Вероника Крымова - Обжигающие оковы любви

– Мне ничего не нужно от тебя.

– Дар к свадьбе.

Кассия поклонилась, вручая мне сверток, в котором оказалось необыкновенное платье. Невесомый голубой шифон, расшитый крошечными серебряными снежинками и усыпанный сияющими кристаллами, которые казались застывшими на морозе каплями воды с заключенными внутри искрами света.

Наряд был настолько прекрасный, что я непроизвольно приложила его к себе, но, тут же устыдившись мимолетной слабости, кинула подарок на кровать.

– Мне кажется, идеально подойдет для венчания.

– Я уже выбрала свадебное платье, – отозвалась я. – Еще не хватало принимать дорогие вещи от сактар и оказаться их должником.

– Но именно это принадлежало твоей матери. Думаю, она была бы рада увидеть тебя в нем.

Я тут же пожалела о своем небрежном обращении с подарком и осторожно коснулась брошенного платья. Какое красивое, нежное! Вновь взяла его в руки и, закрыв глаза, попробовала вдохнуть запах ткани, но ничего не ощутила. Даже едва уловимого аромата духов или благовоний.

– Как моя мама оказалась в Аманэль? – спросила я, оборачиваясь к Кассии. Если уж пришла без приглашения, пусть ответит на давно мучивший меня вопрос.

Но, кажется, гостья не слишком жаждала делиться со мной этими тайнами. Ледяная дева ответила холодным взглядом.

– Теперь тебе стало интересно узнать о своей семье?

– Хочу услышать историю своих родителей, – пояснила я. – Больше ничего не желаю знать, только о них.

– Твоя мать отказалась от бессмертия ради любовника. Подробности может открыть лишь ее брат. Но ты же не желаешь навестить своего дядю.

– Ты не хочешь рассказать или не знаешь? – грубо заявила я, пресекая язвительное замечание.

– Зачем тебе знать причины? Разве от этого что-то изменится?

– Если тебе больше нечего мне сказать, можешь уходить, – проговорила я.

– Ты такая же упрямая, как Иэлия! – Идеальное лицо Кассии сморщилось от гнева. – Двадцать лет назад она сбежала, поставив под угрозу свой мир, разрушив не только свою жизнь, но и жизнь нашего господина. Именно из-за нее искра его жизни сейчас гаснет и… из-за нее Эллария погрузилась в вечную зиму.

Дева сделала паузу, наслаждаясь эффектом от произнесенных слов. Я застыла, ощутив, как пол уходит из-под ног, а в груди разливается холод, оседая тяжелым камнем. Значит, это не жители Аманэля прокляли нашу страну. Это сделали сактары.

– Да, Лорейн. Ты правильно догадалась.

Кассия прочла мои мысли, довольная произведенным впечатлением.

– Как это произошло?

– Когда мы узнали, что элларийцы вторглись в земли княжества, было уже поздно. Элуры оставили после себя лишь выжженные сады и разрушенный город. Тело твоей матери вернули на родину, а оборотни получили заслуженное наказание.

– Жестоко. В обмен за одну жизнь – страдания сотен тысяч.

– Не просто жизнь. Иэлия была королевой. Если бы она не отреклась от своих предков, то смогла бы превратить всю армию элуров в ледяные статуи, которые растаяли бы под палящим солнцем. Будучи сактаром, она не могла жить в теплом климате, но, будучи королевой, могла лишить себя древней силы и стать человеком. И что это ей принесло? Счастье? Возможно, но слишком мимолетное. Иэлия даже не смогла защитить себя.

Мама. Мамочка. Пальцы вцепились в платье, я крепко прижала его к себе и осыпала поцелуями. Как бы я хотела обнять ее сейчас, побыть рядом хоть один день, хоть час, хоть минуту. Я не выдержала и заплакала, не замечая, что слезы скатываются по щекам и, застывая, падают вниз. Кассия права, элуры убили родителей, но заслужили ли они такую жестокую кару за свой поступок? Сомнений не было. Да, заслужили, но если на боль отвечать жестокостью, можно породить еще большее зло.

– Как снять проклятие? – Я подняла полный страдания взгляд на Кассию.

– Никак, – коротко ответила дева. – Лишь тот, в чьих жилах течет королевская кровь, способен на такое.

– Мой дядя… – задумчиво протянула я.

– Он единственный представитель династии из ныне существующих.

– А как же я?

– О нет, дорогая Лорейн, ты уже избрала свой путь. Бездумно променяла дар крови на корону Элларии.

– Сейчас у меня появился веский повод изменить свое решение.

– Подумай хорошенько. Приняв истинную сущность, ты больше никогда не сможешь жить в Элларии.

– Мне придется расстаться с Корданом? – Новость отрезвила меня, выжигая клеймо печали на сердце.

– Жизнь длиною в вечность и ледяной трон должны скрасить одиночество.

– Только не для меня, – ужаснулась я.

– Дело твое. – Кассия начала растворяться в воздухе, исчезая на глазах, и лишь ее тихий голос эхом пронесся под сводами комнаты, отзываясь болью и страхом: – Одна жизнь в обмен на сотни тысяч. Твои слова. Помни это.

Ледяная дева ушла, а я добрела до кровати и рухнула возле нее на колени, не в силах стоять на ногах. Одна жизнь. Наше с Корданом счастье или жизнь всей страны. Для меня все было очевидно. Предоставив выбор, Кассия на самом деле этот выбор отняла.

– Говорю же вам, эта выскочка боится меня. Не зря же она перестала появляться в общем зале!

Я случайно услышала разговор, не предназначенный для моих ушей. Нэрия стояла невдалеке с двумя девушками и, оживленно жестикулируя, поливала грязью будущую королеву.

– Леди Лорейн готовится к венчанию, – тактично заявила одна из ее сопровождающих.

– Мы еще посмотрим, состоится ли эта свадьба, – заявила бывшая невеста Кордана и демонстративно коснулась рукой пока еще плоского живота. – Надеюсь, милорд быстро поймет, что пригрел на груди змею и, натешившись с мерзавкой, вернется к достойной девушке.

Под столь лестным эпитетом она, конечно, подразумевала себя. Вопреки ожиданиям в моей душе не поднялась волна раздражения, я лишь устало провела ладонью по шее Вейна, которого подвел ко мне грум.

– Тише, мой милый, ты что же, хозяйку не признал? – тихо спросила я у животного.

Жеребец фыркнул и потянул ноздрями воздух, а затем тряхнул гривой. Он чувствовал, что я изменилась, но, что еще хуже, конь боялся меня.

– Леди, не замерзнете? – Юноша обеспокоенно оглядел тонкий плащ, в котором я вышла во двор.

По правде говоря, я не нуждалась даже в нем, но широкий капюшон прикрывал потускневшие волосы, которые сейчас казались выцветшими и серыми, словно я была древней старухой, а не молодой женщиной.

– Все в порядке, – отозвалась я.

Грум выглядел взволнованным, я велела ему не сообщать, для кого седлали жеребца. Видимо, эта просьба тяготила слугу, а когда он увидел, что я собираюсь прокатиться верхом без сопровождения, забеспокоился еще больше.

– Если вам больше ничего не нужно, я пойду.

По смущенному взгляду я поняла, что юноша собирался отправиться не в конюшню, а прямиком в замок.