Мари Явь - Децема 1,5

— В конце концов, что для меня эти месяцы, — проговорил он прежде чем уйти к машинам, — ведь я ждал тебя годами.

Я ещё долго смотрела ему вслед, молча, удручённо, действительно чувствуя себя виноватой.

Индра до сих пор казался мне самым сильным, умным и красивым мужчиной. Которого, тем не менее, я никогда не смогу полюбить так, как ему этого хочется.

Какая жалость.

Оборачиваясь, чтобы вернуться в особняк, я столкнулась взглядом с Десницей. И это лишь усилило мою досаду, заставляя пошевеливаться.

Видеть Диса, встречаться с ним в кабинете, говорить, вести какие-то дела, вновь стало для меня испытанием, даже карой. Наша сумасшедшая тяга друг к другу, объясняемая общностью проклятья, клана, стремлений, вчера обернулась тихой ненавистью.

Он ненавидел меня за то, что я, изначально принадлежа другому, подпустила его к себе, дразня, играя, используя, не принимая ни его самого, ни его чувств всерьёз. Казалось, Дис со своей страстью прекрасно справился бы один, не приди мне в голову такая блестящая идея — помахать перед его носом метафорическим красным платком.

Я ненавидела его за то, что прежде чем отпустить на все четыре стороны он так «благородно», не тронув моё тело, поимел мою душу. Доказал, что навсегда останется для меня первым и единственным, а потом умыл руки, отдав Индре. Он не собирался бороться за меня… даже если это и было чистым безумием.

Боги, о чём я только думаю…

В любом случае, наши и без того нервные и нестойкие взаимоотношения превратились в настоящий хаос. Дело в том, что Дис никогда не считался вторым по положению в Децеме. В клане его статус соответствовал моему, а в глазах простого люда был едва ли не выше: солдаты боялись и слушались его, а знать уважала. Потому теперь, утратив доверие друг друга, мы условно разделили семью надвое, и я осталась, конечно же, в меньшинстве.

Но беда не приходит одна: к внутренним проблемам добавились внешние — Иберия затеял очередную войну. Люди, деньги и прочие ресурсы потекли к нему полноводным потоком, осушая нашу и без того не слишком изобилующую казну моментально. Хотя эти потери были не самыми болезненными. Куда больше меня раздражал тот факт, что отец неизменно в каждом сражении ставил армию нашего клана в авангард, считая воинов Децемы отличным пушечным мясом.

Однако во всём этом был крошечный плюс: необходимость в частых встречах с Десницей отпала. Непрерывная череда важных деловых встреч и переговоров позволяла мне избегать самого ненавистно-желанного человека на планете в течение двух месяцев. А потом, после того, как мне осточертело высылать матерям похоронки, я приняла решение возглавить свою армию лично. Прекрасно зная, как среагирует на эту новость Дис, чьи настоятельные «просьбы» отправить его на передовую были многократно мной отклонены.

— Оставляешь меня здесь разгребать бумажки, забирая себе всё веселье, — протянул он с ехидной полуулыбкой, прожигая меня взглядом, который я уже научилась игнорировать. — Может, хотя бы намекнёшь, чем я заслужил такой пинок по яйцам?

Конечно, он просто добивался, чтобы я озвучила свою обиду. Признала, что своим «всё кончено» он меня очень-очень-очень сильно задел.

— Что ты, у меня и в мыслях не было задевать твоё мужское достоинство. Продемонстрируешь твёрдость своей руки в управлении кланом в моё отсутствие, — пробормотала я, сидя за столом и изображая крайнюю занятость. — В конце концов, именно к этому тебя готовил Паймон.

— То, к чему меня готовил Паймон, уже было отнято и передано из рук в руки давным-давно, — процедил мужчина, упрямо пытаясь поймать мой взгляд.

— Мне, кажется, послышались ноты недовольства в твоём голосе. Тебя не устраивает твоё начальство? Хотя, знаешь, тут я тебя готова понять. Нет, честно. Паймон держал тебя на коротком поводке, в отличие от твоего нынешнего босса, который этот поводок выпустил из рук. Это… как его?.. «собачий кайф», ну?

Сравнение с псом, определённо, его оскорбило.

— Гав-гав, босс.

— Брось, ты ведь ждал этого момента, — покривила я губы в неискренней улыбке. — Расслабишься, войдёшь во вкус, разгуляешься. Что тебя не устраивает? Я даю тебе полную свободу здесь. Возможно, даже не временно. — Да, на войне как на войне, такие дела. — Я переписала завещание. В случае своей смерти прошу Иберию утвердить твою кандидатуру на место босса. Не то что бы я рассчитываю на его снисхождение… но попытаться стоит.

В следующую секунду с моего стола слетели все вещи, словно по комнате прошёлся ураган. Нависнув надо мной, Дис зарычал:

— К чёрту твоё завещание. Ты останешься здесь!

— О, ну если ты так настаиваешь.

Его глаза опасно прищурились в ответ на мой сарказм.

— Ты так расстроилась из-за того, что я тебя в тот раз не трахнул? А ты попроси. Для тебя я готов в любое время.

Несмотря на яд, сочившийся из его слов, он говорил правду. Не только по поводу того, что у него на меня всегда стоит.

— Ох, прости-прости, сейчас я слишком занята, — наигранно нахмурилась я, наклоняясь, чтобы поднять с пола часы. Как насчет «тебе больше никогда не обломится, мудак конченый»? К этому часу тебя устроит?

— Значит, я прав, — он наклонился, облапав меня взглядом сверху донизу. — Прав «от» и «до».

С некоторых пор я не выносила его голос, сдобренный этими низкими, глубокими интонациями.

— Ага, и к местам военных действий меня так тянет, потому что смерть мне милей, чем жизнь без тебя. Ты это надеялся услышать? — поднявшись из-за стола, я направилась к выходу, обходя образованный его гневом бардак. Иберия требует от меня демонстрации верности, и он её получит. Пусть видит: я готова умереть за него.

— Отлично, ты сделаешь ему огромное, мать его, одолжение! — раздалось мне вслед.

Но Дис ошибся, когда решил, что Иберия именно этого и добивался: моя смерть не входила в его планы. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому, стоило мне объявиться на поле сражения, как отряды были немедленно перегруппированы. Децему убрали из авангарда, и к этому решению, естественно, приложил руку мой беспокойный брат.

Однако, уступив мне в одном, Нойран отыгрались в другом. Вернувшись через долгие недели в Безан, я не узнала свой город. Больной, обнищавший, молчаливый. Война и алчность Иберии обобрала его до нитки. Ответственность за происходящее лежала целиком на мне.

Это сводило с ума.

— Мне плевать! Плевать, где ты достанешь деньги! — С некоторых пор все мои переговоры велись на повышенных тонах. — Пообщайся с этими ублюдками из элиты! Они сидят на мешках с баблом, пусть немного раскошелятся на благо своей страны.

— Мы и так по уши в долгах, босс, — отвечал мне надтреснутым голосом главный финансист. — Просто так никто нам деньги давать не будет. Это же основа основ.