Екатерина Лесина - Охота на охотника

…память.

Память сминается под пальцами, она, словно теплый воск, и Димитрию сложно с ней управлять. Он пытается. Он не думает о Ветрицком… кажется, тот недавно погиб… несчастный случай или что-то вроде? Или не в случае дело, но…

…дальше.

Вдох.

Выдох.

…учеба. Дни, слипшиеся в одно. Компаньонка, оказавшаяся такой милой… только для Элизы. Она и вправду как-то сделала так, что маменька перестала к Элизе придираться, вдруг озаботившись приданым Стешеньки и вовсе ее судьбой.

Ей нужен жених не хуже.

Вот только кому надобна невеста без дара. И Стешка понимает. И злится. И давится неспособностью своей эту злость обуздать.

— На редкость несдеражанное и неразумное поведение, — компаньонка говорит с легким акцентом, хотя и чисто, и Эля кивает. — Женщина, которая так себя ведет, не может рассчитывать на удачную партию. К счастью, внешность на самом деле решает мало…

…дальше.

Приезды Ветрицкого. Прогулки по полям. Букет из ромашек и колокольчиков. Разговоры…

— …Его императорское величество давно уж отошли от дел, — Ветрицкий говорит с ней, как со взрослой. — Это печально, поскольку ныне судьба империи оказалась в руках людей недостойных… если вовсе людей.

Она слушает.

Бестолковая влюбленная девочка, готовая ради ласкового слова в омут кинуться. Она и кидается, пропитываясь духом этой нелюбви к короне.

Ей кажется, что ей доверяют.

Как же…

— …Ее императорское величество, если подумать, тоже не виновато… все же в природе своей она далека от человека. Более того, кое в чем они, несомненно, людей превосходят… — Ветрицкий в Арсиноре бывал часто, привозя из поездок подарки, причем не только для Элизы, и разговоры.

Их Димитрий изучал особо тщательно, уже не испытывая ни брезгливости, ни угрызений совести, но лишь страх пропустить что-то и вправду важное.

К примеру, легкое внушение.

Да, девочка была менталистом, но юным, неопытным, что стоит слегка подтолкнуть такую в нужном направлении? Сделать чувства к Ветрицкому ярче, приглушив остальные.

…пусть оживает лишь рядом с ним.

Привыкает, что отныне весь мир ее — в нем лишь. А заодно…

…ее явно готовили.

К чему?

К представлению? Она, как супруга наследника древнего рода обязана была бы предстать пред императорскою четой. Кто ждет от наивной сельской девочки удара?

…память сопротивляется.

Она хранит свет и любовь, и растреклятые колокольчики. Еще аистов, что выплясывали в гнезде и трещали, трещали, запрокинув головы.

Первый робкий поцелуй.

— Вы мое счастье, — говорит Ветрицкий, и Элиза задыхается от избытка эмоций.

А Димитрия мутит от фальши.

— …мне придется уехать, душа моя, — он целует бледные ручки. — Но скоро я вернусь и, полагаю, мы сыграем эту чертову свадьбу… я больше не готов ждать.

Это признание заставляет Элизу вспыхивать от стыда. И предвкушения. И сердце бьется часто-часто…

— Слушайся Катарину, — велит Ветрицкий. — Она тебе дурного не посоветует…

…он уехал и не вернулся.

Хмурый папенька.

Маменька в слезах и с платочком. Стешка, не скрывающая радости, и от этого втройне больно.

— Мне жаль, — отец отводит глаза. — Это был несчастный случай…

— Это было убийство, — Катарина слегка картавит. И говорит тихо, уверенно, и Лиза сразу верит ей.

— Кто?

— Стрежницкий.

Имя незнакомо. Оно колючее, гадкое, и Элиза повторяет его шепотом, пробуя на вкус. Имя вязнет на зубах. Имя… вызывает отвращение, глухую злость, до тошноты, до…

— За что?

— Цепной пес короны… он не сам… он лишь делал, что велят… не переживай, девочка моя. Ветрицкий о тебе позаботился…

…он и вправду оставил духовую грамоту, по которой Элизе отошло поместье и пара деревень, немалое денежное содержание и гарнитур из желтых алмазов.

— Он собирался делать подарок к свадьбе, — сказала Катарина, которая как-то сама собой осталась в семье, благо, положенное ей жалование Ветрицкий выплатил на десять лет вперед. — Вам бы пошло несказанно. Не стоит плакать. Вот увидите, жизнь сложна и непредсказума… полагаю, у вас будет возможность восстановить справедливость.

…эта мысль прочно засела в Элизиной голове.

Справедливость.

Ветрицкий ее заслуживает, потому что он самый лучший… был… за что убили? И кто? Она, конечно, не могла узнать сама, но Катарина, верная Катарина…

— Гнилой ничтожный человек. Во время смуты ему удалось выбрать верную сторону, — она теперь была подле Элизы денно и нощно, надежно ограждая подопечную и от матушки с ее безумною идеей немедля выдать Элизу замуж, а еще отнять алмазы, ибо у Элизы траур, а Стешеньке нужнее, и от самой Стешки, и от всех иных забот. — Он многое творил такого, о чем ныне говорить не принято… сказывают, он собственноручно удавил невесту…

— Свою? — спросила Элиза и поняла, до чего нелепо звучит этот вопрос.

— Свою… это очень грустная история… о любви и доверии… так уж вышло, что я знала несчастную Марену, и поэтому от души ненавижу Стрежницкого.

Стоп.

Вдох.

Выдох. И осторожно, не спеша, не разрушая тонкое полотно чужой, ожившей памяти. Катарина… ее лицо расплывчато, и сложно сказать, красива она или нет. И вовсе разобрать хоть какие-то черты. Голос и тот будто бы меняется.

Высокая?

Низкая?

Цвет волос, цвет глаз, все ускользает, будто бы Димитрий смотрит на нее сквозь закопченное стекло. Морок? Определенно.

— Мы были близки, как сестры… ближе, чем иные сестры…

…Стешка давече скандал закатила, что у Элизы платья лучше. Так ей из Арсинора привезли, по последней моде. Ветрицкий мерки отвез Ламановой, заказал гардероб для будущей жены. И сердце сжалось болезненно…

— Я ей говорила, что опасно доверять этому проходимцу… откуда он взялся? Появился вдруг… вскружил голову… уверил, что они будут вместе до конца жизни. Женское сердце слабо, сама знаешь…

И Элиза кивает.

Знает.

А еще болит оно, ноет.

— Она прошла с ним через многое. Она стала верной подругой. Была ранена, защищая его. Выжила, несмотря ни на что… а он ее удавил.

— Почему?

Катарина пожала плечами.

— Надоела… видишь ли, дорогая, мужчины не склонны ценить самоотверженных женщин. Она узнала о нем кое-что нелицеприятное. В последнем своем письме она говорила, что пребывает в сомнениях, что любовь в ней борется с чувством долга. Полагаю, он помогал смутьянам, представляясь верным сторонником короны…

— Это…

— Предательство. Да, но, возможно, она готова была бы принять его и таким… что поделаешь, любовь ослепляет…

…Димитрий согласился.

Еще как ослепляет, а уж приправленная изрядной толикой воздействия, вообще способна сделать влюбленного слепым, глухим и неспособным думать.

Девочку было жаль.