Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres с оптимизированной обложкой]

Ты бы еще петуха на одежде вышил.

– Голубой я, голубой, никто не водится со мной… – тихо пропела девушка.

– Простите? – оторопел Лоран.

– А вас есть за что прощать? Хорошо, потом расскажете, – кивнула Матильда. – Дядюшка , полагаю, как Рисойский, вы должны знать, что все главы родов приезжают к королю. В обязательном порядке. Дать присягу и получить подтверждение титула.

Лоран перенес удар достойно.

– Разумеется, я это знаю, Мария-Элена. Вы ведь позволите вас так называть?

– Конечно, дядюшка. Наша разница в возрасте такова, что никто не подумает плохого, – с невинной улыбкой заверила его Матильда и кивнула Шадолю, который чем-то подавился и сейчас пытался прокашляться.

– Прикажите подавать на стол, я проголодалась.

– А казачок-то засланный.

– Что?

– Говорю, дядя твой к тебе клеится, хоть стамеской отдирай.

– Он мне не дядя!

– И может этим воспользоваться.

– Фу-у-у-у-у!

Мысленно Матильда вознесла хвалу Антону. Вот уж не знаешь, где и кто пригодится! Раньше Мария-Элена могла бы и запасть на этого средневекового секс-символа. Но сейчас? Когда есть Антон Великолепный? И первая девичья любовь? Горячая и страстная? Перца по вкусу, соли не надо?

Лорану решительно нечего тут ловить. Но…

– А король может разрешить ваш брак?

– Эм-м-м… не знаю.

– Если ты влюблена, беременна, умоляешь его не губить твою любовь?

– Говорят, его величество Остеон обожал свою супругу. Может и разрешить.

– И считай, у Рисойских дело в шляпе. Ты влюблена, сидишь в поместье, они весело проводят время в столице. Впрочем, раз в год, сделать ребенка, муж к тебе приедет. Если не забудет.

– Фу-у-у-у-у!

Просчитать ситуацию было несложно, тем более что дядюшка откровенно пытался присесть поближе, завладеть тонкими девичьими пальчиками, а то и положить что-то вкусненькое на тарелку и чуть ли не накормить с ложечки.

Наверное, по местным меркам, это были изысканные ухаживания. Мария-Элена должна была растаять, восхититься и без звука отдать прекрасному принцу свое сердце и состояние.

На Матильду это не действовало никак.

Вообще никак.

От фасоли она отказалась, шепнув дядюшке по большому секрету, что живот пучит, от пирога тоже, поела немного жареного мяса, пометив себе на будущее научить местных готовить шашлыки, в качестве гарнира помучила тушеные овощи, придирчиво выбирая морковку и откидывая в сторону капусту, горох и репу, съела яблоко – и подумала, что в монастыре и того иногда не давали.

Сыта по горло, да-с…

Завладеть девичьей рукой и романтично ее поглаживать тоже не получалось. После того как громко и отчетливо было заявлено: «Дядюшка, я сюда кушать пришла, а не за ручки держаться», Лоран приутих.

А уж накормить…

– Вы считаете, я не умею пользоваться столовыми приборами?

Лоран, не ожидавший такой прыти, невольно стушевался, а Матильда показала в сторону его тарелки.

– Дядюшка, я кушаю сама с раннего детства. И обслуживать меня не надо. Поухаживайте за мамусей, а то она сидит такая печальная. У меня сердце кровью обливается на нее глядеть…

– Я потеряла мужа, – напомнила Лорена, делая скорбную мину.

– Да. И я потеряла отца, – охотно согласилась Матильда. – Давайте завтра пойдем и помолимся за его душу…

– Ты так легко об этом говоришь! – возмутилась Силанта.

Матильда только фыркнула. Легко, как конфетку у младенца отнять. И так же правильно – нечего детям всякую гадость давать.

– Силли, хочу тебе напомнить, что наша мамуся послала за мной слишком поздно. Мой отец умирал, а я не могла быть рядом с ним, держать его за руку, утешать его… я была в дороге. Ах, если бы мамуся вызвала меня на месяц-два пораньше, подумав о наших с отцом чувствах! Если бы она понимала, как мы страдали в разлуке все эти годы!

Пафоса в голосе Матильды было столько, что слуга, который снимал нагар со свечей, едва не упал навзничь. От переживаний.

А девушка поднялась из-за стола и махнула рукой:

– Сидите, кушайте. Я пойду поплачу… Ах отец, отец мой, какое горе…

Впрочем, вышла она хоть и быстро, но с достоинством.

Дверь захлопнулась, едва не прищемив Шадолю нос.

Лоран переглянулся с Лореной. Сестра тоже поднялась из-за стола.

– И как тебе эта… мыш-ш-ш-шка, братик?

Мужчина откинулся на стуле.

Да, такого он не ожидал. Но…

– Восхитительна! Сестричка, она просто великолепна! Кажется, я влюбился!

Лорена взвыла – и выбежала из столовой. Лоран потянулся под взглядом оторопевшей Силанты, подмигнул племяннице. И та не выдержала.

– Дядя, вы это всерьез?

– Не знаю. Но согласись – она великолепна?

Силанта последовала за матерью.

Шадоль так и не явился.

Мария-Элена прождала его полчаса, потом махнула рукой и легла спать, пообещав себе посчитаться завтра с дворецким.

Нарочно он там, нечаянно, подлизывается к Лорене, не принимает Малену всерьез… Выяснять не будем.

Будем бить. И может, даже ногами.

Сам напросился.

Матильда Домашкина

– Как тебе этот милый серпентарий?

– Тильда, если бы не ты! Я бы там с ума сошла!

Матильда, которая как раз накладывала серую тушь на ресницы, фыркнула. Ресницы-то у нее длинные, но светлые, и если не подкрасить, их и не разглядеть. Некрасиво.

Матильде это было безразлично, но Мария-Элена очень просила. Антон же…

Хотя на шефа пожаловаться нельзя. По отношению к девушке он не проявлял ничего. Чисто рабочие отношения…

Матильда только радовалась. Глазами она не стреляла, призывно не улыбалась, коленки и ключицы не открывала. Можно найти, с кем переспать, но ты найди хорошую работу, если на рынке таких, как ты, – вагон.

– Надо бы нам с тобой сходить стационарно ресницы и брови окрасить.

Малена пожала плечами. Все, что могло сделать Матильду привлекательнее в глазах Антона Великолепного, горячо одобрялось герцогессой.

– Давай сходим. Это дорого?

– Вряд ли… Ладно, зарплату получим – и пойдем.

Основной принцип бабушки Майи был прост. Не надо тратить больше, чем ты зарабатываешь. То есть – никаких одалживаний, кредитов и кредиток. Очень порочный путь…

Не можешь накопить – не лезь в кабалу. Исключение составляли только ипотеки. Лучше ведь платить за свое, чем за чужое?

С тем девушка и отправилась на работу.

– Смотри-ка, мы не первые…

– Он здесь?

Антон был уже на месте.

Стоило отдать шефу должное, приходил он первым, а уходил иногда последним. Знал несколько языков, свободно говорил по-английски и по-немецки, с грехом пополам мог объясниться на испанском и итальянском. Выискивал новые маршруты, заключал договоры, находил партнеров, сам искал клиентов, предлагал даже корпоративные тарифы для групп путешественников…