Марина Здобникова - Дитя Демиургов. Путь к магии

— Я. Ни за что. Не стану. Некромантом, — отрезал Артес. Магия в его душе бунтовала, словно сами стихии разжигали огонь ненависти к Джою, к его планам, идеям. — Как я ошибался во всём! В моей вере в тебя, в моей любви к Мадлен! Она лишь играла роль, была марионеткой в твоих руках! И погибла так глупо! Но твой план провалился. Ты проиграл. Смерть моих родителей — твоей возлюбленной, как ты говоришь, — была напрасной. Я не женился бы на Мадлен и не подчинился бы твоей воле: уже давно я начал чувствовать, что всё это притворство! Хотя отгонял от себя эти мысли, думал, что магия запутывает меня. Я никогда не стану тем, кем ты хотел! Но и ты заслуживаешь, смерти за все то зло, которое причинил!

— Ты не сможешь убить меня, — сказал Джой, который всё это время стоял, глядя в окно, незаметно призвав демонов и нежить, которой кишмя кишело его поместье, и повернулся к Артесу. — Какого чёрта? — произнёс он, отступив и поняв, что впервые за много сотен лет ему стало страшно.

Вместо Артеса перед ним висело в воздухе непонятное, но внушающее ужас существо высотой около трёх метров. Длинные руки-ветви, по которым струилась магия земли, тянулись к нему. Вместо ног был русалочий хвост, тело было словно изваяно из камня, а черты лица лишь отдалённо напоминали Артеса… Глаза Избранного светились в полумраке комнаты, и демоны, которые пришли по воле Джоя, лишь приблизившись к Артесу, осыпались на пол горстками пепла.

Почувствовав, что балансирует на грани смерти, Джой решил прибегнуть к последнему козырю, скрываемому в рукаве. Он щёлкнул пальцами, и из-за его спины, покорно, еле светясь, вылетел Седутрэ.

— Помнишь его? — тихо спросил Джой, заметив, что Избранный замер на месте. — Да, да, твой маленький дружок, которая не раз спасал твою драгоценную жизнь. Он находится в моей власти. Между прочим, я послал его приглядывать за тобой. И вот как ты меня благодаришь за всё сделанное… Кстати, твой чокнутый приятель был прав — он вовсе не лесной дух. Чтобы сделать твой выбор проще, верну-ка я ему первоначальный вид.

Маленький дух засветился, начал увеличиваться в размерах и превратился в девушку, в которой Артес узнал незнакомку из снов. Она стояла, понурив голову, словно живой щит, перед Джоем.

— Кто ты? — чужим голосом, похожим на вой ветра, спросил Артес.

— Грир. Это Грир. Наверняка вы оба рады знакомству, — сказал Джой. — Помнишь про ведьму, что покончила жизнь самоубийством ради меня? Я её спас. И теперь её душа принадлежит мне. В виде духа земли она была полезнее, а то вдруг бы ты влюбился в неё вместо Мадлен. Хотя, пожалуй, надо было сразу делать ставку на Невинность, а не Ум, Хитрость и Опытность. Ну так вот — или ты даёшь мне спокойно уйти, обдумываешь свою судьбу и принимаешь моё разумное и щедрое предложение стать магом-некромантом и не выполняешь вторую часть Пророчества — кстати, я бы твоём месте ею поинтересовался, и поверь мне, НЕВЫПОЛНЕНИЕ этой части целиком в твоих интересах, — или я убиваю твою маленькую подружку.

Артес, замерший на месте, постепенно принял свой обычный вид. Его душу разрывали сомнения. В этот момент Грир подняла голову и посмотрела на него. Ударь девушка его в сердце — и то он не ощутил бы таких сильных чувств. Её глаза словно молили спасти её, освободить от Джоя. С другой стороны, в них читалось предостережение.

— Так, только без глупостей, — сказал Джой. — Если я умру — умрёт и она. Мы с ней связаны неразрывно. А вот если я её убью — то мне ничего не будет. Ну, так я пошёл? Все равно ты убил всех моих драгоценных демонов. И не пытайся меня отыскать. Если в течение недели я почувствую за собой слежку — Грир сразу умрёт.

Артес понял, что проиграл, и отошёл в сторону. Он не мог пожертвовать жизнью девушки, а его злость почему-то куда-то ушла, оставив место лишь скорби и грусти.

— Уходи. Навсегда. Из моей жизни, и отпусти её, когда найдёшь дыру, в которую решишь забиться, — сказал он.

— Ну, отпускать нашу малышку я пока не собираюсь, — сказал Джой, приблизившись к окну. — Но если мне что-то понадобиться от тебя, то пошлю в качестве гонца. В виде духа, — он бросил в окно горсть пепла, которая образовала временной портал, и, держа Грир за руку, прыгнул в него.

Падая вслед за Некромантом, девушка протянула руку в сторону Артеса, словно моля о помощи, и исчезла в закрывшемся Портале.

Артес, обессилев, рухнул на пол. Он огляделся вокруг: труп Мадлен лежал на кровати, а на полу остались кучки пепла от демонов… Злость опять вернулась к нему. Может быть, он и разлюбил Мадлен, но всё равно в глубине души испытывал к ней жалость: её обманывали и использовали так же, как и его самого, а потом убрали, словно ненужную вещь. Он поднялся на ноги и вышел из дома. Около дверей он оглянулся, сосредоточился, протянул руки вперёд и выпустил мощную струю пламени, от которой сразу же занялась антикварная мебель, дорогие шторы и деревянные панели на стенах. Сила огня была столь велика, что огромный особняк полыхал всего тридцать минут, и когда на место пожара прибыла пожарная команда, тушить уже было нечего: вместо роскошного дома остались одни обгоревшие каменные развалины. Пожарники долго удивлялись тому, что столь сильный огонь не перекинулся на конюшни или ближайшие деревья.

В это время Артес уже ускакал к себе домой. Он зашёл в пустые, одинокие комнаты, в которых должен был сейчас греметь бал по поводу его свадьбы с Мадлен. Посмотрел на портреты родителей, висевшие на стене, на многочисленные фотографии с Джоем, еще раз перечитал письма, которые ему дал Див. Потом собрал все снимки, письма в одну кучу, бросил в камин и поджог.

Некоторое время Артес смотрел в пламя, потом накинул на плечи плащ и вышел из дома. Оседлав своего любимого арабского жеребца, он поскакал в Уилтшир. На следующий день, отдохнув ночью в придорожном отеле, он доехал до Стоунхенджа. Оставив коня под деревом, Артес прошёл в самый центр сооружения и поднял руки. Он сам не знал, почему его потянуло именно сюда и что он должен делать, но магия всё решала за него.

От молодого человека стало исходить сияние, после чего высокий столб синего света пронзил небо. Прямо перед Артесом, словно сотканная из воздуха, возникла Хранительница. Постепенно её образ становился все чётче, и вот она уже во плоти стояла в центре каменного круга.

Артес поразился её неземной, какой-то нереальной красоте. Длинные ресницы обрамляли глубокие, тёмно-фиолетовые глаза. Чёрные волосы были настолько длинными, что стелились по земле. Черты лица были совершенны, закончены, отточены, словно рука скульптора создала их под влиянием Божественного порыва. На нее хотелось смотреть, не открываясь, боясь прикоснуться или заговорить, ибо более совершенной женщины не было и не могло быть в этом мире.