Марина Ли - Пограничье

— Не розыгрыш. Это просто в тебе проснулась отцовская кровь.

Отцовская кровь… Шмыгнул носом и зло потер кулаками глаза. Он знал, что рано или поздно это случится, знал, что с его везением кровь матери останется только сонным намеком на эльфа. Но теперь-то станет все только хуже. Теперь его точно со свету сживут.

Ясное небо затянуло тучами, и на бледное лицо упала первая капля дождя.

— И что это за место? — спросил, уже вовсю всхлипывая и даже не пытаясь замаскировать слезы под следы от дождя.

— Именно то, о чем ты просил. Дверь домой. Убежище…

Разбудил меня возмущенный крик.

— Нет, ты издеваешься!

Голова гудела, глаза болели, руки плетьми лежали вдоль тела. В такие дни, как этот, меня обычно посещали мысли, что лучше уж вовсе не просыпаться. К чему, если все равно никаких перемен в лучшую сторону: дождь шлепает по еловым лапам, а Павлика по-прежнему нет.

— Как это называется?

Повернула голову на голос беснующегося Афиногена, размышляя о причине его гнева. Уж его-то штаны Зойка точно не могла сжевать.

Ангел-хранитель сидел на земле, подняв заднюю лапку вверх, и с несчастным видом смотрел себе под хвост.

— Проблемы? — голос со сна хрипел и булькал.

Я прокашлялась и повторила:

— Какие-то проблемы?

— У тебя совесть есть? — вместо ответа спросил Афиноген и посмотрел на меня с укоризной. — Жирный рыжий кот с крылышками? Ладно, я переживу. Я даже готов есть сырую рыбу и запивать ее прокисшим молоком! И ты себе не представляешь, до какой степени я ненавижу и первое, и второе… Я готов на многое для пользы дела… Но это…

Хранитель обреченно мотнул головой и театрально, жестом, полным трагизма, указал передней лапкой себе под хвост.

— За что?

Я только плечами пожала.

— Не знаю…

Афиноген фыркнул и отвернулся, а я, глядя на подрагивающие на пушистой спине крылышки, решила: привести себя в порядок, подоить Зойку, накормить малышку — и убираться отсюда. Плевать я хотела на Пауля Эро. Пусть только попробует показаться мне на глаза.

В отдалении проворчал что-то ругательное гром, и серое утро помрачнело на несколько тонов. Вы серьезно? Это что, гроза?

— Гру-бу-бу! — ответил мне гром, а небо прорвалось тонной воды. Проклятье, этот дождь никогда не закончится!

Оливка испуганно заплакала, разбуженная стихией, Зойка прижалась ко мне теплым боком, а Афиноген посмотрел с ненавистью, проворчав:

— Замечательно… Теперь еще и это…

Словно я виновата в том, что дождь пошел.

О том, что Павлик вернулся, мне не подсказал шорох его шагов или привычный мятный запах. Предатель и обманщик опять сумел подкрасться незаметно и негромко произнести за моей спиной:

— Я знал, что ты разозлишься, но не думал, что дело дойдет до грозы… Обиделась?

— На обиженных воду возят, — ответила я, не оборачиваясь.

Из глаз снова потекло горячее и соленое. И совсем-совсем не хотелось, чтобы Эро видел мои слезы.

— Обиделась… — он тяжело вздохнул и дотронулся до моего плеча. — На меня или на Никто?

Достали меня своими дурацкими вопросами.

— Павлик, сходи помойся!

— Меня по службе задержали, правда. Я… в смысле, помойся?

— В смысле, иди в баню! И мне совершенно все равно, где ты пропадал.

Афиноген фыркнул и проворчал тихонечко:

— Ей все равно, а мне отдувайся, где справедливость?

Окружающий мир неожиданно утонул в ослепительном свете молнии, а потом прямо над моей головой громом взорвалось возмущение неба.

— Милая, прости, пожалуйста! — Эро прижал к своей груди мое зареванное лицо и зашептал, сливаясь словами с шумом дождя:

— Прости! Я виноват, но просто никакой возможности не было… и я не знал, что это место будет так тебя чувствовать, я думал оно только на мои эмоции реагирует… Ну, не плачь… Черт! Ты же ведь не думала, что я не вернусь?

Заглянул мне в глаза, приподняв голову за подбородок, и я смущенно отвела взгляд. Так стыдно признаваться в своей глупости:

— Нет… На самом деле, мне просто обидно стало… Ну, что я настолько мало значу, что про меня можно просто забыть.

Павлик тихонько рассмеялся и щелкнул меня по носу со словами:

— Все с тобой ясно, бестолковка…

А потом добавил:

— Давай, что ли от дождя избавляться, а то твоя Зойка от сырости скоро плесенью покроется.

— Мэ-э!

От дождя мы избавились действительно очень быстро.

— Ну, улыбнись, Сонь... — произнес Пауль, медленно заражая меня своим весельем. — Хочешь, расскажу, как мне посчастливилось увидеть голый волчий зад?

Сквозь темные тучи пробился хилый лучик солнца и заставил меня сощуриться.

— Не пугай меня... — пробормотала и губу закусила, что бы не рассмеяться вслух, потому что мой спутник корчил забавные рожицы в то время, как Зойка голодными глазами смотрела на его незащищенные тылы.

— Я? — округлил глаза в искреннем изумлении. — Даже не думал.

Совершенно не осенний ветерок теплым дыханием разогнал тучи.

— А о чем же ты думал?

Погода стремительно улучшалась. Из поздней осени мы шагнули в жаркий травеньский полдень. Запели сверчки, деловито зажужжали шмели, недовольно пискнула Оливка... Я даже дернуться на ее писк не успела, как до меня донеслось Генкино:

— Маленькое чудовище... Разговаривайте-разговаривайте! Я присмотрю...

— О разном... — Пауль неожиданно отпустил меня и шагнул в сторону. — Я... О чем мы?

— О голом заде, — честно напомнила я и с удивлением заметила, как правая щека Павлика окрасилась в малиновый цвет.

— А... Да. Это мы с шонагом Гринольвом немножко повздорили...

В одно мгновение произошло сразу несколько вещей: умолкли птицы и пчелы, потухло солнце и черное небо сыпануло в нас ледяной снежной крупой.

Пауль нахмурился и покачал головой.

— Нас ждет очень серьезный разговор, моя милая. Это я тебе обещаю.

Не знаю, как мне удалось сохранить здравый рассудок, пока Пауль уверял меня в том, что бояться нечего. Не понимаю, почему я не удрала, когда мы возвращались на эльфийский пограничный пункт. Странно, что я не умерла в тот момент, когда столкнулась в зале ожидания с НИМ.

Он излучал сытое довольство и силу, словно случилось что-то действительно хорошее. И мне от этого его взгляда было не по себе.

— Шона Сонья! Какая… приятная встреча! — Гринольв шагнул мне навстречу, и я почувствовала, как мое сердце сковала тонкая корочка льда.

— Не останавливайся, — шепнул моему затылку Павлик и, подхватив меня под локоть, проводил до второго выхода из комнаты.

Вожак клана Лунных Волков проводил нашу процессию удивленным взглядом и криво усмехнулся. Что ж, я бы, наверное, тоже повеселилась, в другой день. А сейчас я радовалась тому, что Эро несет Оливку, потому что дрожащие и неуверенные руки — это не то, что нужно маленькому ребенку.