутую струну: выверенные жесты, плавные движения… все, чтобы выглядеть максимально женственно и элегантно. И скрыть свое отношение к этой публичной демонстрации, выставляющей женщину, словно товар на рынке.

Когда все добрались до беседки, Его Величество отправил лорда Вервиля и лорда Кармеля за Владирой, давая женщине передышку. Внутри беседки никого не осталось, искусная каменная резьба скрывала их ото всех, даже от слуг.

– Я восхищен, леди Владир, – сказал король, неторопливо подводя Полин к ажурной каменной арке, открывающей вид на водную гладь. – Вы прекрасно держитесь, а выглядите настолько великолепно, что ни один мужчина не смог отвести от вас взгляд.

Леди невозмутимо пожала плечами: мол, ничего особенного. Между тем Его Величество устремил глаза на горизонт и негромко продолжил:

– Я прошу вас не обижаться на всеобщее болезненное любопытство. Фаворитка при неженатом короле дело обычное, и даже политическое. Высокие рода соревнуются за право подложить в мою постель красоток, способных повлиять на принимаемые мной решения. – Король явно вспомнил что-то неприятное и резко дернул кружевной манжет, чуть не выдрав с мясом драгоценную запонку. Потом с едкой горечью продолжил: – Мечтают, что я женюсь на одной из них и возвеличу ее родню, раздав им ключевые посты королевства. – Бенедикт Четвертый хмыкнул и уставился ей в глаза: – Мне кажется, вы сможете меня понять, леди. Я любил свою первую жену, уважал и ценил вторую, но этих женщин, меняющих свою привлекательность на золото и привилегии, не могу даже уважать.

– Зачем вы мне все это говорите, Ваше Величество? – Полин пришлось сдерживаться, чтобы не закричать. – Хотите, чтобы я вас пожалела? – Она добавила в голос яду: – Вы поставили меня на одну скамью с этими дамами, покупаете моих близких и ждете понимания?

– Нет, – король отвернулся от прекрасного вида, простирающегося за окном беседки, – я хочу свой кусочек тепла. Три месяца, мисс Уиткроф. Просто не шарахайтесь от меня три месяца и позвольте мне быть вашим скромным поклонником, – с этими словами король расстегнул пару жемчужных пуговиц на рубашке и показал мне золотой медальон, свисающий с широкой плоской цепочки.

Очень знакомый медальон. Полин невольно коснулась узкого выреза на платье – под тонкой тканью прятался точно такой же медальон. Их называли «лебединая верность». Пока человек носил это украшение, он хранил себя от желаний плоти. Причем надеть этот медальон можно было только добровольно.