Альбина Нури - Территория без возврата

Даниил положил в чашку сахар, размешал и сделал глоток.

— Кто-то, возможно, и понимает. Но пока все это выгодно Партии и ее лидерам, ничего не изменится.

Невозможно поверить, но это была правда: Корпорация превратилась в Партию, демократия выродилась в тиранию, да к тому же и государство на планете теперь было только одно.

Когда они впервые прочли об этом в записях одного из сотрудников брошенной Транзитной Лаборатории, то не могли поверить увиденному. Корпорация владела Зоной, открывала доступ в нее. А Зона владела людьми. Сначала она их развлекала, а потом…

— Хватит, Кайра. Не то у тебя сейчас настроение, чтобы рассуждать об этом, — решительно сказал Даниил. — Пошли, осмотрим тут все.

Проекция, в которой они очутились, была непохожа на многократно встреченные ими Транзитные Лаборатории или Исследовательские Центры.

Здесь были два крыла: на указателях значилось — «Управление» и «Лаборатории». Они ночевали в первом и, обойдя его целиком, обнаружили, что тут нет ни малейшего намека на то, чем занимались работники, чем именно они управляли, какими исследованиями руководили. Здесь было много мебели, шкафов, столов и стеллажей, однако внутри — ничего. Ни бумаг, ни электронных носителей, ни компьютеров.

— Видать, не успели еще обустроиться. Только мебель завезли, в холодильник продукты положили, а потом что-то пошло не так.

— Пошли в «Лаборатории», — отозвалась Кайра.

За дверью, что вела в то крыло, был хаос, погром. Но к этому они уже привыкли, всерьез и не рассчитывали застать тут нетронутое оборудование.

Кайра с Даниилом обходили одно помещение за другим, пока не наткнулись на небольшую комнату. Здесь тоже все было перевернуто вверх дном, кроме запертого металлического шкафа, словно бы вросшего в пол. Шкаф был маленький, похожий на сейф.

— Интересно, что там? — проговорила Кайра.

— Сейчас узнаем, — ответил он. — Придется вспомнить прошлое.

Кайра оставила его одного сражаться с замком, снова принялась бродить по комнатам, пока не услышала:

— Готово.

В шкафу лежало что-то вроде шприца, наполненного белесой жидкостью. На емкости значилось: «Образец для синтеза».

— Что они собрались синтезировать? — Даниил обернулся к Кайре. — Как думаешь?

Кайра взяла «шприц», повертела в руках.

— Интересно, — задумчиво протянула она. — Запечатано, не открыть.

— Если что, я мог бы попробовать…

— Не нужно! — резко сказала Кайра. — Это может быть опасно.

— Как скажешь. Ты у нас ученый.

Кайра сунула находку в рюкзак, предположив, что позже они смогут разобраться с тем, что обнаружили. Друзья вернулись в кабинет, где ночевали.

— Останемся тут, пока еда не кончится? — предложил Даниил.

Решение было принято единогласно, и три сна прошли спокойно. А потом путешественники двинулись дальше и оказались в роковой проекции, которая отняла Даниила у Кайры.

Только что лицо Кайры было близко, но вдруг стало отдаляться, уплывать куда-то. В ушах зашумело, и Алекс понял, что теряет сознание.

«Дьявол! Очень вовремя!» — только и успел подумать он.

А в следующее мгновение обнаружил, что лежит на кушетке в том самом зале с креслами и сценой. Брючина была разрезана, на раненую ногу наложена свежая повязка. Кайра стояла рядом и смотрела на него, озабоченно нахмурив брови.

— Как ты меня сюда дотащила? И кушетку где-то нашла… Долго я провалялся?

— Кто тебя укусил? — спросила в свою очередь Кайра, игнорируя его вопрос.

— Вроде ящерица какая-то. Никогда таких не видел.

— У тебя температура. И крови, видно, много потерял. Я вколола антибиотики, обработала рану. Нога опухла, но рана чистая, нагноения нет. Надеюсь, не воспалится. Но, возможно, яд…

— Я вколол сыворотку, — перебил Алекс, — все будет хорошо, не волнуйся.

Она присела возле него. Он вспомнил тот день на катере, когда подводная тварь чуть его не убила. Кайра сумела его вытащить, а потом лечила рану, а потом…

— Все повторяется, правда? — вторя мыслям Алекса, проговорила она. — Ты помнишь?

— Я думал о том же самом.

Не сговариваясь, они потянулись друг к другу. Кайра была совсем рядом, Алекс почувствовал знакомый медовый запах ее кожи. Голова снова закружилась, но это не имело никакого отношения к лекарствам и кровопотере.

Они поцеловались — сначала робко, словно узнавая друг друга, потом со все возрастающей страстью. Алекс прижал Кайру к себе, все еще не до конца сознавая, что не спит, не грезит. Когда он упал в Портал, оставив ее в макромире, был один шанс из миллиона, что ему удастся найти Кайру. И все же у него получилось.

— Мне нужно столько рассказать тебе, — прошептал он.

Она улыбнулась, поглаживая его вискам.

— Ты стал старше. Поседел.

— Я провел вне Зоны семь лет. Так что сейчас мы почти ровесники. — Он усмехнулся. — Не сможешь больше обзывать меня мальчишкой.

Кайра тихо засмеялась и отстранилась от Алекса.

— Не могу поверить, что вижу тебя.

Она вдруг помрачнела, между бровей пролегла морщинка.

— Что такое?

Кайра слегка повернула голову в сторону двери, за которой лежало тело Даниила.

— Мне жаль, что я не появился раньше.

Она отвела глаза.

— Расскажи, как ты здесь оказался.

Он не просто рассказывал — заново переживал и проживал минувшие события. Алекс никогда, никому не говорил всей правды о том, что произошло с ним, когда он снова остался один в Пространственной Зоне. Его рассказ всегда был неполон, от утаивал детали даже от друзей — от Саймона и Линды. Родители знали о Кайре, но они бы при всем желании не поняли всего того, что было у него на душе, того, что ему довелось пережить.

«Нет, только тот, кто знал свиданья жажду, поймет, как я страдал, и как я стражду». Единственный человек на свете, который понимал это, был сейчас рядом с ним, и Алекс чувствовал, что душа его оживает, снова раскрываясь навстречу Кайре. Он освобождался от того груза, что так долго носил внутри, опасаясь выдать себя неосторожным словом, и знал: как бы ни сложилась жизнь дальше, он все сделал правильно.

— Ты не жалеешь, что возвратился за мной сюда? Ведь мог бы…

— Не мог. Я пришел сюда не только за тобой, но и за собой.

Кайра взглянула на него. Если его слова и были ей непонятны, она промолчала. Коснулась рукой его щеки.

— Ты так страдал в последние дни. Представить не могу.

— Гораздо хуже мне было, когда я думал о том, что наслаждаюсь жизнью, а ты в это время одна. Я не знал, мог ли кто-то помочь тебе, залечить твои раны. Сыта ли ты, есть ли у тебя крыша над головой. — Он вздохнул. — Мы с тобой были как два материка, разделенных океаном. Я знал, что ты есть, что ты жива, никогда не сомневался в этом. Но не мог до тебя дотянуться, и это мучило меня.