Марина Ли - Пограничье

— Привет, торопыжка! — Эро ловко обнял меня за талию, удерживая на месте. — Куда собралась?

Я не слышала его шагов, не чувствовала его присутствия за дверью, я даже запаха его не заметила, хотя он никуда не делся, он все так же мятен и свеж. Он улыбался немного устало, но искренне. И совершенно точно был рад меня видеть.

— Ты что, призрак? — выкрутилась из кольца его рук и просочилась в коридор.

— Еще минуту назад был живым, — хохотнул он в ответ, перегораживая мне дорогу. — А куда мы так спешим?

— Мы не знаю, а я ухожу отсюда.

Разговаривать с ним сейчас не хотелось, как и объяснять причины своего поступка, как и думать над тем, почему я не почувствовала его присутствия за дверью. В данный момент больше всего на свете мне хотелось удрать.

Удивительно, но Павлик не стал больше задавать вопросов, смерил меня взглядом взволнованным, а мельтешащего за моей спиной Афиногена — раздраженным, после чего неуверенно кивнул:

— Ладно.

Схватил меня за руку и повторил уже более решительно:

— Ладно. Но не думай, пожалуйста...

Где-то на улице протяжно и громко завыл волк, а потом закричали сразу несколько человек и послышался топот ног. Зойка скосила на меня левый глаз. Явно оценивала мою реакцию на происходящее, соображая, впадать ей в панику или можно с этим пока обождать.

Пауль сжал мою ладонь и шепотом спросил:

— Амулет работает?

— Нет...

Как он узнал? Как он узнал, что чертов амулет сломался? Как он догадался, что меня вообще это тревожит?

— Вот и отлично. Ничего не бойся. Идем! — подмигнул мне и увлек в противоположную от выхода сторону.

Вверх по лестнице, направо, по коридору до первой двери, снова вверх...

— Поль, ты был здесь раньше.

— Нет, конечно! Зачем мне казарма таможенников... Тихо! Тут на цыпочках, хорошо?

Врет. Вне всякого сомнения, врет мне. Не может человек так ориентироваться в незнакомом месте. И не человек не может. Мне бы понадобилось раза в три больше времени, чтобы найти этот путь. Хотя вру! Я бы даже искать его не стала, мне бы банально не пришло в голову, что вместо того, чтобы выйти из здания через дверь (как вариант, выбраться через окно), можно подняться на третий этаж, спуститься на первый в другом корпусе, открыть подвал, пройти мимо сводящих с ума своей изысканностью запахов и вдруг очутиться у решетки, за которой дышал ночной прохладой лес.

И конечно же, эта решетка не была заперта.

В абсолютном молчании — ну, это если не считать пыхтения Афиногена — мы вышли из тайного хода, а спустя минуту Эро остановился.

— Мне надо вернуться. Пожалуйста, просто подожди меня здесь.

— Я... — не знаю, что собиралась сказать. Кажется, собиралась возмутиться из-за того, что он командует. Или спросить о том, как нам удалось найти выход. Или поинтересоваться, где он пропадал столько времени.

Но вместо всего этого я произнесла только короткое:

— Я...

И почти сразу выпала в осадок, потому что Пауль немного наклонил голову, чтобы коснуться губами моего лба, и очень тихо спросил:

— Амулет запереть или ты пока хочешь иметь возможность обернуться?

По-моему, мое сердце остановилось.

— Хорошо, — Эро кивнул и еще раз поцеловал мою больную голову, — оставим все как есть. Я вернусь, самое позднее, через тридцать минут. Договорились?

И ушел, а ко мне умение соображать только спустя несколько минут вернулось вместе с панической волной и очередным приступом страха. Он знает о том, что я полноценный волк. Совершенно точно знает.

Это катастрофа! Я плюхнулась прямо на мокрый и грязный мох, не думая о сохранности папиного шедевра, в который была одета, и схватилась за голову. Оливка недовольно захныкала от резкости моих движений, и это меня слегка успокоило и отрезвило. Именно это, а не слова Афиногена:

— И нечего впадать в истерику. Пауль тебе не враг.

Не враг. Но и другом его назвать я могу только с очень большой натяжкой. Да, мы знакомы чертову тучу лет. Но что толку? Он был и остается для меня чужим человеком. Возможно, чуть менее чужим, чем весь остальной мир. Миры.

— Ну, знает он нашу тайну... Подумаешь! Тоже мне проблема!

— Капец! — всхлипнула я и снова схватилась за голову, на этот раз осторожно, чтобы не потревожить Оливку.

— Что? — хранитель посмотрел на меня, подозрительно сощурив глаза, и совершил стратегически верный и своевременный маневр, вскарабкавшись на дерево.

И уже оттуда:

— И не сверкай глазами! Нужно же мне было выяснить, кому я свою подопечную доверяю. Поэтому я слетал в библиотеку, оформил запрос...

Капец!

Стукнулась лбом о шершавый ствол ели, надеясь, что все это бред.

— Библиотека? Где-то есть библиотека с книгой обо мне?!!

— Не с книгой, — проворчал Афиноген, — скорее, с тетрадочкой... Правда, там всего страниц сорок, не больше... Ини, не пыхти. Ты Зойку пугаешь, у нее молоко пропадет.

Зойка оторвалась от обкладывания ольхи, которая полностью захватила подлесок, и посмотрела на Афиногена удивленно и укоризненно.

— Не переводи стрелки... — я уже и сама поняла, что причин для глобальной паники нет, но признаваться в этом не очень хотелось. В конце концов, Павлик вернется, и мы поговорим. И все выясним. И... и я же решила уже один раз, что ему можно верить. Так будем последовательны в своих поступках.

Он просил подождать. Я подожду. Что такое тридцать минут? Тем более, что половина этого времени уже прошла.

А потом еще половина.

И еще тридцать минут.

И два раза по тридцать.

И я ждала уже чисто из упрямства.

А потом на дровах злости.

А потом из природной вредности, волчьей злопамятности и упрямства. Афиноген молчал и разумно прятался в еловых лапах. Еще через час снова пошел дождь, и я расплакалась. Наверное, впервые за последние десять лет. Слезы были злые и горькие. И все текли, и текли, и текли, словно прорвало камеру хранения, в которой они прятались все эти годы. И я даже не делала вид, что это дождь оросил мои щеки. Я ревела, как сопливая малолетка, и слезы текли за шиворот, из глаз, из носа и, кажется, даже изо рта. А потом я заснула, сама не заметив как.

Мальчишка смотрел на Эро волчонком. Скалился презрительно и отказывался отвечать на вопросы. А время убегало стремительно, и не было никакой возможности вырваться на секунду или отправить кого-нибудь к ней. Или хотя бы вестника послать.

— Ты понимаешь, что ты нарушил не только закон Народов, но и закон Миров? — устало спросил офицер Таг. Нонноель. Старинный приятель и дружок по детским играм.

Держать лицо при встрече с прошлым давно уже не составляло труда, но все равно, приятного в этой встрече было мало.

Таг Нонноель, первый сын старшего сына, стройный, тонкий и гордый, как белый клен, тоже не испытывал особого восторга от встречи с полукровкой, но разве начальство волнует его мнение?.. Служба, что уж тут поделаешь?