Екатерина Лесина - Охота на охотника

Она ж целительница.

А Лизавета уже при них, стало быть.

Как бы то ни было, охрана их пропустила, лакей, протиравший ломберный столик ветошью вовсе сделал вид, что посторонних не замечает, а больше в княжеских покоях никого не было. То есть, кроме самого князя и девиц.

Трех.

— Что здесь делают посторонние? — поинтересовалась одна, щупавшая князю лоб. Причем этак весьма по-хозяйски щупавшая, будто бы это был ее личный лоб и личный князь.

Девице захотелось вцепиться в волосы.

— Мы не посторонние, — Авдотья огляделась. — Мы с визитом.

— Князь не принимает, — заявила другая, светловолосая.

И главное, волосы завитые.

Уложены.

Глаза блестят.

Губы бантиком и алою помадой подкрашены. А вид нахальный-пренахальный. Третья и вовсе руки в боки уперла, ноженькой топнула и велела:

— Убирайтесь, пока я стражу не вызвала…

— Сама убирайся, — велела ей Одовецкая, отстраняя старшую. — Что вы тут наворотили? Кто сочетает заклятье успокоительное с регенерирующим? Это же чему вас учили…

То есть, вот эти девицы — целительницы?

— А еще эфир добавили… — Одовецкая наклонилась и понюхала князя. — Господи, дай мне силы… я сейчас бабушку позову, пусть посмотрит, чему ныне целителей учат…

Девицы переглянулись.

Одна плечиком повела, вторая фыркнула… третья лишь глаза закатила…

— Ее давно в университет звали… — Одовецкая что-то рисовала в изголовье пальчиком, — но она все отказывалась. Нет, это надо додуматься, после нервного потрясения в глубокий сон погружать. Да вы понимаете, что он из этого сна может не очнуться! Если еще и сонным настоем накачали… вы его убить хотели?

— Сильно умная, да? — поинтересовалась старшая, впрочем, голосу ее не хватало решительности.

— Умнее некоторых, — Таровицкая подошла к постели и, ткнув в князя пальцем, спросила: — Так он что, спит?

— Спит, — подтвердила Одовецкая.

— И долго спать будет?

— Понятия не имею. Они на нем все снотворные заклятья перепробовали. Там все так смешалось, что… боюсь, бабушку все же придется звать. Сами мы его не разбудим.

— Нам… — темненькая сглотнула. — Нам велено было сделать так, чтобы он успокоился и мы…

— И вы применили все, чему вас учили, и сразу, — с ехидцей завершила фразу Одовецкая. — Наверное, стоит порадоваться, что кровопускание ныне не в моде, иначе всю бы кровь сцедили. Из благих побуждений, да…

— Да кто ты…

— Никто, — на раскрытой ладони Таровицкой появился огненный шар. — Но сдается мне, мы имеем дело с заговором…

— К-каким?

— С покушением на жизнь…

…и недвижимость, которую ныне явно представлял собою князь. Лизавета бочком шагнула к постели, уж больно бледным выглядел Навойский. А наволочки с кружевами. На таких спать неудобно, тетушка тоже раньше все пришивала для красоты пущей, только после сама же призналась, что красота эта ночью колется.

— Да что они себе позволяют! — взвизгнула блондиночка, тряхнувши кудрями. — Явились… говорят тут… незнамо что… да гоните их в шею.

— Попробуйте, — Авдотья за револьвер хвататься не стала, просто по стеночке стукнула, и стеночка та задрожала. Выходит, тоже маг?

И земли, наверняка, если камень так отзывается.

И…

— Кыш пошли, курицы, — сказала Одовецкая, — а то и вправду бабушке нажалуюсь. Отправят вас тогда переучиваться, что и не мешало бы, да больно средств государственных жаль…

— Государственные не потратятся. Учат за свои, — уточнила Лизавета тихонечко. А девицы кивнули, подтверждая, что именно за свои.

— Тогда и жалеть не стоит…

Они все же ушли.

Удалились.

И наверняка лишь затем, чтобы после вернуться с подкреплением. Жаловаться станут, как пить дать… а еще целительницы.

Лизавета вздохнула и подошла-таки к кровати.

Князь дышал.

И морщился во сне. И…

Одовецкая его ущипнула, он и рукою дернул.

— Рефлексы сохранились, чувствительность тоже… хорошо… очень хорошо, — Одовецкая похлопала князя по щекам. — Просыпайся…

— Ты же…

— Мало ли чего я сказала. Если б эти курицы были в себе уверены, то ответили бы, что заклинания разного вектора обладают способностью к взаимному поглощению, а оставшийся потенциал перераспределяется в заданных контурах.

— Не умничай, — Таровицкая огонь пригасила. — А ты иди, буди красавца…

— Чего это я? — Лизаветины щеки предательски полыхнули.

— А ему твои глаза нравятся. И вообще, видела? Будешь хлопать, точно уведут. Целительницы такие, как поисцелят, то вовек не расхлебаешь… — кажется, это она вовсе не про князя говорила. Но Лизавета предпочла сделать вид, будто не поняла ничегошеньки, впрочем, не она одна.

Как будят князей?

Колокольчиком?

Или подносом, на котором кофейник с легким завтраком, чтобы можно было прямо в постели. Или еще как-то? Лизавету прежде жизнь с князьями, тем паче заморенными этой самою жизнью, не сводила. А тут и смотрят все с немалым любопытством.

— Гм… просыпайтесь, — робко сказала она, дернув Навойского за палец, а тот, скотина этакая, даже не пошевелился, всхрапнул только и губами шлепнул.

— Нет, — со знанием дела произнесла Авдотья, устраиваясь в кресле у окна. — Так оно не выйдет. Ты сказок не читала? Целовать придется.

— Почему это? — Таровицкая как ни в чем не бывало заняла второе кресло, скинувши на пол несколько крохотных подушечек.

— Спящих красавиц только поцелуями будят.

— Так то красавиц…

— Хватит уже, — Одовецкая укоризненно покачала головой. — У него просто сон глубокий, а вы смущаете…

— Его смутишь, пожалуй…

— Не его…

— А она если сильно смущаться станет, так в старых девах и останется, — отрезала Авдотья и, поднявши в ладонь фарфоровую безделушку, взвесила ее на ладони.

— Ничего страшного, — Лизавете с грустью подумалось, что участи старой девы ей в любом случае не избежать. Проснется князь сейчас или позже, да только… кто он?

И кто она?

Вот именно…

Авдотья взвесила безделушку, а после как запустила в кровать, гаркнув:

— Подъем!

Князь и вскочил.

Кубарем скатился с кровати, лоб едва не расшибши. И вставши на четвереньки, закрутил головой, заворчал…

— Ты сдурела? — поинтересовалась Таровицкая.

— Папенька мой порой обходы делает. Иногда попадаются несознательные личности, которые спят на посту… а тут только так понять можно, сам заснул или заклятье какое наслали.

— Этак и заикой сделать можно, — Одовецкая подала князю руку, но тот лишь упрямо головой мотнул и, вцепившись в кровать, поднялся на колени.

После и сел.

— А мы вот… — Лизавета прижала ладони к щекам, надеясь, что хоть так уймет пожар их. — Мы к вам в гости пришли…

— Вижу, — мрачно сказал Навойский.

…а быть старой девой, если разобраться, не так уж плохо… кошки, вышивка и сплетни с соседями. А главное, никаких тебе грозных князей, которые смотрят так, будто прямо тут казнить станут.