Карола Лёвенштейн - Звезда Комо

Вокруг нас начали переплетаться серебряные ленты, и теперь время пришло. Слова заклинания замерли, и мы достигли самого могущественного момента. Я высвободила одну руку из руки Адама и вытащила из накидки кинжал из раниума. Затем подняла его и порезала себе запястье. Моя кровь закапала в золотую чашу. Я завороженно наблюдала и, на удивление, даже не почувствовала боли, которую должен был вызвать порез.

Я взяла руку Адама и поднесла к чаше. Слабая улыбка появилась на его губах. Наконец настал долгожданный час! Наступил тот самый момент. Я порезала руку Адама, наблюдая, как капли крови падают вниз, как смешиваются с моей и становятся единым целым.

Королевская кровь, пронеслось у меня в мыслях. Мы прямо сейчас смешиваем кровь двух королевских линий. Это должно сработать. Бабушка сказала, что прежде чем наступит реакция, нужно подождать около пяти секунд. Наша кровь в золотой чаше должна сейчас изменить цвет. Она должна становиться всё светлее и светлее, пока не станет прозрачной и будет похожа на воду. В заключении каждому из нас нужно выпить глоток этой воды, и таким образом объединение магической пары завершится.

Я пристально наблюдала за кровью в золотой чаше. Разве она уже не стала немного светлее? Я посмотрела на Адама, который сосредоточенно смотрел вниз. Сколько прошло секунд?

Казалось, время остановилось и в то же время мчалось с необыкновенной скоростью.

Пять секунд уже прошли?

Казалось, что теперь что-то происходит. Кровь начала двигаться. Я с удивлением наблюдала, но потом с холодным разочарованием поняла, что это всего лишь быстро проносящиеся вспышки света вокруг нас. Их отражение ввело меня в заблуждение. Кровь выглядела также, как и, наверное, уже десять прошедших секунд назад. Она была тёмно-красной.

В глазах Адама вспыхнула разочарование.

Я страдальчески вздохнула, глядя на кровь с последней надеждой.

— Это не сработало, — в конце концов прошептал Адам, выразив то, что давно стало для меня очевидным.

Мы не магическая пара. Правда была горькой и причиняла ужасную боль.

— Мне жаль, — прошептала я.

Ветер вокруг нас стих. Проносящиеся вспышки света и серебряные ленты исчезли. Мы вышли из царства грёз и оказались на лугу Таинственного сада. Рана на руке теперь сильно заболела, и я, шипя, втянула в себя воздух.

— Ничего не получается, — разочарованно сказал Адам, и в то же время я услышала в его голосе гнев. — Мы не смогли пожениться, мы не магическая пара. Всё идёт не так, как надо, — Адам отвернулся.

— Мне жаль, — повторила я.

— Это не твоя вина, — с горечью произнёс Адам. — Ты сделала всё возможное. Просто нам не повезло.

Адам снял плащ и положил обратно в рюкзак. Затем взял золотую чашу и в последний раз посмотрел, что внутри. Вздох разрушил и эту надежду. Преисполненный гневом, Адам вылил кровь в траву и положил чашу к накидке в рюкзак.

— Пошли, — невыразительно сказал он. — Есть ещё другие вещи, на которых мы должны теперь сосредоточиться.

Сказав эти слова, он пошёл вперёд, а я поспешила за ним. Моё сердце наполнилось тревогой, и меня охватил страх, что Адам не переживёт это новое поражение.

И я не зря беспокоилась. В течение следующих нескольких дней Адам полностью отстранился, сосредоточившись только на поиске Звезды Комо. Он был на кладбище, в церкви, а также нанёс ещё один неудачный визит Заре фон Некельсхайм. У профессора Эспендорм он сказался больным, а я последовала его примеру, потому что у меня не было времени на подготовку для презентации, да и было невозможно наверстать упущенное последних нескольких недель за такой короткий срок, что остался до рождественских праздников.

Хотя я обычно не уклонялась от своих обязанностей и не особо поддерживала, когда кто-то пытался решить свои проблемы подобным образом, мой страх перед гномами был сильнее, чем страх перед профессором Эспендорм и её реакцией на невыполненную курсовую работу.

Когда решим вопрос с гномами, будет ещё достаточно времени и для примирения с профессором Эспендорм.

— Ты вернёшься вовремя, чтобы мы могли выпить на Рождество кофе? — спросила бабушка, в то время как я задумчиво уставилась на покрытую снегом клубничную грядку.

— Хм, да, конечно, — ответила я. — Как я могу отказаться от печенья и рождественского кекса. К тому времени мы уже вернёмся из Миндоры.

— Вы идёте в Миндору?

На кухне внезапно появился Леандро.

Я с удивлением посмотрела на него, и у меня закралось подозрение, что он подслушивал за дверью.

— Да, — протянула я. — Я иду с Ширли. Хочу там кое-что перечитать.

— Сельма, — серьёзно сказал он. — Единственные подарок, который я желаю получить от тебя на Рождество, это чтобы ты, наконец, взяла меня с собой. Тони был также и моим отцом. Я хочу увидеть, что он создал. Лидии тоже стоит взглянуть, на что был способен наш отец.

— Леандро, — нерешительно промолвила я.

— Думаешь, я не понимаю, что ты что-то от меня скрываешь? — ответил он. — Ты почти не посещаешь лекции. На тренировках тебя тоже не было последние две недели. Тут что-то не так.

Я с удивлением посмотрела на Леандро, а затем почувствовала вину, которая накрыла меня словно тёмная волна, когда я поняла, что сделала. Я не хотела тревожить Леандро и Лидию, надеясь решить проблемы, прежде чем они что-нибудь заметят.

— Мне очень жаль, — тихо сказала я.

— О чём ты сожалеешь? — спросил Леандро, вызывающе глядя на меня. — Что рассказываешь мне всегда только половину, хотя обещала, что между нами больше не будет секретов?

Внезапно позади Леандро появилась Лидия, вероятно, привлечённая его громким голосом. Она укоризненно посмотрела на меня, и этот взгляд причинил больше боли, чем могли причинить слова Леандро.

— Ну хорошо, — вздохнула я. — У меня очень большие проблемы, и я надеялась, что смогу их решить, прежде…, - я нерешительно замолчала.

— Прежде, чем что-то произойдёт? — спросил Леандро.

— Прежде чем лишусь жизни, — вздохнула я.

— Этого не случится, — решительно сказала бабушка.

Леандро подошёл ближе и сел за стол напротив меня.

— Рассказывай, — сказал он необычайно жёстким тоном.

Одно мгновение я смотрела то на Леандро, то на Лидию, то на бабушку, обвела взглядом празднично украшенную кухню. Все эти рождественские звёзды, канделябры в виде полуарки и икебаны, которыми бабушка с любовью украсила дом, показались мне просто фасадом.

Мы хотели отпраздновать спокойный и счастливый праздник, теперь, когда мы наконец могли быть вместе. Но за этим фасадом в моём сердце царили страх, разочарование и горькое чувство, что неудача, преследующая нас в наших поисках, медленно, но верно вымотала всех.

— Расскажи им, — наконец промолвила бабушка. — Если ты исчезнешь через несколько дней, они в любом случает это заметят.