Валерия Чернованова - Похищенная, или Красавица для Чудовища [СИ]

— Кейран, мне страшно! — Девушка беспокойно оглядывалась, не способная отделаться от чувства, что за ними наблюдают. Что это не ветер треплет листву, а где-то в кустах переминается с лапы на лапу голодный зверь, выжидая удобного момента, чтобы напасть и растерзать.

Даже закралось опасение, вдруг Донеган всё придумал! Вдруг с бокором что-то пошло не так, и вместо того, чтобы доставить её к колдуну, Сагерт велел своему сынку отвезти пленницу куда подальше, в самую глухую чащу, чтобы… Мишель не хватило духу закончить мысль, калёным железом обжёгшую сознание.

— Ты так и не сказал, куда меня везёшь.

— Мы в нескольких милях от Торнхилла, — голос Донегана, в отличие от голоса беглянки, звучал совершенно спокойно.

— Но что мы тут забыли?! — истерично вскрикнула Мишель.

Её начало знобить. Ошибочно решив, что девушка замёрзла, Кейран поправил соскользнувшую с плеча шаль и будничным тоном, словно они ехали по центральной, щедро освещаемой фонарями улице Нью-Фэйтона, а не пробирались по полной пугающих теней и звуков чаще, сказал:

— Заглянем в гости к моим знакомым, а потом, обещаю, сядем на первый же поезд до Доргрина. Уже к обеду будешь у своих родственников.

— Ты поедешь со мной? — волнение в голосе девушки смешалось с надеждой.

— Хочу удостовериться, что ты попадёшь к своей родне, а не вляпаешься ещё в какую-нибудь историю. Я отправил им вчера телеграмму от имени твоих родителей.

Мишель не видела лица Кейрана, но почувствовала его улыбку.

— Наверное, ждёшь не дождёшься, когда сможешь их увидеть.

Скажи ей кто-нибудь нечто подобное пару недель назад, и Мишель рассмеялась бы в голос. Но сейчас ей не терпелось оказаться в объятиях любящих родственников, укрыться ото всех пережитых кошмаров в их небольшом по сравнению с Лафлёром, но таком уютном домике, в самом конце Жасминовой улицы. Там она вновь обретёт покой и уверенность в будущем, которых лишилась по милости Донеганов. Осталось только как-то добраться до Торнхилла.

На просеке было гораздо светлее. Луна и звёзды здесь светили ярко, и Мишель уже готова была поклясться, что в зарослях действительно кто-то прячется. Кейран натянул поводья, заставляя лошадь остановиться, и огляделся по сторонам, будто искал кого-то.

— Разве ты это не чувствуешь? — напряжённо озираясь, выдохнула девушка. — Здесь кто-то есть!

— Я на это очень надеюсь, — усмехнулся молодой человек и, к удивлению Мишель, громко выкрикнул: — Я пришёл поговорить с Великим сагамором!

Все прошлые страхи вдруг показались Мишель абсолютно никчёмными. Она была готова к встрече с мамбо или бокором (да хоть со всеми духами лоа!), но уж точно не ожидала, что предстанет перед вождём лугару. Столкнётся с их заклятыми врагами, земли которых они когда-то у них отобрали.

— Совсем сдурел?! — Боясь пошевелиться, Мишель смотрела на приближающихся к ним волков. Жёлтая луна в клочьях облаков отражалась в глазах оборотней, и в её неровном свечении беглянка видела, как искажаются в хищных оскалах и без того пугающие морды. Мишель понимала, даже если Кейран догадался взять с собой пистолеты, отбиться от целой стаи им не удастся.

— Не трясись, Мишель, они чувствуют твой страх, и он им не нравится.

— Мне тоже… не нравится, — судорожно сглотнув, хрипло прошептала девушка, тщетно ища в себе силы оставаться хладнокровной. Но голос всё равно предательски дрожал, и ледяная дрожь накатывала удушающими волнами.

— Не бойся лугару. Они не причинят нам вреда, — попытался успокоить девушку Кейран.

— Ты, как обычно, слишком самоуверен! — фыркнула та.

— А ты чересчур труслива.

Последние слова Донегана неприятно задели, и Мишель притихла. Даже пыталась храбриться, чтобы больше не давать повода этому сумасшедшему над ней посмеиваться. Вот только так и не сумела заставить себя не дрожать под цепкими, пронизывающими взглядами жёлтых глаз, и, затаив дыхание, вслушивалась в шелест пожухлой травы и треск мелких веток под тяжестью волчьих лап.

Спустя несколько минут, за которые Мишель казалось, она успела поседеть или, по крайней мере, постареть на десяток лет, в ажурном плетении листвы начали мелькать отблески огня. Следуя за волками, путники выехали на расчищенную от деревьев местность. Девушка увидела несколько дюжин хижин, выстроенных из брёвен и смешанного с глиной хвороста. Самая большая располагалась посреди этих грубых строений — высокий шалаш из коры и ветвей. В ней, как шепнул беглянке на ухо Кейран, проходили советы племени и возносились молитвы почитаемому среди здешних лугару божеству. Перед самым входом в хижину был врыт маленький раскрашенный столб с витиеватыми насечками — тотем племени.

Несмотря на глухой час, оборотни не спали. С десяток пылающих куч хвороста, расположенных в отдалении от хижины советов, и ярко полыхавший посреди поляны костёр свидетельствовали о том, что лугару бодрствовали. Как будто знали, что этой ночью к ним нагрянут незваные гости.

Кейран спешился и помог спешиться Мишель. Девушка опасливо вертела головой, исподлобья поглядывая на приближающиеся к ним высокие смуглые фигуры. Многие мужчины-лугару были обнажены по пояс, женщины носили светлые платья простого кроя. Их густые тёмные волосы, разделённые на прямые проборы, были заплетены в толстые косы. Головы большинства мужчин были обриты, за исключением длинных пучков волос, в которых путались крашеные перья.

Из толпы, обступившей пришельцев, отделился высокий крепкий мужчина, при виде которого Мишель почувствовала себя совсем крошечной. Грубо разрисованная маска мешала рассмотреть лицо дикаря, но девушке почему-то подумалось, что он может быть одного возраста с мистером Сагертом. Уже немолодой, но ещё достаточно сильный. Уж точно будет посильнее Кейрана, который по сравнению с великаном казался тщедушным мальчишкой.

Свободные одежды лугару ниспадали до самых пят. Голову мужчины покрывал совершенно нелепый, по мнению Мишель, сделанный из перьев головной убор, чем-то похожий на распушившийся хвост павлина.

Кейран шагнул вперёд, загораживая собой девушку, и заговорил на незнакомом ей языке. Мишель удалось разобрать только одно слово — «сагамор», значение которого ей было известно. Так почтительно лугару обращались к своим вождям.

Оборотень молча выслушал Донегана и так же молча посторонился. А с ним расступились и остальные, пропуская путников к костру. Мишель мало что знала об обычаях лугару, но в памяти вдруг всплыл давнишний рассказ О’Фарреллов о дикарях. Братья утверждали, что оборотни приглашали к костру только тех, к кому были расположены, и девушка облегчённо выдохнула.

— Пойдём! — Кейран взял её за руку и повёл за собой.