Юлия Риа - Проданная чернокнижнику [СИ]

Неприкрытое предвкушение в голосе Самаэля заставило меня отстраниться и нахмуриться.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что совсем скоро мы вернем тебе все: и имя, и наследие отца.

Мы отправились в Тайрен — город на побережье, откуда уходят корабли к Туманным островам, — ночью, в самый темный час. Оба облачились в простые тканевые плащи, натянули капюшоны. Удивительно, но после плаща наведенной тьмы обычная вещь казалась тяжелой и неудобной. Самаэль лишь усмехнулся, заметив, как я повела плечами.

— Готова?

Я кивнула. Невольно вскинула пальцы, коснулась шеи, а потом, опомнившись, огладила подушечками левое запястье. Живой браслет едва ощутимо нагрелся, будто пытаясь успокоить и приободрить.

Самаэль проследил взглядом за моими движениями. Я смутилась.

— Непривычно без артефакта. Знаю, что связь чернокнижника и избранницы сдерживает мой дар, как сдержала твое проклятие, но… — я на мгновение сбилась и посмотрела на Самаэля. — Мне просто нужно привыкнуть к этой мысли, — закончила с улыбкой.

— Я знаю. Все будет хорошо, вот увидишь.

Я кивнула, вложила ладонь в протянутую руку и без страха шагнула в первый переход. Потом во второй. И в третий.

Мы вышли в припортовом квартале Тайрена. Ночной воздух здесь пах солью, сырым деревом и железом. Порывы ветра, несмотря на насыщенные ароматы, приносили свежесть. Никуда не торопясь, мы двинулись вниз по улице. Миновали верфи, сейчас совершенно безмолвные. В их приглушенном свете корабли казались сказочными исполинами. Но, что удивительно, страха не вызывали.

В порту было шумно. Ночь вот-вот пойдет на убыль, и десятки грузчиков споро заносили мешки и ящики на палубу, закатывали тяжелые бочки. Поймав одного из мужчин — бородатого и поддатого, — Самаэль узнал, где найти капитана. В разговор я не вмешивалась, головы почти не поднимала. Но кажется, все же успела заметить юркий хвост черной ленты. Сейчас, под покровом ночи, Самаэль не боялся, что о его силе прознают.

Еще спустя четверть часа мы поднялись по крепкому трапу на борт и, следуя за матросом, дошли до каюты — небольшой, но чистой. Когда на рассвете корабль отшвартовался, я с облегчением выдохнула. Прощай, Эйхар!

Однако обрадовалась я рано — путешествие оказалось непростым. Нет, на нас никто не нападал и не преследовал. Члены команды и пассажиры не обращали на нас внимания. Проблема была во мне. Точнее, в том, как на меня влияла качка. Утренней тошнотой она подкрадывалась к горлу, заставляла вскакивать и бежать в маленькую туалетную комнату — и там, закрывшись, долго приходить в себя. Стараясь хоть как-нибудь избавиться от ужасного чувства, я много спала. Ела мало. Порой один вид еды мог взбудоражить только успокоившийся желудок.

Самаэль поддерживал как мог. Запирая каюту на замок, он усаживал меня к себе на колени, прижимал крепко, но бережно, и укутывал нас тьмой. В ней мне становилось легче. Хотя возможно, силу мне дарили объятия Самаэля.

Я не знаю названия тому чувству, что испытываю. Но сомневаюсь, что это любовь. Я не просто «люблю» Самаэля. Я живу им. Дышу, как воздухом.

После пережитого — тогда, когда думала, что вот-вот потеряю его, — я отринула все страхи. Неуверенность, сомнения, робость… Все, что не давало мне признаться даже самой себе. И теперь я смело смотрю в будущее. Верю в нас с Самаэлем. А самое прекрасное, что я вижу такие же эмоции, отражающиеся в его взгляде.

Когда корабль достиг берегов Туманных островов, я одной из первых поспешила на пристань. Однако, к моему ужасу, даже на земле меня продолжало укачивать. Два дня на отдых, потом снова на корабль. Уже на тот, что идет до Нортейна.

Наш путь лежал в Шаэртон — столицу. Получить аудиенцию у Альтора оказалось намного легче, чем я представляла. Да и сам разговор с королем прошел на удивление приятно. Самаэль не стал лгать и рассказал нашу историю почти без утайки. Я, признаюсь, пока слушала едва сдерживала волнение. Но по ободряющим взглядам Самаэля, которые он украдкой бросал на меня, понимала: все хорошо.

Апьтор выслушал, не перебивая. Потом усмехнулся. Несколько секунд заставил нас томиться неизвестностью и вызвал старшего советника. Он отдал ему всего три приказа: подготовить текст клятвы присяги нового чернокнижника, вызвать мага крови для проверки права наследования Видаров и выделить нам сумму, необходимую для обустройства на новом месте. От последнего Самаэль попытался отказаться, уверив, что его средств хватит, но Апьтор был непреклонен.

До подтверждения моей причастности к Видарам, нас поселили в одном из столичных домов, принадлежащих короне.

Тем же вечером, устроившись в гостиной, я устроила Самаэлю допрос.

— Ты знал, что Апьтор согласится? — спросила с наскока. — А если бы он сдал нас?

— Кому? Тайдариусу? — Самаэль улыбнулся широко и уверенно. — Они не выносят друг друга. Не забывай, родная, я почти семнадцать лет проработал бок о бок с императором и знаю о таких вещах.

Я замерла. Однако вовсе не из-за отношений между правителями Эйхара и Нортейна.

Самаэль назвал меня родной. Впервые. И сделал это так естественно, так… правильно, что горло стянуло от внезапно подступивших слез. Я отвернулась, притворившись, что меня заинтересовала висящая на стене картина. Но Самаэль, как всегда, не повелся на уловку. Тихо усмехнувшись, он поднялся, в несколько шагов оказался возле моего кресла. Присел и нежно сжал мои пальцы.

— Больше нет нужды бояться. И прятаться тоже не надо. Альтор знает о твоем даре и знает, что он запечатан. Он не посмеет навредить тебе. Никто не посмеет, клянусь.

Я повернулась и встретила ласковый взгляд.

— А та клятва, что тебе придется принести?

— Не переживай о ней. Альтор не станет требовать моей крови. Проклятия больше нет — а значит, нет и поводка.

— Но как же тогда он сможет тебе доверять?

Самаэль улыбнулся.

— Альтор не только мудрый правитель. В первую очередь он мужчина, и понимает, что пока тебе ничто не угрожает, я буду верен. К тому же ему выгодно возрождение рода Видар. Древние семьи — это столпы власти. То, на чем держится сила королей. Пока эти семьи лояльны, правящий дом в безопасности.

— А ты… — я на секунду смутилась, но нашла в себе силы продолжить, — ты примешь имя моего отца?

— Я уж думал, не спросишь, — Самаэль поднялся, поцеловал меня и подхватил на руки, заставив испуганно вцепиться ему в шею. Потом опустился в кресло, усадив себе на колени. — Род Харт умер, родная. По крайней мере, для мира айров. Не сомневаюсь, стоит попросить, и Альтор даст мне новое имя рода. Но я подумал, ты захочешь сохранить наследие Видаров.

— Сохранить?

Самаэль вновь улыбнулся.

— В Нортейне, как и в Эйхаре, когда женщина выходит замуж, то меняет род.