Карола Эрикссон - Гладиатор

Я не понимаю почему она выбрала меня. И я даже не пытаюсь этого понять. Как мне касаться ее, если я раньше никогда не делала этого. Я не знаю чего мне ждать.

Я никогда не любила участвовать в бою с завязанными глазами.

Она снимает последнюю деталь ее одежды и на мгновения я забываю как дышать. Потом я дышу глубоко и часто. Она — …, я забыла слова, которые могли описать ее.

Я принимаю каждую деталь в ней которую вижу. Ее длинные ноги, гибкая сила, скрытая под мягкой и гладкой кожей которая на несколько оттенков светлее моей, но все же не такая бледная как у всей знати. Гладиатор во мне замечает все еще стройные мускулы кого-то кто однажды был воином, но перестал сражаться. У нее есть несколько шрамов показывающих ее прошлое.

Я помню слово которое она сказала мне секунду назад. Прекрасная. Да, она прекрасна. И я испытываю чувства которые не испытывала раньше.

Она притягивает меня и целует.

Я не знаю что делать, поэтому сначала ни делаю ничего. Но инстинкты хорошо служили мне хорошо и я начинаю отвечать. И это приятно, так приятно.

Я понятия не имею, сколько прошло времени пока она не отошла от меня нуждаясь в воздухе. Я хочу продолжить пока не встречаю ее взгляд. Я думала что ее глаза синие? Как я ошибалась. Ее полуприкрытый пристальный взгляд плавит меня своей высокой температурой, и как новичок стоящий перед его первой встречей со львом я неподвижно стою и отдаюсь ей.

Она качает головой и на мгновение мне становиться интересно почему. Я сделала что-то не так? Но она берет мою руку и ведет в другую комнату, и я думаю что моя ошибка была не очень большой. Ее рука чувствуется приятно.

Приятно.

Я смущена. Возможно я не должна так много думать и инстинкт все сделает. Она ведет меня к кровати, такой большой и мягкой, что я на мгновение задаюсь вопросом кто кроме нее спит на ней. Но потом я вспоминаю кто она. Конечно у нее было бы все самое большое и прекрасное из всего. Поэтому я снова задумываюсь почему она хочет такого разбитого гладиатора как я.

Я неуверенна что мне делать когда она укладывает меня. Она следует за мной и накрывает мое тело своим и снова целует меня. Все же мне не нужно решать что, как предполагается, я должна делать, а через секунду я вообще не о чем не думаю.

Что потом случается просто удивительно. Инстинкт позволяет мне следовать за ее движениями, но то что я чувствую слишком много для меня. Что я должна делать со всеми этими чувствами? Это похоже на утопление, такое же как когда в одном из водных турниров один из гладиаторов чуть не утопил меня, и я чувствую что это может полностью уничтожить меня. Я никогда не училась хорошо плавать.

Она останавливается. Она смотрит на меня с выражением, которое на этот раз я понимаю. Она удивлена и неврит. Я знаю почему. Это необычно для женщины раба что бы быть… не использованным, будучи взрослой. Я, возможно, не знаю свой возраст, но я достаточно взрослая. Были те кто пробовали, но даже перед тем как я была продана на арену я была свирепым борцом.

Это было первой причиной почему меня продали как гладиатора. То что я делала с тем кто пробовал сделали меня непригодной для чего то другого. И вместо моего убийства меня продали в Колизей. Я задавалась вопросом какая судьба была хуже.

Она двигается так осторожно. Было немного больно, но это ни что по сравнению с тем к чему я привыкла. Я игнорирую это. Странно, но она плачет когда она смотрит на меня, и я не понимаю почему. Потом она снова двигается и я теряюсь в приятных ощущениях.

Я думала что не было ни чего столь приятного, как то что она делала со мной, но потом она говорит мне как касаться ее. И это лучше. Это не имеет значения что я ни кто. Все что важно это касаться ее и я касаюсь. И она кричит.

Она кричит это имя, так громко что каждый волосок на моих руках и шее встает в реакции на этот крик.

Габриель.

Она кричит для Габриель. И я так отчаянно хочу быть Габриель, ее Габриель, Габриель, для которой она кричит. С ослепительной ясностью я понимаю что Габриель любила бы ее. Всем чем она была. И мне так больно в понимании что я не она.

Через долгое время мы наконец ложимся отдыхать. Я чувствую себя по другому. Изменившейся. Я хочу быть рядом с ней, но я не решаюсь спросить можно ли мне коснуться ее. Она тянет мою руку и крепко прижимает ее к себе в знак того что она не против. Моя голова лежит на ее плече. Я могу чувствовать как бьется ее сердце.

Она говорит. Я не знаю почему она рассказывает мне истории о себе. Но я слушаю. Вопреки себе я закрываю глаза слушая ее бархатный голос, но мрачные образы которые я ожидала так и не появляются. Вместо этого я вижу маленькую девочку, худую и грязную, с содранными коленками и непослушными волосами. У нее блестящие синие глаза.

Тогда возвращается реальность и вырывает из мечты.

Она говорит о вещах, которые ей пришлось оставить, что бы быть со мной. И о вещах, которые ей все еще нужно сделать до того как наступит утро. Я чувствую холод. Я понимаю. Она пытается сказать мне что у нее больше нет времени на то что бы потратить его на гладиатора. Она работает над тем что бы сказать мне уходить.

Я отодвигаюсь. Я больше ни чего не могу сделать потому что мне больно. Как я могу быть ранена так глубоко? Но она заставила меня чувствовать. Поэтому мне так больно.

Я спрашиваю ее должна ли я уйти. Это не вежливо с моей стороны, но я не могу оставаться и слушать ее, пока она не соберется сказать мне уходить. Странно, но я чувствую настоящий холод. И, кажется, что что-то случилось с моими глазами, потому что их сильно жжет.

Она склоняется надо мной. Выражение ее лица и глаз угрожает остановить мое сердце. Я смотрю. Я знаю этот взгляд, я видела его раньше. В глазах рабов которые поняли что у них собираются отнять единственную вещь которая делала их жизнь терпимой. И она просит и умоляет меня.

— Останься со мной Габриель, — она говорит.

Мне не нужно слышать остальное. Она хочет что бы я осталась с ней и мне больше не нужно ни чего знать. Теперь я понимаю. Чувства сокрушают меня.

Я останусь пока она позволяет мне остаться. Мне все равно что мне будет разрешено. И наконец я удивлена понять что возможно, только возможно…

Я снова могу быть Габриель.

Не той же самой Габриель которая была раньше, слишком много всего случилось с тех пор. Но Габриель. Габриель которая любит ее. И я могу быть дома.