Регина Грез - Медведь. Барс

— Ну, вот и Мария Васильевна наша! Сам видишь, не в темнице, не в больнице, выглядит отлично, все у нее хорошо.

— Вижу, — еле слышно пробормотал мужчина, разглядывая девушку с головы до ног.

— Здравствуй, Вадим! Не ожидала твоего приезда, думала, мы обо всем уже поговорили по телефону.

— Да, вот хотел убедиться лично, что ты не в секте, что тебя здесь не силой держат. У тебя голос был странный в трубке… мы наедине поговорить можем?

— Нет! — громко заявил Брок, опираясь рукой на перила крыльца и бережно укладывая топорик на первую ступеньку.

Вадим пренебрежительно усмехнулся.

— Значит, это твой лесник, да? Ты теперь с ним?

— А ты у нас, оказывается, воскрес, — жестко ответил Брок, расставив ноги пошире и сложив руки на груди, — чего ж тогда не вознесся-то? Зачем сюда приехал?

Маша невольно шагнула на ступеньку ниже, положила ладонь на его плечо. Шутка Брока была на грани откровенной грубости, но Вадим ее оценил. Как и самого мужчину, стоящего перед ним. Брок выглядел очень опасным, и Вадим сразу же понял, что этот суровый взрослый мужик никогда не отдаст ему Машу, что девушка теперь навсегда потеряна для него. Но трусом Вадим вовсе не был, и потому не мог просто уйти, поджав хвост и скуля от досады.

— А кто ты вообще такой? Что ты можешь ей дать, здесь, в лесу? Что у тебя есть-то?

— Я ее люблю и сделаю все, чтобы ей со мной было хорошо. Все, что для этого потребуется, — сразу же как-то легко проговорил Брок.

— Значит, у вас тут секта все-таки, ясненько… — раздраженно прошипел Вадим, — нет, конечно, я тебя, Маша, понимаю, тебе всегда хотелось чего-то эдакого… лес, березки, цветочки, мед свой…

— … и молоко. Это самое главное в жизни, оказывается, мед и молоко! Все, что нам нужно!

Маша приобняла Брока за шею, заглядывая ему в глаза, и Вадим с удивлением заметил, как этот мрачный, неприятный на вид человек, вдруг открыто улыбнулся девушке. Во взгляде, которым они обменялись, было что-то очень интимное, сокровенное, недоступное для понимания Вадима, отчужденное от него. Что-то, мгновенно выставившее непреодолимую преграду между ним и Машей. Вадима вдруг взяла злость. Это было обидно, невероятно обидно! Оказывается, «серая мышка» еще была нужна Вадиму.

А ведь он пробовал ее забыть, он по полной программе отрывался в специальных ночных заведениях с холеными, породистыми «телками», готовыми исполнить каждую его прихоть за определенную плату. Вадим даже заказывал сразу троих в приватный кабинет, и наслаждался эротическим массажем в четыре руки, пока третья девица извивалась на шесте, сбрасывая одежду. Он испробовал множество чувственных удовольствий большого богатого города, но возвращаясь домой один, все-таки хотел, чтобы дверь ему открывала родная милая девушка с длинной косой и карими глазами.

Вадим вдруг вспомнил ее робкие ласки, тихий нежный голос, тепло податливого тела, и его захлестнула боль. Только потеряв Машу, он вдруг понял, насколько она была ему дорога. И теперь его «сокровищем» владел этот большой хмурый лесоруб! Брока и впрямь легко можно было представить держащим в руках топор, нож или охотничье ружье. Он органично смотрелся на фоне дикой природы, являясь неотъемлемым пазлом ее мозаики, без которого, она — природа, была бы даже неполноценна. Как мог Вадим теперь забрать Машу у такого человека?

Вообще-то, Рязанов ехал в «Северный» лишь затем, чтобы убедится, что его бывшая невеста погрязла в деревенском навозе, что называется, опустилась и «обабилась». Вадим желал бы лицезреть ее в неопрятном халате, растрепанную, в грязных галошах. А рядом с ней какого-нибудь невзрачного «колхозника» с папироской, небритого мужичонку с похмелья. Маша должна была прослезится, увидев подтянутого красивого Вадима и мучительно пожалеть о том, что отказалась возвращаться к нему. Вот тогда бы, пожалуй, Рязанов и вытащил бы ее из этого «дерьма», привез обратно в город, отмыл и заставил долго благодарить за спасение.

Но сейчас перед ним была все та же, прежняя, любимая и желанная Маша, стоявшая на крыльце в знакомой курточке, знакомых ботинках, и даже кажется, ставшая еще краше в этой лесной глуши. Глаза девушки загадочно светились, личико немного округлилось, на щеках цвел румянец. И Вадиму вдруг безумно захотелось заново приручить эту милую девушку, накрыть ее своим телом, доказать, что только он один достоин владеть ею. Однако, именно сейчас Маша была совершенно недосягаема, рядом с ней несокрушимой скалой стоял мрачный лесоруб.

А для Брока почти сразу же все стало предельно понятно. Этот чужой парень со злыми глазами ошибся, он ищет какую-то другую, прежнюю Машу, но ее здесь точно нет. Парню придется уехать ни с чем. В этом доме живет лишь одна чудесная девушка и она навсегда принадлежит Броку.

— Ну, что Вадим Александрович? Убедились, что с Марией Васильевной все в порядке? Жива, здорова… Давайте-ка я вас в город отправлю, добираться долго еще, — проворковал Коротков, — да, кстати, насчет Машиного будущего, если вы так переживаете… Игнат у нас, вообще-то, парень не бедный, коттедж этот на него записан, и в город если задумает перебраться с семьей, ему будет выделена служебная квартира в хорошем районе. Да, и пенсия Игнату не маленькая назначена, как участнику боевых действий.

— И где ж это ты у нас воевал? — сквозь зубы процедил Вадим.

— Пойдемте-ка к машине, молодой человек! — вдруг резко выкрикнул Коротков, подхватывая Вадима под руку и, чуть ли не силой, таща за собой к джипу.

— В сорок первом под Вязьмой… всего-то два боя, потом окружение и плен — тихо ответил Брок, но его расслышала только Маша.

Следующий день принес девушке хорошие известия. Доктор Лиза подтвердила, что малыш даже чуточку подрос и его сердцебиение отлично прослушивается, хотя и является несколько разряженным. Главное, у ребят появилась надежда, а с надеждой на лучшее гораздо веселее просыпаться по утрам. Так, начиная с октября, беременность Марии Русановой стала развиваться, как и положено по всем медицинским канонам.

Жизнь Брока и Маши, наконец, вошла в спокойное русло. И постепенно эта пара оказалась центром всего уклада размеренной деятельности «Северного». Вечерами в их доме собирались гости: Брис с Лизой и Хати, изредка ненадолго заходил Влад, на пару минут забегал Коротков, как-то даже появилась Ольга. Брок с некоторым удивлением замечал, что присутствие чужих людей уже не столь раздражает его, а, наоборот, вызывает интерес. К тому же, он видел, что общение с другими обитателями «Северного» благотворно влияет на Машу. Ради хорошего настроения Маши мужчина был готов терпеть даже непоседливого Волка, тот воистину был душой их компании, это нужно было признать. К тому же с Машей Хати держался подчеркнуто дружелюбно и уважительно, называл «сестричкой», что позволило Броку несколько ослабить свой контроль над ним. Отношения Лизы и Бриса складывались, кажется, удачно. Уже не для кого не было секретом, что Барс почти переселился в выделенный девушке коттедж, но в день, когда на поселок выпал первый снег, между молодыми людьми случилась серьезная размолвка.