Бьянка Скардони - Горечь

— Мы не можем сейчас все бросить, Трейс. Мы слишком близки к…

— Нет. Закончили на этом, — быстро перебил он меня. — Мы сделали всё, как ты хотела, Джемма. А теперь пора уходить. — Заметив мой злой взгляд, он смягчил тон и попытался убедить меня. — Послушай, ты уже потеряла много крови. Тебе нужен отдых. Никому лучше не стает о того, что ты умрешь. Мы можем продолжить в другой день.

Кажется, он говорил по делу, весь такой рассудительный.

— Наверное, ты прав, — сказала я, пожав плечами, а затем повернулась к Доминику. Меня охватило странное разочарование. — Закончим завтра, хорошо?

Его темные глаза были прикованы к моим, словно обнажая каждую мою мысль и мою новообретенную тягу к нему.

— Как пожелаешь, ангел, — сказал он, склонив голову.

Его голос всегда был таким мягким?

— За машиной я вернусь позже, — объявил Трейс, а Доминик всё не сводил с меня своих глаз, как и я с его. — Пойдем, — сказал Трейс, его голос — попытки борьбы против нашей связи. Он сжал мою руку и стал притягивать к себе, медленно и сбивчиво, словно тащит бетонный блок.

Я взглянула на Трейса и вздрогнула от того, что увидела в его глазах. Боль и беспокойство покрыли черты его лица как вторая кожа, пока он вопросительно смотрел на меня. Он чувствовал сомнения, он сделал какой-то вывод, и только одному богу известно, что он увидел и услышал за сегодняшний вечер.

Мое сердце сжалось от чувства вины.

На его губах промелькнула вынужденная улыбка, и он тихо покачал головой, как бы говоря, что я не виновата.

Но я то знала, что это не так.

— О, и Джемма, — сказал Доминик, когда Трейс обхватил руками мою талию.

— Что? — ответила я, мои глаза с легкостью его нашли.

— Сладких снов, — промурлыкал он.

Затем мы с Трейсом ушли.

Вокруг появилась знакомая обстановка моей комнаты, а леденящий холод стал медленно покидать мои кости и тело. Руки Трейса всё еще обвивали мою талию, окружив меня своим теплом. Мы стояли в комнате, держа друг друга в объятиях и не двигались. Это было как раз то, в чём я нуждался в тот момент. Мне нужно было его тепло, чтобы я сделала шаг назад от пропасти — вспомнила, кто я такая.

— Я всегда буду рядом, чтобы вернуть тебя, — сказал он, в воздухе повис неоднозначный посыл его слов. Он чмокнул меня в макушку и нерешительно отступил.

Я посмотрела вниз, на свою обувь, из-за того, что мне было слишком стыдно смотреть ему в глаза после сегодняшнего.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он спустя какое-то время, его глаза метали в меня кобальтово-синие молнии.

— Устала, — ответила я, пожав плечами. — Голова гудит так, будто после забега. — Отойдя на пару шагов назад, я села на край кровати и запустила пальцы в волосы. — Сомневаюсь, что усну сегодня.

Может, оно и к лучшему.

Он посмотрел на меня с беспокойством.

— Могу я что-то сделать?

Я качнула головой и улыбнулась ему.

— Ты и так уже много для меня сделал. Спасибо тебе за всё.

Улыбаясь, он засунул руки в карманы и оглянулся.

— Думаю, что в таком случае мне пора уходить, — сказал он, указывая подбородком на дверь. — Тебе нужно отдохнуть.

В животе возникло чувство ужаса при мысли остаться наедине с собой.

— Подожди! — сказала я, вскакивая на ноги в тот момент, когда он уже поворачивался к двери. Я боялась, того что, или кого, увижу в ночных кошмарах, стоит лишь закрыть глаза. — Не уходи пока.

Он прошёлся взглядом по моему телу, а потом остановился на лице. Оценивая меня, пытаясь понять.

— Прошу.

— Хорошо, — мягко ответил он, и кивнул, когда в его глазах отразилось понимание. — Останусь, сколько пожелаешь. — Он достал рабочее кресло и поставил его напротив меня, будто показывая, что сдержит обещание не только на словах.

Убедившись, что он никуда не уйдет, я облегченно вздохнула и села обратно на кровать.

— Я не задержу тебя надолго. Я просто… не хочу сейчас оставаться одна.

Он в раздумьях свел брови. Я всегда нервничала, когда он так смотрел на меня, будто видел насквозь.

— Это просто кровные узы, — сказал он после короткой паузы. Будто знал, какие мысли снедают голову, даже без касания. — Что бы ты сейчас к нему не чувствовала — это не по-настоящему, Джемма.

— Знаю, — сказала я, но прозвучало слабо и неубедительно. Я уставилась на деревянный пол, шаркая по нему туда-сюда туфлями, как ребенок-непоседа.

— Эй. — Он наклонился и коснулся моего подбородка. — Со временем эта связь исчезнет. Обещаю.

— Знаю, — повторила я. Но правда была в том, что я уже ни в чем не была уверена, и тем более что касалось кровных уз и того как они работают.

— Хочешь это обсудить?

Я качнула головой, не зная с чего начать.

— Я даже не знаю кто я такая. Не понимаю: мои ли чувства, которые я ощущаю… или они принадлежат другому.

— Из-за кровной связи, — закончил Трейс, заботливо глядя на меня.

Я кивнула.

— Кажется, у меня в голове полный беспорядок.

Он сел на кровать возле меня и стал смотреть вперед, обдумывая.

— Это касается и наших отношений? — тихо спросил он, не глядя мне в глаза.

— Нет, конечно же, нет, — ответила я без колебаний, ведь это была правда. Мои чувства к Трейсу были более, чем реальны, и они ничуть не изменились. Он прочно обосновался в моей жизни, оставил непреложный отпечаток на сердце.

Но Доминик каким-то образом стал пробираться через мои и так слабые, возведенные подсознанием, стены. Он стал скрестись по ним, чтобы приютиться. И хотя я понимала, что мои чувства к нему не были реальными, а наоборот — мимолетными, были подделкой и мне их навязали — это всё равно не отменяло моих ощущений.

— Знаешь, я скучаю по тебе, — сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть мне в глаза. Он сжал челюсти, как будто старательно пытался не сказать всё то, что ему хотелось.

— Я сижу прямо здесь.

— Я не об этом.

Его глаза истязались печалью, которой доселе не было. Мне разрывало сердце осознание, что я приложила к этому руку, что я была причиной его боли.

Моя улыбка тут же померкла.

И каждый надеялся, что возложенный ими на меня груз лежит прочно и я не посмею сдвинуть его ни на миллиметр.

Да и что мне было ему предложить? Кровную связь? Потерянного лучшего друга? Тяжелое прошлое? Безнадежное будущее? Энгеля?

Всё, чего я касалась — умирало. Всё, что приходило в мою жизнь в итоге увядало и погибало.

Я не хотела, чтобы эта участь настигла и его. Он был невероятно идеален в том, кем являлся. Как непостижимое явление, наполненное и огнем и льдом, которое может отправить мое сердце в свободное падение одним лишь своим взглядом. Он был солнцем и землей, которые наградили его всем прекрасным. Я не могла позволить, чтобы хоть один волосок упал с его головы.