Мари Явь - Атомное комбо

В конце концов… да-да-да… мы убивали и за меньшее. Вот только не единокровных родственников.

Но я знала, как преодолеть это малодушие: прежде полубрата и его детей, я должна была увидеть мать.

Закрыв глаза, я вспомнила её такой, какой видела в последний раз: машущей мне из окна машины комиссарского кортежа. Холод и боль вытатуировали её образ — полусумасшедшей, почти незнакомой мне женщины — в мозгу. То, что сделали с ней, было хуже убийства, и если бы Гвен Дуайт сохранила разум, она бы сама потребовала отмщения. И первым, кого она захотела бы призвать к ответу, стал бы её собственный сын. Следом его друг. И только потом Батлер, Митч, Саше, Таргитай и майор Эмлер. Так что, если я в чём-то и виновата перед ней, так это не в том, что «не уберегла Свена своим сердечком», а в том, что не соблюла очерёдность. И в том, что до сих пор сомневалась…

Хотя сомнения отпали, как только машина плавно затормозила перед высоким витым ограждением, за которым, словно за кружевной вуалью, белел фасад каменного особняка. Три этажа, балкончики с мраморными балясинами, высокие окна в резном обрамлении, под карнизом крыши — круглые розетки. В солнечный день дом казался сахарным.

Явыбралась из машины и подошла к ограде, обхватив ладонями прутья. Когда же ко мне приблизился Ранди и мы переглянулись, я поняла, что он думает о том же самом.

Что предательство неоправданно высоко цениться в Ирд-Аме. Что подлость, в отличие от честного труда, способна обеспечить красоткой женой, статусом и роскошным жильём, где ты — вне зависимости от времени года и суток, погодных условий и исторических волнений — будешь в безопасности, тепле и сытости.

— А мы чуть дуба не дали от холода, — озвучил мою мысль Атомный, сплюнув себе под ноги.

— Это свадебный подарок, — пояснил Дагер, решив, что мы лишились дара речи от восторга. — Он, конечно, огромен, но теперь, когда приехали вы, а у Свена с Евой родилась дочка… Как видите, семья растёт. Думаю, генерал Кокс рассчитывал именно на это. К слову, он души не чает в своих внуках.

И Гарри кивнул на машину, которая стояла за воротами у самого крыльца. Вокруг неё, пожёвывая папиросу, прогуливался солдатик в ожидании начальства. Но как только в поле его зрения показался Дагер, он затушил бычок о подошву, спрятал его в карман, поправил форму и вытянулся по стойке смирно, приветствуя старшего по званию.

— Вольно, — отмахнулся от него комиссар, как будто оказанный при нас почёт позорил его.

Как и то, что в дом, где живёт мойбрат и моямать, он должен зайти первым.

Из открытого на верхнем этаже окна доносилась топорная фортепьянная музыка. Оглядываясь, я пыталась представить, в какой именно из этих просторных комнат находится мама, а в какой — полубрат. Будет ли она слышать его вопли, когда мы призовём его к ответу? Могла ли она предпочесть такую музыку той, что непрестанно звучит в этом доме — образце благопристойности и достатка?

Поёжившись, я высвободила влажную ладонь из чужих пальцев, вытирая её о брюки.

В случае с комиссаром такого не было. Никаких сомнений. Вырванные с поля боя, одичавшие в заключении, мы даже не задумывались над тем, что, карая предателя, можем поступать неправильно. В голове ещё не смолк рёв Гектора Голдфри, призывающий убивать всех «чёрных» без разбора. А теперь прошло слишком много времени. В тепле, уюте и безопасности, под одной крышей с Дагером, который не упускал ни единой возможности напомнить, какие у Свена замечательные детки и жена.

Двойные двери распахнулись, и выбежавший навстречу комиссару дворецкий с горячностью объявил о своей радости его здесь видеть.

— Что за приятный сюрприз, господин комиссар! — Повернувшись, он щёлкнул пальцами, и проходящая мимо служанка юркнула вверх по лестнице. — Госпоже немедленно доложат о вашем прибытии.

И пока мы ждали госпожу, дворецкий, сияя улыбкой, расхваливал погоду, сыпал комплиментами, сетовал на то, что Дагер явился без предупреждения и не дал им подготовиться к принятию столь важной особы. Потом справился о его здоровье и спросил, почему комиссар приехал в столицу не на машине, которую ему подарил господин этого дома?

— Какое несчастье! — воскликнул он, когда Дагер неохотно продемонстрировал причину.

— Пустяки. Несчастный случай.

Пока Гарри, пряча руки за спиной, путался в собственных лживых объяснениях, я разглядывала внутреннее убранство фойе: люстры, картины и широкую лестницу с резной балюстрадой. Недостаточно хорошо для дваждырождённого, но слишком хорошо для преступника.

Променяв наш дом на этот, Свен прогадал во всех отношениях.

— Гарри! — Этот голос трудно было не узнать. Ева бежала по лестнице, подобрав юбки. В домашнем, полосатом платье и с небрежной, но элегантной причёской она смотрелась красивее, чем на плакатах и обложках пластинок. — Уитни на прогулке, а Свен сейчас с отцом в кабинете. Как видишь, самые дорогие тебе люди в сговоре, и, клянусь, ты их не увидишь до тех пор, пока не расскажешь мне всё о…

Умолкнув, она приложила ладонь к сердцу, потому что первым, кого она увидела, был Ранди. А потом — ко рту, потому что страх уступил место жалости, когда она посмотрела на меня.

Но она быстро взяла себя в руки.

— Рональд, немедленно распорядись насчёт ужина. — Дворецкий поклонился, но прежде чем он ушёл, Ева добавила: — Чтобы никакого больше арахиса, у Томми ужасная аллергия. И принеси напитки в гостиную.

Она вышла из образа кокетливой легкомысленной особы, привыкшей к поклонению, превращаясь в радеющую о своих гостях хозяйку, заботливую мать. При иных обстоятельствах я бы даже решила, что она заискивает передо мной — единственной родственницей мужа, которая может её старания оценить.

Дагер преувеличенно бодро представил нас друг другу, и Ева мягко укорила его за то, что он не сообщил им о своих планах.

— Ты же сама говорила, что обожаешь сюрпризы, — напомнил он, по-дружески её обнимая.

— Да, но не такие, - с натянутой улыбкой шепнула она, после чего обратила всё внимание на нас. — Добро пожаловать домой! Ты Пэм? А это, значит, Ранди. Просто поразительно, но вы оба не выглядите на свой возраст. — Она тихо рассмеялась. Не потому что ей было смешно, а потому что знала, как прекрасно звучит её голос и не могла лишний раз себя не проявить. — Но это же просто прекрасно! Хрупкие, маленькие женщины в любом возрасте выглядят девочками, а такие физически развитые мальчики уже могут сойти за взрослых мужчин. Никогда не поверю, что тебе двадцать один. Ты выше моего мужа.

Несомненно, Ранди хотел знать, что она только что прощебетала, но начни я ему переводить, он бы принял её слова за оскорбление и события приняли бы крутой поворот раньше времени. Хотя дело тут не в злом умысле, а в недалёкости.