Бьянка Скардони - Горечь

— Что это было? — пролепетала я.

— Ты о чем? — Он убрал пряди моих волос с плеч и наклонился, слегка касаясь губами моей шеи.

Напряжение усилилось.

— Моя кожа будто вибрирует каждый раз от твоего прикосновения. — В последнее время, для этого даже касания не требовалось. Казалось, будто вибрации проходят прямо сквозь одежду.

Он чуть запрокинул голову и посмотрел не меня, ничего не говоря.

О боже.

— Это только я чувствую? — спросила я, ощущая, как весь жар моего тела прилил к щекам.

Он провел большим пальцем по моей покрасневшей щеке, будто желая ощутить её жар.

— Нет. Я тоже чувствую.

— Это один из твоих приёмов соблазнения? — прошептала я, не желая спрашивать прямо о том, что он делает в компании девушек.

Он покачал головой.

— Я чувствую это, только когда я с тобой.

— О… — Я закусила нижнюю губу, обдумывая его ответ. — И что это? — спросила я его, когда не придумала никакого объяснения. — Что это значит?

Он какое-то время колебался, будто не знал, что ответить.

— Я не знаю, что это значит.

— Нет, знаешь, — сощурила глаза я.

Он снова наклонился, провел челюстью по моей щеке, а затем двинулся к моему уху.

— Я думаю, это просто означает, что наши души счастливы, когда мы рядом друг с другом, — прошептал он тем хриплым голосом, которым мог говорить только он один.

В груди сердце исполнило сальто.

— Как родственные души или типа того? — спросила я, наблюдая, как он напряг мышцы челюсти.

— Возможно. — Он отстранился и посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

— Ты, правда, в это веришь?

— Что наши души могут распознать свою вторую половинку?

Я кивнула.

— Что люди встречаются в нашей жизни не просто так, и это не чистая случайность? — продолжил он, подбираясь ближе к сути.

Я нетерпеливо сглотнула и снова кивнула.

— Да, я в это верю, — ответил он, не сводя с меня глаз. — Я во многое верю.

— Да? Например? — улыбнулась я, совершенно им очарованная. Внезапно, мне захотелось узнать об этом все-все-все. Я хотела, чтобы он говорил и говорил, до последнего словечка в английском языке.

— Я верю в тебя. — Он поцеловал меня снова, на этот раз крепче. — Что ты станешь силой, с которой придется считаться.

— Я? — хихикнула я, уверенная, что он просто меня утешает. — Да я же боюсь собственной тени.

— Боишься или нет — не важно. — Он пожал плечами, будто это было просто мелочью. — Это не остановит тебя на пути к твоей цели. Все чего-то боятся, Джемма. Это не означает, что ты слаба. Это означает, что ты жива. Нужна смелость, чтобы бояться, но несмотря ни на что — делать.

— Ты так считаешь? — я об этом в таком ракурсе не думала.

— Я знаю. — Он заправил выбившуюся прядь мне за ухо и коснулся большим пальцем моей щеки.

Я с лёгкостью могла влюбиться в него от того, как он смотрел на меня. Так, будто я была чем-то особенным, чем-то, что стоит борьбы.

— Ты стоишь, — ответил он с абсолютной убеждённостью. Он наклонился ниже и поцеловал в губы так нежно и легко, как само касание ангельского пера. — В тебе есть свет, но ты его не видишь. Этот свет прогоняет в людях тьму и манит их к тебе. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе, — прошептал он, от чего по рукам пошли мурашки, — но это и то, что пугает меня больше всего.

— Почему это пугает тебя? — спросила я, смущенная его признанием.

— Я вижу как ты влияешь на людей… на таких, как Доминик. — Он медленно моргнул и сосредоточенно свёл брови. — Я совру, если скажу, что от этого не нервничаю.

— Я могу справиться с Домиником.

— А если бы не могла? — Его челюсти сжались, когда какая-то неприятная картинка промелькнула у него в мыслях. — Я уничтожу его, если он хоть когда-нибудь ранит тебя. Если это сделает любой…

— Никто не причинит мне боль, — я быстро оборвала его, пытаясь перевести разговор в более позитивное русло. Не важно, что ни он, ни я не верили в это. Я чувствовала, что ему не стоило произносить те слова, как будто небеса могли услышать их и воплотить в жизнь.

Трейс поморщился.

— Хотел бы я уничтожить всё плохое в твоей жизни. И дать тебе то, что ты действительно заслуживаешь.

Я крепче обняла его. Хотела того же и для него. Для нас обоих.

— Возможно, когда всё закончится, мы сможем уехать в какое-то милое местечко. Куда-то далеко отсюда, где никто нас не знает и солнце никогда не садится. Огоньки в его синих глазах заставили мое сердце трепетать.

— Ты знаешь такое место?

— Если да, то ты пойдёшь со мной? — спросил он, а его величественные глаза наполнились необузданной надеждой и ранимостью, которые мне редко доводилось видеть.

— С тобой — хоть на край света. — И это было правдой.

Похоже, что это были самые правдивые слова, которые я когда-либо говорила.

Меньше чем через двадцать четыре часа я снова вернулась в дом Калеба, но уже без Трейса. Я стояла на крыльце и ждала пока Калеб мне откроет. Когда я уже хотела уходить, он показался в дверной проёме. На нем не было ничего, кроме белого полотенца, а бусинки воды каскадом падали с его мокрых, взъерошенных волос. Я раскрыла от удивления рот.

Просто прекрасно, что он cпортсмен.

— Привет, Блэкберн. — Он отступил, чтобы дать мне войти. — Подожди минутку, я переоденусь. Я только из душа.

Я попыталась сказать «оно и видно», но получилась какая-то тарабарщина. Черт, уже язык заплетается. Поэтому я просто кивнула.

Оказавшись внутри, я прошла на кухню и взяла себе стул, который стоял у стола, на котором только несколько часов назад громоздились бочонки с выпивкой и красные пластиковые стаканчики. А теперь здесь лежали учебники и распечатки с домашкой. Калеб ни за что не сумел бы убрать всё это сам, особенно за столь короткое время. Наверное, нанял службу уборки… ну или воспользовался волшебной палочкой.

Через пять минут он появился полностью одетым в пару синих джинсов и подходящую к ним рубашку «хенли».

— Так о каком одолжении ты хотела попросить? — Он сел на стул напротив меня и стал постукивать пальцами по столешнице в ожидании моего ответа.

— Мне нужно, чтобы ты сделал заклинание для меня.

Он вздернул брови, заинтересовавшись.

— Какое заклинание?

— Сокрытия. — Если мы хотим устроить Энгелю засаду, то нужно убедиться, что они не учуют меня на подступах.

Он в недоумении двинул головой назад.

— А ты разве не под этим заклинанием?

Я не стала углубляться в детали шаткого состояния этого заклинания.

— Мне нужно, чтобы оно было более мощным, — объяснила я. — Чтобы скрыло меня от Воскрешенных. Ты сможешь?

Он самодовольно рассмеялся.

— Я этим занимаюсь с тех пор, как ходить научился. Конечно же смогу. — Он подмигнул.

— Хорошо. И мне нужно, чтобы оно было привязано к какому-нибудь талисману, — добавила я. — Когда закончу, хотелось бы иметь возможность разрушить заклинание. — Я не хотела бы столкнуться с тем, что не смогу разрушить и это заклинание Сокрытия.