Вера Окишева - Два полюса [СИ]

А пока Шейх шел ко мне, я записала обращение, которое запомнила дословно. Я обращалась к тем, кто стоял со мной плечом к плечу. К тем, кто прикрывал мне спину. К тем, кто не хотел этой войны, как и я. К тем, кто видел ее уродливое лицо, но трусил остановиться. Боялся признать, что неправ.

Я оправдывала свои действия, объясняя, почему пошла на предательство. Я просила прощения у тех, кто не собирался сдаваться. Заранее просила прощения, ибо они не увидят завтрашний день. Я собиралась быть сильной для тех, кто слаб, но хотел мира. Я собиралась быть жестокой с теми, кто хотел продолжения этой бойни.

— Лацерты готовы жить с нами в содружестве. Они протянули нам руку навстречу. Я готова стать лидером для тех, кто устал от войны, для тех, кто понимает, что она нужна лишь богачам. А страдаем мы, обычные люди. Нас, как скот, согнали сюда, чтобы мы погибали во имя их благополучия. Мы вернемся домой. Вернемся и посмотрим в глаза тем, кто наживается на наших смертях. Мы воздадим хвалу нашим друзьям и соратникам. Вернем им светлое имя, поклонимся их родственникам, которые все еще ждут, что это сделает наше правительство.

Я отрекаюсь от своего имени, чтобы посвятить свою жизнь работе на благо мирного сосуществования с другими расами. Зовите меня Надежда. Просто Надежда.

Трансляция закончилась, и двери открылись.

Шейх зашел в операционную, медленно приближаясь ко мне. Я сидела, отрешенно следила за ним. В голове было пусто, как и на душе. Я была опустошена.

Лацерт присел рядом на корточки, беря мои ладони в свои. Взгляд упал на магнитные браслеты. Ввела код, освобождая Шейха.

— С-с-салли, — тихо позвал он меня.

Я в ответ покачала головой.

— Ящерка, уж лучше так, только не это имя, которое дал мне отец.

Осознание, что я предала его, душило меня. Все, что я так долго заталкивала глубоко в душу, наконец, стало прорываться наружу. Я сожгла мосты в свою прошлую жизнь. Мне некуда вернуться. Только двигаться вперед, пытаясь задушить в себе сожаления и сомнения.

— Юшани, — тихо позвал меня Шейх на своем языке.

Я вздрогнула, изумленно воззрившись в зеленые глаза. Но мне не послышалось. Именно так он меня назвал. Лацерт продолжал сидеть передо мной на корточках, поглаживая холодные пальцы, улыбался открыто и тепло.

— Ты с-с-сама ее придумала. С-с-сама подс-с-сказала, как закончить наш с-с-совместный с-с-сон, — объяснил Шейх. — Я кес-с-сш, я давал обет воздержания. У меня никого нет дома.

— Юшани? — переспросила, вспоминая ту, что предала его во сне.

— Маленькая с-с-солнечная ящерка, которая живет на южных с-с-склонах с-с-священной горы. Очень пугливая, но храбрая, ес-с-сли ее загнать в угол. Тогда она рас-с-скрывает с-с-свой белос-с-снежный капюшон и угрожающе танцует.

— Юшани? — вновь повторила, пробуя на вкус свое новое имя и истерически рассмеялась. — Я боролась сама с собой!

Ну конечно, иначе не была бы она так похожа на меня. Я ведь тоже шла на поводу у отца, не задумываясь, выполняла его приказы. Я готова была предать даже любимого, отказавшись от любви, ради отца. Юшани — это я и была, та, которая любит Шейха, и готова убить ради него.

— Ты выиграла, Юшани. Ты с-с-сильнее, моя маленькая ящерка. Я давал тебе клятвы, что пройду с-с-с тобой этот путь до конца, я держу с-с-свое с-с-слово вс-с-сегда.

Соскользнув со стула на пол, я обняла Шейха за шею, давая волю слезам. Облегчение и счастье затопили мое сердце. Пусть на короткий срок, но он будет идти со мной рука об руку. Пусть недолго, но вместе.

— Спасибо, Шейх. Я тебе так благодарна. Только еще одно, — отстранившись, я попросила у него то, единственное, что он просил у меня, но так и не нашла в себе силы это выполнить, — я не пожертвую отцом. Я отдам тебе его в качестве заложника. Я верю, что ты его не убьёшь, и ему будет хорошо у вас. Только прошу, не заставляй меня приносить его в жертву. Я не смогу, Шейх. Я люблю его.

Тихие всхлипы заглушили мой голос, и я не смогла договорить. Шейх прижал меня к себе, осторожно гладя по спине, как это обычно делал во сне.

— Тихо, тихо, Юшани, — тихо шептал он, позволяя выплакать свою боль. — Как с-с-скажешь, моя маленькая ящерка. Ты итак многое уже изменила. С-с-спас-с-сибо. Я верю, что мы с-с-с тобой с-с-справимс-с-ся. Мы вс-с-се с-с-сможем, любимая.

С того самого момента моя жизнь сконцентрировалась на Шейхе. Мы практически не расставались ни на секунду. Постоянно были вместе. Он помогал мне во всем, особенно когда мне предстояли сложные переговоры с президентом Земного сотрудничества. Обмен военнопленными спас меня от дальнейших препирательств и потоков угроз. Шейх и прочие кесши были мастерами своего дела. Президента и всех конгрессменов убили во время очередного внепланового собрания в связи с освобождением командного состава и лично сына президента.

Именно он возглавил восстание на Земле, именно ему я оказала поддержку, нагрянув на военные секретные базы. Именно Эдмунд Абрахам был провозглашен избранным президентом нового Земного Содружества. Я выступала послом между нашей расой и лацертами. Я вела все переговоры вместе с Шейхом и радовалась нашим победам. Порабощенные представители младших рас обрели свободу. Было подписано очень много документов о содружестве, пактов о ненападении. Политики занимались своими делами, и я вдруг поняла, что это не мое.

Я чаще стала чувствовать лишней. Я скучала на советах, поэтому осталась дома. Этого даже никто не заметил, кроме любимого.

Шейх стал постоянно пропадать на таких совещаниях. Я все больше отдалялась от той круговерти, в которую мне поневоле пришлось окунуться. Но пришло время удалиться. Жизнь налаживалась, и то, к чему мы так стремились, восстановилось. Отец вернулся домой, официально объявив, что у него нет дочери. Дядя занялся своими разработками и медицинской практикой. Его помощь пострадавшим в войне была очень нужна.

Я пробовала себя в помощи беженцам, искала призвание у дяди в медицинском блоке, но все было не то. Ни одно дело мне не было по сердцу.

Я все больше стала тосковать по Шейху, по его планете. Хотелось прокатиться с ним на аэроцикле и по-настоящему окунуться в речку с головой. Мне многое хотелось, но Шейх был занят.

А в один прекрасный вечер, когда я стояла у окна, рассматривая, как восходит луна, раздался звонок.

Это был Шейх.

— С-с-салли, — тихо позвал он меня старым именем, и мое сердце болезненно сжалось. — С-с-салли, я обещал тебе, что пройду с-с-с тобой этот путь до конца. Я это с-с-сделал. Наш тяжелый путь закончилс-с-ся.

Он немного помолчал, чтобы продолжить:

— Я обязан вернутьс-с-ся на родину.

Повисшая тишина казалась настолько звенящей, что хотелось закричать. Я знала, что мы вместе на краткий миг. Я чувствовала, что он специально подготавливал меня. Для этого он оставлял меня все чаще в одиночестве.