Мари Явь - Атомное комбо

— Со мной… — растерянно повторила я, убирая его руку от лица. — Что ты здесь делаешь?

— Хочу вернуть тебя домой.

— Нет, спасибо. — Ясела за стол, и Дагер последовал моему примеру.

— Не знаю, о чём вы сейчас говорили со Свеном, но если не ради него, то ради своей матери, ты должна вернуться.

— Она меня видеть не хочет.

— Это только пока, из-за твоей причёски, — убеждал он горячо. — Она реагирует так на мужчин. На всех. И на Свена, и на меня тоже.

— От Ранди она была в восторге.

— Да… это просто… — Дагер развёл руками, решив отшутиться: — Наверное, от него многие женщины в восторге.

Я уж точно ,можешь даже не сомневаться.

— Но не госпожа Кокс, — заметила я. — Думаю, вам стоит посоветоваться с ней, прежде чем делать такие предложения.

— Ты — сестра её мужа. Она не может отказать тебе в крове.

— Сестра мужа. — Я фыркнула. — Она видела своего мужа после того, как мы ушли? Не похоже, что узы крови хоть что-то для нас значат. Так с чего она должна считаться с нашим родством?

Дагер что-то пробормотал насчёт того, что именно так она и сказала.

— Но если таково будет решение Свена, — продолжил комиссар, — ей останется только смириться.

— Передай ей, что смиряться не придётся. Свен с ней полностью согласен. — Я кивнула в сторону двери. — Её благоверный ушёл, пожелав нам поскорее сдохнуть.

— Не говори так.

— Он пообещал, что меня казнят, а Ранди пустят на эксперименты. — Прозвучало так, будто я жаловалась на полубрата. Отцу.

— Тебя не могут казнить. Ты несовершеннолетняя. — Ну хоть какой-то плюс в моём несовершеннолетии. — А у исследовательских центров сейчас предостаточно опытного материала. Пленных «псов» без хозяев хоть отбавляй. Если бы Свен захотел избавиться от Ранди, он бы продал его… — Заметив мой взгляд, Дагер поспешил сделать вывод: — Он дорожит вами. Вы — его семья и вы уникальны. Сейчас за него говорит досада. Он просто расстроен, что встреча, которой он уже не чаял, прошла не по сценарию. Свен слишком долго ждал, места себе не находил…

Я хотела было сказать, что он уже давно нашёл себе тёпленькое местечко между ног у Евы Кокс, но вместо этого уточнила:

— Значит, мама не подпускает его к себе?

— Никогда за всё это время.

— А я, по-твоему…

— Отпустишь волосы, наденешь платье. Она будет любить тебя как прежде, клянусь. Ты ведь — вылитая она в молодости.

Я была с этим не согласна: в молодости с мамой было всё в полном порядке. Никаких стрижек под ноль, шрамов от осколочных снарядов, сигаретных отметин на руках. Осанка танцовщицы, а не пехотинца, манеры изящнее, рост выше, а грудь больше. И пусть наше сходство нельзя было отрицать, даже сейчас сравнение со мной оскорбило бы её.

— Звучит просто сказочно. Мне нравится, — ответила я через минуту. — Вот только я пока ещё не заслуживаю её любви.

— Что? О чём ты?

Подавшись вперёд, я доверительно прошептала:

— Знаешь, на самом деле, мне хочется отсюда выбраться.

— Само собой, — отозвался Дагер недоумевая.

— У меня осталось незаконченное дело. Я поклялась, что доведу его до конца или умру, пытаясь. — Комиссар наклонился над столом, с готовностью становясь сопричастником нашей тайны. — Я знаю только пятерых из тех, кто надругался над ней.

Двое уже мертвы, мне осталось найти троих. Майора Эмлера ты видел. Но сначала я хочу знать, что стало с Клаусом Саше и сержантом Батлером. Я не знаю имени последнего, но у него была татуировка на правой руке, какие-то символы на пальцах. У тебя же есть доступ к базам данных? Найди мне этих людей.

Я боялась, что Дагер начнёт отнекиваться, отговаривать меня и читать проповедь, но он лишь спросил:

— Почему ты просишь об этом меня? У Свена куда больше полномочий, не говоря уже о том, что это и его мать тоже. Он имеет право знать. И его не придётся уговаривать.

— Если бы ты слышал наш с ним разговор, то не задавал бы таких вопросов.

— Послушай, я не уверен…

— А пару минут назад клялся, что хочешь мне помочь.

— Я не уверен, — повторил Дагер с нажимом, — что найду их. Что они до сих пор живы. Что смогу держать эти поиски втайне. От Свена и Уитни в том числе.

— Понимаю, у тебя сейчас только свадьба на уме, и с убийствами это дело совсем не вяжется. Постарайся разузнать о подонках до того, как приступать к выполнению супружеского долга, чтобы мысли о долге передо мной не омрачали ваш медовый месяц.

— Так быстро вряд ли получится.

— Тогда перенеси церемонию. — Как будто, выбирая между моей местью и своей свадьбой, Дагер мог выбрать первое.

— Перенести?!

— Что такое? Не хочешь менять код на сейфе?

— Да при чём тут…

— Брось, я же не всерьёз. — Я упала обратно на стул. — Само собой, Уитни для тебя всегда должна быть на первом месте. Она твоя будущая жена, к тому же ты дал ей слово, а мне ещё нет. И если выполнение одной клятвы будет мешать выполнению другой… Мы оба знаем, как ты поступишь, ты ведь уже давно расставил приоритеты. Да и кто бы рассуждал иначе? Только безумец променяет первую брачную ночь на поиски всякой сволочи. К тому же дело не срочное. Маме уже всё равно, а я ждала шесть лет — могу и ещё подождать. Не бери в голову.

И Дагер сдался. Думаю, вовсе не из-за жалости ко мне, а потому что у него ещё остались тёплые чувства к моей матери.

— Я найду их. Если нужно, достану из-под земли. — Его энтузиазм поразил меня. Прошла всего минута, а его уже было не узнать: комиссар стал мрачен и сосредоточен. — Мне надо сделать несколько звонков.

Я не успела опомниться, а он уже стоял у двери.

— Погоди! Насчёт Свена…

— Что насчёт Свена? — обернулся он.

— У меня есть условие…

— Чтобы спасти тебя, - уточнил Дагер, — твоему брату нужно выполнить твоёусловие?

Какая наивность. Комиссар всё ещё верил в благородство Свена и чистосердечность его намерений. И я не собиралась его в этом разубеждать.

— Их несколько, вообще-то, но пусть для начала выполнит то, которые мы с ним уже обсудили.

— И что это за условие?

— Сущий пустяк. — Я пожала плечами. — У нас с тобой один секрет, а с ним — другой. Скажу лишь, что твоя задача куда труднее, поэтому можешь посоветовать своему другу быть… сговорчивее.

Вряд ли он принял мои слова за чистую монету, но передал всё в точности. Поэтому, когда я приблизилась к двери и прижалась к ней ухом, то услышала:

— И ты туда же? Я никогда этого не сделаю! Ты понял меня? Никогда!

Ранди вёл себя аккуратно и был чрезвычайно внимателен, словно оказался в музее, а не в ванной комнате. Мраморная плитка по стенам, мозаика на полу, новейшая сантехника, светильники в хрустале, зеркала в раме, запах парфюмерного мыла — всё это составляло чуждую для него среду обитания.