Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [litres с оптимизированной обложкой]

Ровена посматривала на это дело, но присоединяться не спешила. Разминалась с ножами.

Лезвия так и мелькали в ее пальцах, завораживающе поблескивали, исчезали и вновь появлялись…

– Красиво! – Матильда едва дождалась, пока Малена закончит читать последнюю молитву. – Ты погляди, как она! Ловкость рук – потрясающая!

Мария-Элена посмотрела.

– Да, очень красиво.

– Попросим нас научить?

– Тильда… это нереально.

– Почему?

– Потому что без рук останемся. Такому с детства учат…

– Хм-м… Малена, а где это девочек такому учат?

Мария-Элена задумалась.

– Н-не знаю…

– Как поставлено образование в знатных семьях, я вижу. У вас есть где-нибудь школы наемников?

– Нет…

– Надо бы потом осторожно ее расспросить.

Малена кивнула, соглашаясь.

– Умываться и одеваться?

– Да, давай.

Мария-Элена поглядела на Ровену:

– Ровена, когда закончите разминку, прикажите слугам, пусть принесут горячей воды.

– Хорошо, ваша светлость. Еще пару минут…

Ножи по очереди полетели в гобелен.

– Она наше имущество портит? – возмутилась Матильда.

– Нет! Смотри!

Ножи действительно попадали в гобелен, в нужных местах. Но не втыкались. Ровена бросала их рукоятями вперед.

– Потрясающе! Малечка, ну хоть кидать мы их научимся?

Когда Матильда начинала ныть, противостоять ей было почти невозможно. Малена и не пыталась.

– Ладно. Как время будет.

Слуги себя ждать не заставили. И вода была горячая. Шадоль выслуживается?

Посмотрим…

В этот раз Матильда выбрала для подруги белое нижнее платье, а сверху светло-зеленый шелк. Ровена помогла ей затянуть шнуровку, расправила рукава…

– Волосы, ваша светлость?

– Волосы… сейчас!

Заколку для волос Малена сделала под чутким руководством Матильды.

Берется проволока, гнется определенным образом и обшивается бархатной лентой так, чтобы в центре получилось отверстие. В него просовываешь кончики волос, потом закручиваешь пряди вокруг ленты и под конец загибаешь концы проволоки. Получается вполне симпатичный узел.

Это годится не для всех типов волос, но таким, как у Матильды и Малены, светлым, легким, послушным и средней густоты, подошло идеально.

Твистер, хеагами [17] Виды заколок для волос . (Прим. авт.) …

Матильда подсказала Малене, что именно надо заказать у кузнеца, а герцогесса расстаралась. Потом вместе обшили лентой, декорировали жемчугом, и получилось просто великолепно. Мария-Элена потренировалась, и волосы укладывались в красивую прическу почти мгновенно.

Теперь челка, подстриженная по настоянию Матильды, провести по ней щеткой из кабаньей щетины (раритет, но ведь волосы-то слушаются!) и улыбнуться своему отражению в зеркале. Простая полированная металлическая пластина, Малена там видна очень условно, но все равно – зрелище приятное.

– Шаль накидываем?

Матильда подумала.

– Наверное, да. И утро – прохладно. И напомнить всем о трауре надо… Давай вон ту, серо-белую…

Выбранная шаль больше всего напоминала шарф, но тут главное обозначить статус. Облако кружева окутало плечи, и Малена вышла из комнаты.

Чтобы тут же наткнуться на дядюшку.

Лоран Рисойский стоял прямо напротив двери и разглядывал Малену таким взглядом, что благовоспитанная девушка должна была покраснеть, смутиться и, пискнув, нырнуть за дверь.

Девушка, воспитанная пожилой коммунисткой, была не в курсе, что она обязана так поступить.

Матильде повезло, что Мария-Элена на миг замерла, как кролик, девушка отодвинула подругу и пошла прямо на Лорана. Да так решительно, что мужчина сам смутился на секунду. Дрогнул, метнулся взглядом по сторонам.

– Ага! Дядюшка! Доброе утро, любезнейший Рисойский, вас-то мне и надо. – Матильда смотрела и улыбалась так, что доктор Лектер не побрезговал бы пожать девушке руку. Ясно же – тоже людоедка.

Выучка бывалого ловеласа взяла вверх. Лоран таки собрался и заулыбался еще соблазнительнее.

– И чем же я могу услужить столь очаровательной девушке?

– Можете. – Матильда улыбнулась еще нежнее. – Но дайте сначала слово, что выполните мою маленькую просьбу…

– Для вас – любой каприз!

Ох, зря Лоран это сказал. Матильда засияла еще ярче.

– Отлично. Значит, завтра вы уезжаете.

– Что?!

Лоран такого не ожидал. Вообще…

Матильда развела руками.

– Дядя, а как вы хотите? Вам срочно надо в столицу, проверить наш дом, привести его в порядок, построить прислугу или нанять новую, договориться с портнихами… Мы с Силантой обязаны будем побывать в столице. Кто все это должен организовать? Другого мужчины у нас в семье нет, а для Силанты вы как отец родной… Да и мне в отцы годитесь.

Лоран скривился:

– Неужели я вызываю у вас только отцовские чувства?

– Конечно нет, – проворковала Матильда. – Еще мне очень хочется вас к делу пристроить.

– Вы мне разбиваете сердце своей холодностью…

Что надо было отвечать по правилам высшего света, Матильда не знала. Вообще…

Это дома Мария-Элена ей подсказывала, там-то она никого не боялась, а здесь бедную герцогессу аж переклинивало. И дождаться от нее помощи становилось невозможно.

Ничего, Матильда и сама справится. Подумаешь, престарелый Ромео…

– Неужели? А на вид вы вполне живы…

– С той минуты, как я вас увидел, мое сердце билось и будет биться только для вас…

Хм-м…

А дядюшка пошел в атаку.

Матильда с интересом пронаблюдала, как Лоран сгреб ее руку и приложил к сердцу. Потом ловко вывернула кисть из захвата и перехватила мужскую руку. Коснулась пульса.

– А вот врать стыдно. Тем более так бездарно.

Рот открыл не только Лоран, но и служанка, которая оказалась свидетельницей этой сцены.

– А…

– Дядюшка, ну куда это годится? Сердце разбиваете… Пульс у вас ровный, наполнение хорошее, частота не превышает семидесяти ударов в минуту, может, и меньше, и говорит это о том, что вы спокойны. Абсолютно. Стоит ли врать, если вас так легко проверить?

– Я не лгу! – опомнился Лоран.

– Да-да, и с той поры, когда вы увидели меня, ровно десять лет назад… не надоело? Возьмите, что ли, романчик у племянницы, почитайте. Авось новые выражения узнаете. Эти заплесневели еще при жизни моей бабушки.

Что бы ответил Лоран – неизвестно, но его спасло появление Шадоля.

Мария-Элена отпустила свою жертву и направилась к новой. Причем людоедистость улыбки совершенно не убавилась.

– Шадоль, мой очаровательный дворецкий…

И как-то все поняли, что это не комплимент. В том числе и сам Шадоль, который все же поклонился, хотя и понимал, что не поможет. И не пронесет.

– Ваша светлость…

– Моя. Почему вчера не построили слуг?

Дворецкий замялся. Правильный ответ был: «Все равно вас Рисойские сожрут, чего стараться?» Но озвучить это вслух не получалось.