Дж. Андрижески - Меч

Балидор крепче скрестил руки, посмотрев на человека.

Он зло оттолкнул завитки чувства вины из своего света.

— Мы должны были сделать это, Джон, — произнёс он хрипло. — Мы должны были знать, убьёт ли её разделение. Мы не могли сказать ей. Не могли. Ты должен это понимать. Она бы одобрила этот принцип.

— Одобрила принцип? — с неверием переспросил Джон. — То, что ты планировал застрелить её? Затем засунуть в металлический ящик, пока она сгорает как свечка?

Нахмурившись, Балидор сделал жест одной рукой.

— Джон, ты должен понять. Мы не могли сообщить ей детали того, как и тем более когда мы можем это протестировать. Она не могла знать, учитывая её связь с…

— Это, блядь, безумие! — взорвался Джон. — Когда ты принял это решение? Когда ты решил сделать это, 'Дори?

— Джон, — предостерёг Балидор. — Она хотела знать, может ли она разорвать отношения с ним. Она хотела знать это больше, чем кто-либо из нас. Она просила Вэша попробовать сделать это, и учитывая то, что мы знаем теперь, очень хорошо, что сначала мы попытались именно так. Метод Вэша гарантированно убил бы её, Джон. По-настоящему убил бы. Или же нам пришлось бы каким-то способом затащить сюда Дигойза и помочь ему лично восстановить связь с ней.

Джон продолжал качать головой, не понимая.

— Как ты мог ей не сказать? — спросил он. — Как ты мог не предупредить её, что сделаешь это?

— Мы не могли, — сказал Балидор, резко щёлкнув языком. — Мы не могли, Джон! Ты должен это понять. Если бы она знала, Дигойз это почувствовал бы. Он послал бы на нас все силы, которые имелись в его распоряжении, и попытался бы всё остановить. И без того существовала угроза, что он мог прийти за ней…

— Ну, ради всего святого, 'Дор. Разве можно его за это винить?

— …а если бы это сработало, — перебил Балидор, подавляя нетерпение, — то было бы лучше, чтобы он не знал, что она жива.

— Лучше? — Джон уставился на него. — Лучше для кого? И как долго? Ты не думаешь, что в итоге он узнал бы?

Балидор нахмурился.

— Вероятно. Ну… определённо, в какой-то момент. Но тем временем она уже была бы в безопасности, Джон.

Он уставился на кровать, стискивая зубы.

— Она была бы свободна от него, — горько закончил он.

Когда человек вытер глаза, глядя на фигуру на кровати, Балидор испытал облегчение из-за того, что повременил и не стал сразу говорить Джону, что его приёмная сестра жива. Если бы Джон увидел её, когда они только вытащили её из резервуара, он отреагировал бы далеко не так.

Она действительно выглядела как труп.

Бледная, с худыми конечностями, похожая на существо из людских лагерей смерти, она едва дышала. Он поднял её из геля в резервуаре и осторожно вынес из камеры Барьерной конструкции, наполовину боясь ненароком поломать ей кости. Вытерев её кожу от геля, насколько это ему удалось, он положил её на кровать в одной из комнат лагеря и накрыл толстым одеялом.

Он смотрел, как её свет восстанавливает связь с живым миром.

Поначалу он беспокоился, что конструкция может замедлить её способность надлежащим образом соединиться с Барьером, но этого не произошло.

Это также не замедлило её воссоединение с супругом.

Казалось, через считанные секунды Балидор ощутил, как вокруг неё появилось присутствие.

Поначалу робкое, оно осторожным шёпотом пробежало по её телу.

Затем, прежде чем он успел подтвердить личность того, кто за ним стоял, свет заполонил комнату жаркой волной, такой яркой, что она шокировала aleimi Балидора.

Он рефлекторно сделал шаг назад, убравшись из ауры её света. Он едва моргнул, а другой уже завладел пространством.

Новое присутствие окутало её aleimi -тело с отчаянием, которое он буквально ощущал, от которого у него сдавило горло вопреки искрам злости, полыхнувшим в его свете. Дигойз скользнул в неё так, словно она была самой сущей необходимостью — водой после засухи.

Вопреки тому, какой она была хрупкой, он, казалось, прильнул к самому её существу, как будто положился на неё, опёрся.

Балидор стоял там совершенно неподвижно, видя, как затрепетали её веки.

Она сделала глубокий вдох, пока другой элерианец изучал её aleimi . Последующий вдох оказался ещё более глубоким, наполнил её лёгкие. Всё это время то присутствие скользило через неё, касалось поначалу легонько, словно она была какой-то святыней, чёрт подери. Затем прикосновения становились всё более и более намеренными, и вновь Балидор ощущал в них отчаяние.

Балидор наблюдал, улавливая от них обоих проблески чувств, пока Дигойз подтверждал, что это действительно она. Он держал свой свет как можно более неподвижным, пока длились эти секунды. Он знал, что стоит допустить один неосторожный шаг — любое, что сделает его видимым в Барьере — и он умрёт прежде, чем сделает следующий вдох.

Он наблюдал, как два элерианца окутывают друг друга.

Он видел, как её лицо начинает разглаживаться, в выражении появляется такое безграничное облегчение, что его горло сдавило при взгляде на неё. Он смотрел, как разжимаются её пальцы, как голова опускается на подушку, которую он подложил. Её свет распространился ещё шире, глубже скользнув в присутствие, которое нависло на ней. Взаимодействие из отчаянного сделалось облегчённым и все более интимным, пока Элли почти не перевернулась на спину со слезами на глазах.

Она плакала, и Балидор увидел, как она кивает, а её губы шевелятся от лёгкого бормотания.

Балидор также вспомнил, что на ней уже не было ошейника.

Он осознал, что она говорила с этим сукиным сыном.

Заверяла его.

Боль исказила её черты, заставляя слезы ещё сильнее навернуться на глазах, пока они не скатились дорожками по её впалым щекам. Нахмурившись, она закусила губу и слушала что-то, что он говорил в ответ — затем выражение её лица расслабилось ещё сильнее, наполнилось завитком его света, когда он окутал её собой.

В этот раз её выражение сделалось таким открытым, что Балидор поймал себя на желании отвернуться.

Ему пришло в голову, что они могут перейти к ещё более интимным действиям, если он не предпримет какой-то попытки хотя бы немного их разделить.

И всё же он стоял там и смотрел, не вмешиваясь.

После долгого периода времени, в течение которого они говорили друг с другом, Балидор ощутил, как мужчина вливается в неё, затем удерживает на месте, словно пытаясь скрыть её от всех, кто ещё мог присутствовать в комнате. Он нависал над ней, сканируя окружение.

Балидор ощущал в этом жесте защиту и поймал себя на том, что невольно немного реагирует.

Он пытался решить, что делать. Он гадал, мог ли он рисковать и надевать на неё ошейник так скоро после того, как она едва не умерла от разделения. Или же ему лучше позволить этому маленькому воссоединению проиграться до конца, чем бы это ни грозило. Ошейник не разделит их полностью, но в достаточной мере заблокирует Дигойза, чтобы она не была полностью погружена в его свет.