Марина Ли - Пограничье

Каравай Бубликович зажал нос руками, чтобы не начать чихать и не выдать своего присутствия. Но замечать его никто не собирался. По крайней мере, пока.

Мужчина сел, прислонившись к стене, и вдруг рассмеялся, громко и зло.

— Переигрываешь, детка! — проговорил наконец и посмотрел на женщину, которая разглядывала его, склонив голову к левому плечу.

— И не думала играть…

— Вот эта выходка с театрально распахнувшимися дверями и брызгами воды — это лишнее, — поднялся легко, не касаясь руками пола и плавно, словно пританцовывая, подошел к красивой незнакомке. — Поверь мне, я лучше всех в этой комнате знаю о том, как много я тебе должен. И о том, что не могу не вернуть долг.

И вдруг сорвался, прижал женщину к себе, обняв за тонкую талию большими, до черноты смуглыми ладонями, зарылся носом во влажные рыжие волосы и простонал на выдохе:

— Ингрид…

— Ингрид умерла, — проговорила женщина, лицо которой немедленно покрыла зеленоватая бледность. — Умерла и похоронена… И лучше отойди от меня, вожак. Как выяснилось, дракон, охраняющий семью моего мужа, очень ревностно следит за тем, чтобы границы моего личного пространства оставались нерушимыми.

Мельник видел, как побледнели пальцы, впившиеся в гибкую талию, и даже уже совсем было решился выйти из своего убежища и встать на защиту женщины, но тот, кого женщина назвала вожаком, неспешно провел руками от талии до лопаток, после чего с видимым сожалением отпустил волчицу и шагнул назад.

— Недостаточно, — прохрипела она, качнувшись в сторону. — Давай установим границу в два метра… Да, два метра. И это будет первым взносом в счет твоего долга.

И снова двери прогнулись, уступая порыву ветра, и снова дождь ворвался в пыльное помещение рабочего зала.

— Просил же, — проворчал мужчина, вытирая капли, попавшие на лицо.

— Покончим с этим… Я устала.

— Все только от тебя зависит. Я тоже не пляшу от радости по поводу того, что оказался в этой унизительной ситуации.

— Унизительной? — женщина запрокинула голову и громко выдохнула через нос. — Унизительной? Что ты знаешь об унижении? Ты, который… — протяжный вдох, больше походящий на стон. — Впрочем, все можно исправить… Достаточно одного намека Старейшинам…

— Шантажируешь?

— Предупреждаю, — красавица посмотрела прямо. — Ты проиграл сегодня, вожак. И не мне спрашивать у тебя, знаешь ли ты, что это означает. И не мне предупреждать, что по закону ты должен сообщить об этом совету. Но ты, конечно, не станешь. Не сейчас, когда твой сын попал в… как бы это назвать? Неприятную историю?

Вожак дернул верхней губой, оскалив пугающие клыки.

— Угу, — женщина кивнула. — Я так и подумала. Уступать место другой династии ты не намерен. Видимо, тебя уже известили о сроке наказания. И как долго, если не секрет?

— Год, — ответил мужчина без охоты. — Он взял год его жизни в наказание за детскую выходку…

— Всего год? Я думала, будет больше… Впрочем, Судье лучше знать, кто виноват и в чем. Обсуждать Его приговоры не входит в мои обязанности… Итак. Старейшины не знают и не узнают, как я полагаю… А потому, давай-ка подумаем, чем ты готов заплатить за мое молчание. И какова будет твоя благодарность за то, что я спасла твою гнилую жизнь сегодня?

— Покончим с этим, — вожак повторил слова, которые женщина произнесла несколькими минутами раньше.

И рабочий зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь скрипом мельничного колеса, да далеким плеском воды. В ушах у Каравая Бубликовича шумело от страха, но он почему-то оставался на месте, хотя возможностей удрать было предостаточно.

— Я Ингрид Хорт, — произнесла женщина, разбивая тишину громким хрипловатым голосом. — Я Сонья Ингеборга Род, урожденная Унольф. Я госпожа Эро. Я требую вернуть в уплату долга украденное у меня детство.

— Мальчишку не отдам, — прорычал вожак.

— Он мой!! — взвизгнула волчица, и у мельника от ужаса волосы встали дыбом. — Он мой, и я не позволю тебе сломать ему жизнь. Клянись!!!

Мужчина скрипнул зубами и наклонил голову, словно раздумывая над тем, разорвать горло нахальной женщине прямо сейчас или все-таки подождать, пока она окончательно его достанет.

— Я шонаг Гринольв, — рычащий голос накрыл мельника очередной волной ужаса. — Я вожак клана Лунных Волков. Я потомок кровавой богини, я отдаю в счет долга затребованную жизнь.

Вода в реке поднялась и тяжелой волной обрушилась на правую мельничную стену.

— Все-таки у тебя склонность к излишнему драматизму, — произнес мужчина, качая головой.

— Я ничего не делаю, — ответила красавица и незаметным движением вытерла вспотевшие ладони о свое платье. — С долгом рассчитались. Теперь шантаж…

— Я почему-то так и подумал… Можешь не говорить. Я не приближусь к тебе больше. В конце концов, теперь, когда я точно знаю, что череп не уничтожен…

— Я… — женщина качнулась и в протестующем жесте подняла руку.

— Тебе и не надо было ничего говорить… — Гринольв хмыкнул, одарив ее снисходительной улыбочкой. — Если бы его не было, ты бы не притащилась в «Пьяную свинью». Ты бы рассказала обо всем своему ненаглядному эльфенышу и на встречу вы бы пришли вместе… Ну, а так как там ты была одна…

Мужчина неопределенно пошевелил пальцами, подняв руку до уровня своего лица.

— Хватит. Где твой свидетель? Покончим с этим и разойдемся… Мне еще раны, знаешь ли, залечивать, а это длительный и болезненный процесс... Течные суки в нем только помеха.

Женщина презрительно улыбнулась, пропустив мимо ушей оскорбление.

— Свидетель, — прошептала она и повернула голову в сторону укрытия, где прятался Каравай Бубликович. — Он есть, конечно…

Мельник на негнущихся ногах шагнул в рабочий зал, с тоскою думая о том, что, видимо, пришел конец его жизни, ибо во всех детективах, которыми были плотно уставлены книжные полки в жилой части мельницы, свидетели жили не слишком долго и умирали, в основном, довольно болезненно.

Вожак одарил Каравая Бубликовича злобным взглядом и кивнул, процедив сквозь зубы:

— Что ж, богиня защитит того, кто помог отдать долг жизни.

И снова здание вздрогнуло и застонало от мощного удара очередной волны, но мельник предпочел не думать о том, случайность это или действительно проделки хмурой красавицы.

— Мы в расчете, — проговорила она и развернулась к выходу. — Бумаги на Ларса Волка пришли мне в Призрачный замок.

Вожак подошел к дальней стене и, игнорируя перепуганного мельника, снова улегся на свою лежанку из мешков.

— Повезло тебе, старик, — проговорил он, когда женщина вышла в дождь. — Не каждый день кровавая Койольшауки одаривает своим благословением тех, в ком нет волчьей крови…

— Я не понимаю, — прошептал хозяин водяной мельницы.