Делия Росси - Жена Его Сиятельства [СИ]

Внизу, у парадного, стояла карета.

Джул почувствовала, как тревожно забилось сердце.

Дурные предчувствия, неотвязно преследующие ее после подслушанного разговора, с новой силой всколыхнулись в душе. Что-то случилось, она ощущала это совершенно отчетливо. Что-то очень плохое.

- Миледи!

Клара влетела в комнату и остановилась рядом с Джулией, пытаясь отдышаться.

- Ох, миледи…

- Что там?

- Милорд…

Горничная замолчала, уставившись на Джул.

- Что, Клара? Что - милорд? Говори!

- Он умер, миледи! - выпалила горничная и испуганно прикрыла ладонью рот.

- Умер? - растерянно переспросила Джул.

Она произнесла это вслух, сама не понимая, что чувствует. Казалось, внутри у нее все онемело. Она так давно ждала этого события, но теперь, когда оно случилось, ничего не ощутила. Ни радости, ни освобождения, ни удовлетворения.

- Умер, - снова повторила она, а потом, выйдя из ступора, торопливо перекрестилась. - Клара, помоги мне одеться!

- Слушаюсь, миледи.

Горничная принесла темно-синее платье.

- Ох, миледи, у вас ведь ничего траурного нет. Придется все наряды перекрашивать.

- Это неважно, - отмахнулась Джул. - Приведи в порядок то платье, которое я надевала на похороны тети Джейн.

- Боссом сказал, что Его сиятельство в Лондоне похоронят.

Клара посмотрела на нее вопросительно.

- Да? Странно. А почему не здесь?

- Вот и я говорю - странно. Испокон веков всех господ в старом склепе хоронили.

- Ладно. Приедем в Лондон - узнаем.

- Ох, миледи, а для столицы платье-то и не годится. Оно же старое! - всполошилась Клара.

- Глупости. До Лондона как-нибудь доеду, а там уже закажу что-то более подходящее.

Джулия решительно оглядела себя в зеркале. Глаза блестят, на щеках горит лихорадочный румянец, губы плотно сжаты. Нет, никуда не годится!

Она глубоко вздохнула, стараясь добиться привычной невозмутимости, и приказала себе успокоиться.

Спустя пару минут, отражение показало обычную Джул - спокойную, отстраненную, холодную. «Уильям был бы мною доволен» - мелькнула невольная мысль.

- Клара, собери все необходимое. Через час мы выезжаем, - распорядилась Джул.

- Слушаюсь, миледи.

Горничная кинулась укладывать вещи, а Джулия вышла из комнаты и направилась вниз.

В холле толпились слуги, во главе с дворецким.

- Ваше сиятельство, - Боссом, забыв о своей привычной невозмутимости, кинулся к ней. - Горе какое! Милорд…

На глазах старого слуги выступили слезы.

Джул почувствовала в горле комок. Ей стало жаль дворецкого.

Боссом провел рядом с лордом Норреем больше тридцати лет и был к нему очень привязан.

- Кто приехал? - справившись с собой, спросила она.

- Мистер Пиберли, миледи. Лорд Конли прислал его сообщить о смерти милорда.

- Где сам мистер Пиберли?

- В гостиной, миледи.

- А почему вы все здесь?

Джулия внимательно оглядела слуг.

- Вам нечем заняться? Мэри, предложи мистеру Пиберли чай. Полли, обед на кухне сам собой готовится?

- Простите, миледи, - покраснела кухарка.

- Милорд умер, но это не повод ничего не делать, - резко сказала Джул.

Прислуга пристыженно потупилась.

- Слышали, что сказала миледи? - засуетился дворецкий. - Разошлись все!

Слуги мгновенно исчезли из холла.

- Боссом, вели Аткинсу закладывать карету, - приказала Джулия.

- Слушаюсь, миледи, - отозвался дворецкий, украдкой утерев глаза.

Джул ободряюще кивнула слуге и направилась в гостиную.

- Миледи, примите мои соболезнования.

Мистер Пиберли, невысокий, щупленький, суетливо поднялся с дивана и поклонился.

- Здравствуйте, мистер Пиберли, - сдержанно произнесла Джул. - Расскажите мне, что произошло? Лорд Норрей уезжал из Вуллсхеда в добром здравии. Что случилось с ним в Лондоне?

- Ах, миледи, - скорбно вздохнул поверенный. - Еще вчера мы с Его сиятельством обсуждали покупку фабрики, и милорд выглядел совершенно как обычно. А ночью ему неожиданно стало плохо, и он скоропостижно скончался. Доктор Уорвик говорит, что у Его сиятельства просто внезапно остановилось сердце.

- Это ужасно, - вздохнула Джул. Она приложила к сухим глазам платочек и тихо всхлипнула.

- О, миледи, не мучайте себя!

Мистер Пиберли смущенно потупился, нервно потер руки и вскинул на Джул обеспокоенный взгляд.

- Лорд Конли взял на себя все хлопоты, связанные с похоронами. Он велел передать, что будет ждать вас в Лондоне.

- О, лорд Конли очень добр, - снова всхлипнула Джул.

- Миледи, чай для мистера Пиберли, - возник на пороге дворецкий.

Джулия махнула рукой, и Боссом поставил на столик небольшой поднос.

- Подкрепитесь, мистер Пиберли, - негромко сказала Джул. - Надеюсь, вы извините, если я вас покину?

- Разумеется, миледи, - торопливо ответил поверенный.

Он нервно потоптался на месте, а Джул, кивнув, снова приложила платок к глазам и покинула гостиную.

- Боссом, карета готова?

Джулия вопросительно посмотрела на дворецкого.

- Да, миледи.

- Распорядитесь погрузить в нее мои вещи. И проследите, чтобы мистера Пиберли накормили обедом.

- Слушаюсь, миледи.

Джулия смяла в руках платок, окинула пристальным взглядом мрачный холл старого замка и решительно направилась к лестнице.

«Прощай, сырая темница! - мысленно произнесла Джул. - Надеюсь, мне больше не придется переступать твой древний порог!»

Спустя час экипаж выехал за ворота Вуллсхеда.

Дорога до столицы предстояла долгая.

Джул рассеянно смотрела в окно, на проплывающие мимо холмы и мирно пасущихся овец, но мысли ее были далеки от пасторальных красот. Она напряженно размышляла о том, что будет дальше. Если верить последнему завещанию графа, с его смертью она стала очень состоятельной женщиной. Нет, с оговорками, конечно, но это не важно. Главное, что она теперь вправе сама распоряжаться своей жизнью. И, может быть, когда-нибудь сбудется ее мечта о настоящей семье, о детях, о любящем муже.

Джул представила небольшой уютный дом, теплый свет очага, ветки омелы, румяных малышей, распевающих псалмы. И аромат корицы, и огонь рождественской свечи.

И взгляд синих глаз, наполненный любовью и заботой. И крепкие руки, в объятиях которых ничего не страшно.

Она мечтательно вздохнула, но тут же покачала головой.

Вон, сколько всего сочинила! Не успела похоронить одного мужа, а уже о другом думает.

«Стыдись, Джул, - укорила она себя. - Это совершенно неприлично»

Правда, одна только мысль о том, что Уильяма больше нет, и ей не придется больше унижаться и выслушивать долгие нотации о бережливости и разумном ведении хозяйства, заставляла ее сердце забиться быстрее.

К чему угрызения совести? К чему глупое лицемерие? Она свободна, и это чудесно!

Осталось только выдержать несколько дней в обществе родственниц Уильяма, а потом, она уедет в Вестерфилд-парк, и забудет и о покойном муже, и об унылых годах своего брака.