Вера Чиркова - Угол для дерзкого принца [litres]

– Для НЕЕ это просто красивые слова. – Во взгляде бывшего пажа не было ни боли, ни горечи – только презрение и усталость. – ОНА всю жизнь боролась за свои планы. С первым возлюбленным, с нашим отцом и с нами, со всем миром…

– Почему ты не попыталась использовать свой дар, – осторожно справился Ансельз, – чтобы защитить сестер или сообщить о ваших бедах цитадели?

– Сначала была слишком маленькой, – бледно улыбнулась Камилла, – и ОНА меня просто купила. Разрешала во дворце есть мороженое и конфеты и «не замечала», когда я понемногу носила младшим. Их тогда кормили хорошо, но сладкого не давали. А потом, когда я постепенно разобралась во всем и попыталась возражать, ОНА стала за все мои ошибки наказывать Нинни. А дар… Я ведь давно поняла, что умею очень мало – лишь закрывать ЕЙ эмоции, добавляя взамен очарования, и помогать убеждать нужных людей, в основном королеву. Ее величество всегда была очень самовластна и непреклонна в решениях, а ЕЙ с моей помощью удавалось устроить так, чтобы королева принимала ее желания за собственные. Но многого я не умею. Вот сегодня леди Рассина услышала эмоции харгедорских «гостей» из второго отряда и усыпила их, а я так не могу. Слышу только, если стою очень близко, и лучше, если смотрю в глаза.

– Так сказался щит, который ты ставила на герцогиню, – уверенно сообщила ей моя мать. – Его трудно разделить на разные функции. Поэтому я тебя раньше ощущала как слабого ментала и не пыталась проверить, чьи это эмоции. Но раз ты меня хорошо знаешь…

– Я знаю всех, кто бывает на приемах и балах, – так же тихо и спокойно призналась Камилла. – За эти годы изучила, кто о чем говорит и чем занимается. И все помню. У меня хорошая память, а они привыкли считать пажей кем-то вроде комнатных животных. Многих я не люблю, с некоторыми разговаривала. С Элгинией, например… поэтому и не поверила ЕЕ наговорам. Когда на тебя не обращают внимания, очень легко подслушивать чужие разговоры, а когда много свободного времени, чтобы все обдумать, трудно не понять, кто тебе лжет. Но я все равно от НЕЕ сбежала бы и сестер забрала, если бы не появились эти маги. ОНА их нанимала как садовников, охранников, конюхов и думала, что они сделают ее королевой. Через нас, конечно, но у НЕЕ были очень большие планы. А у них – свои, и они смеялись над НЕЙ потихоньку, я подслушала.

– И не стала ей говорить? – нахмурилась Манефа.

– Не захотела, – без тени смущения подтвердила девушка. – Я абсолютно не боец, ОНА во мне очень ошиблась. Или не так воспитала, или просто я очень устала, но не хочу искать никаких женихов. Мне хочется обычной, спокойной жизни. Встать утром, как все девушки, позавтракать и сесть у раскрытого окна с книжкой. Приключения и интриги намного привлекательнее выглядят издали, из уютного кресла.

– Все это у вас будет, – твердо пообещал сестре Эстен. – И запомните главное. Я обещал отцу принять герцогство, и я это сделаю, он тоже нуждается в отдыхе и лечении. Но хозяйкой в замке будешь ты сама. Нет, тебе не придется закупать молоко и муку, цитадель поможет найти хорошего управляющего или домоправительницу, и вы вместе наймете новых слуг. Все денежные дела проверим и приведем в порядок, я убежден, что у НЕЕ где-то припрятано немалое состояние. Все это – только ваше. Мне не нужно ни монетки.

Девушки слушали его, затаив дыхание, лишь изредка косились на старшую сестру, проверяя, не услышит ли она ложь в таких простых, но сказочно заманчивых словах брата, о котором их мать за всю жизнь не сказала ни одного не только доброго слова, но и просто равнодушного. Только напоенную желчным ядом ложь.

– Я слишком поздно поняла, – губы Камиллы вдруг обиженно дрогнули, изогнулись в горькой гримаске, – почему ОНА так ненавидит тебя и нас. За то, что ты родился мальчиком, а мы все – девочки.

– Забудь о ней, горлинка сизокрылая! – ринулась к Камилле Манефа. – И сестричкам своим помоги забыть. ОНА вам не мать – просто женщина, которая родила вас по ошибке. И поэтому больше никогда не вернется ни в вашу жизнь, ни в ваш замок. Я обещаю. Магистр Ансельз, у меня есть одно желание от цитадели, я хочу его взять. Сделайте все, чтобы больше никто и никогда не увидел Бенардины Таринской. А ее муж пусть считается вдовцом… Я никогда не занималась сватовством, но всему приходит свой срок. Некоторым мужчинам обязательно нужно помочь, иначе они так и будут наступать на те же грабли.

– Мы выполним это, – серьезно пообещал Ансельз, – но твое желание остается у тебя. Потому что ты угадала сейчас мое желание, а свои я выполняю бесплатно.

– А сейчас, пока ваш замок избавляют от мятежников, выбирайте, куда пойдете в гости? – заметив осоловелые от сытости и усталости взгляды младших герцогинь, спросила я. – К нам, на Харгедор, или в мой родной замок, Горензо?

– В моем дворце полно свободных покоев, – возразил король. – И я хотел утром попросить Камиллу подсказать мне по-родственному, кого еще можно отправить подальше, чтобы стало еще свободнее.

– А заодно портнихи цитадели подберут им по несколько платьев, – решительно заявила леди Модена. – И я сама им помогу.

Спорить с ней не решился даже Стай, не возражала и необыкновенно молчаливая Альми.

Так же молча она доела десерт, сдобренный самой непринужденной беседой, а когда мы, отправив юных герцогинь в их покои, собрались домой, неожиданно напросилась к нам в гости.

На портальной башне по ставшей правилом привычке мы на несколько минут застряли, рассматривая сверху свои владения.

– Я впервые такое вижу, – тихо вздохнула Альмисса, невидяще глядя во двор, где суетилось несколько десятков человек. Таскали какие-то вещи, развешивали ковры и шкуры.

– Какое? – Стай, которому макушка жены доставала только до подбородка, нежно прикоснулся губами к ее волосам.

– Чтобы мать настолько не любила своих детей… – Она вздохнула так огорченно, словно это она сама перестала обожать близнецов.

– Мне за долгую жизнь встречались такие люди, никого не любившие… – задумчиво пробормотала Манефа, – и я давно поняла, что все слова про холодное сердце – ложь. На самом деле они любят, но самих себя. Вот и герцогиня такая, потому-то и считает себя лучше и достойнее всех. И я не хочу про нее больше говорить и даже думать. Она ведь ни про кого не думала, когда ломала чужие судьбы по пути к королевскому трону. Лучше объясните мне про королевский амулет, неужели действительно можно убить принца и смело взять его знак?

– Это великое заблуждение, – нахмурился Стайн, – и мы будем думать, как немедленно объяснить его людям. Напишем сказку для менестрелей… или запустим байку…

– А как на самом деле? – заинтересовалась я.