Мари Явь - Атомное комбо

Улыбка пропала с его лица тут же.

События развивались стремительно и не по его сценарию, поэтому он попытался изобразить злость, но когда положение вещей включало тесный, интимный контакт наших тел, он не мог злиться. И это заставляло улыбаться уже меня.

— Хорошо. Расскажи мне. — Подчиняться, когда человек, навязывающий тебе свою волю, обездвиженный и беспомощный, лежит под тобой… как бы мне ни хотелось лишний раз вспоминать комиссара, он прав: любовь не признаёт логику. — Что ты хочешь?

Он спрашивал так, словно у меня наготове был какой-то план, словно я провоцировала его с каким-то умыслом, а не просто потому что мне нравилось быть с ним.

— Иди сюда, — позвала я тихо. — Ближе. Я хочу…

Собственно, чтобы объяснить ему суть своих желаний, не нужны были слова. Когда он наклонился, я подалась вперёд, соединяя наши губы.

Не совсем тот ответ, на который он рассчитывал, но при этом нельзя сказать, что он ему не понравился. Его руки освободили мои запястья, спускаясь вниз, к шее, груди, на талию, чтобы сделать соприкосновение бёдер чертовски ощутимым, буквально до боли. Он прекрасно понял, что от него требовалось, поэтому ещё пару минут позволил считать его побеждённым и спокойно насладиться происходящим.

— Обожаю играть в твои игры, Пэм, — признался он, отклоняясь, чтобы оценить вид сверху. С задранной футболкой, распростёртая на столе — судя по его взгляду, я выглядела очень аппетитно. В самом деле, к чёрту тосты с джемом. — Знала бы ты, как я хотел поиграть с тобой в них раньше.

Насколько раньше? Я не могла вспомнить, когда его очевидная симпатия и привязанность приобрели эротический окрас. Сразу после выхода из центра? Ещё раньше?

— А теперь?

— Теперь всё немного серьёзнее. Мои желания не такие безобидные, как твои, однако… — Он провёл ладонью вдоль моего тела, от груди к животу, подцепляя пальцами пояс шорт. — Играть мы сегодня будем по моим правилам.

Он потянул резинку на себя.

— Хочу попробовать тебя там.

Почему-то на этот раз назвать его грязным извращенцем я не осмелилась. Хотя бы потому, что этого хотел не он один. Но я не отважилась на подобный эксперимент в тесной, тёмной душевой без окон. На кухне при свете дня, наблюдая за тем, как соседка из дома напротив выгуливает собаку? Без вариантов.

Для начала мне нужно было смириться с мыслью, что когда-нибудь это произойдёт. Что Ранди, в самом деле, однажды разведёт мои ноги, разместиться между ними, медленно наклонится, и я почувствую его рот там.

Атомный угадал ход моих мыслей, поэтому тихо попросил:

— Прикоснись к себе, пока думаешь об этом. — Его пальцы всё ещё удерживали пояс, и стоило мне чуть-чуть приподняться, шорты соскользнули бы с моих ног, открывая ему полный доступ к моему телу. Или же он мог немного сдвинуть свою руку, просунув её под ткань, и одним движением добиться своего. — Там, где хочешь меня почувствовать. Давай, Пэм.

Это было для меня не в новинку: трогать себя, думая о вещах, о которых непринято говорить. Заниматься же этим на его глазах… лёжа на столе… в чужом доме… это был… совсем иной уровень. Но моё замешательство выдавало вовсе не стыд, а чувство уязвимости. Возвышающийся надо мной, весь из себя сегодня-играем-по-моим-правилам Атомный требовал зрелище, которое потешит его либидо.

— Ты…

— И так делаю это слишком часто, — ответил он, не видя в этом ни малейшего повода для смущения. Если это касается только нас, если это наше желание, которое не должно закончиться чьей-то смертью? Как я и говорила, мы вытворяли и более предосуждающие вещи. — И мне не хочется думать, что так развлекаюсь только я.

Я покачала головой, опуская ладонь. Погладив твёрдые пальцы, вцепившиеся в низ моей одежды, я вспомнила, как они ощущались там, где кожа нежнее всего. Намного приятнее, чем мои — искалеченные, неумелые и робкие. Но когда моя рука нырнула вниз, Ранди застонал, как если бы я прикоснулась к нему.

— Вот так. Смотри на меня. Я твой, Пэм, и если ты что-то хочешь от меня, тебе даже не нужно просить. Я сделаю для тебя всё.

Просто за возможность наблюдать эти медленные поглаживания. Серьёзно, Атомный выглядел так, словно готов был следить за этим не один час, оттянув резинку, чтобы облегчить мне доступ и улучшить себе обзор.

И как бы мне ни хотелось смотреть исключительно на него — сумасшедшего, заведённого и готового на всё, я закрыла глаза. Это было ослепительно… близко… почти…

— Вот так, да. Покажи мне, — бормотал он. Как будто раньше женщины не кончали, глядя на него. Или думая о нём. — Если бы ты могла себя видеть… Как же ты хороша. Я столько раз представлял… — Закусив губу, я запрокинула голову. — Не останавливайся. Позволь мне увидеть, насколько тебе это нравится.

Его слова толкнули меня за край. И на этот раз всё было по-другому. Инстинктивно сжимая бёдра, я пыталась отдышаться. Всё внутри дрожало. Я никак не могла успокоиться, чувствуя нарастающую неудовлетворённость, потому что Ранди продолжал говорить о том, насколько я красива, когда кончаю, и что в следующий раз он не будет просто зрителем.

В следующий раз…

Приоткрыв глаза, я вытащила руку, но прежде чем я успела избавиться от последствий своей распущенности, Ранди схватил меня за запястье. Он наклонился, чтобы облизать мои пальцы, как делал это буквально несколько минут назад, когда на них был джем. Давление на мои распахнутые бёдра усилилось, и я подумала, что хочу почувствовать на себе его вес. Больше его кожи. Больше ласк его рук, губ и языка. Я хотела бы посвятить этому целый день где-нибудь в укромном, тихом месте с задёрнутыми шторами и запертой дверью.

Но у комиссара были свои соображения на этот счёт: даже будучи в коме, он каким-то образом умудрялся вставлять нам палки в колёса.

В соседней комнате что-то грохнуло, послышался звон бьющегося стекла. Подскочив, я прислушалась к возне, но когда попыталась слезть со стола, Ранди стиснул меня в объятьях, от которых потемнело в глазах.

— Нет, не уходи. Забудь про него. — Он продолжал сжимать вокруг меня кольцо рук до тех пор, пока я не перестала сопротивляться. — Вот так. Не надо кидать меня каждый раз, как только этот ублюдок тебя окликнет. Пожалуйста, не поступай так со мной. Особенно сейчас. Чувствуешь? — Не знаю, что конкретно он имел в виду: тяжёлое дыхание, бешеный пульс, жар тела или железный стояк? — Я заслуживаю твоего внимания не меньше. Это всё из-за тебя, Пэм, и ты должна помочь сперва мне, не так ли?

— Мне нужно… проверить…

— Он уже большой мальчик. Если захочет жить, справиться сам. — Его ладонь приглаживала мои отросшие, торчащие во все стороны волосы, прижимая голову к его груди. — Я заберу тебя. Чёрт, я должен был сделать это давным-давно. Ты ведь хочешь этого не меньше…