Тереза Тур - Пламя мести

– Не знаю, – вздохнула она. – Пожалуй, что и ничего.

– Э, нет, – погрозила я ей пальцем. – Мы решили, что этот мир – волшебный. Значит, надо срочно захотеть для себя что-то хорошее. И оно исполнится.

– Хочу, чтобы ребенок родился здоровым. Чтобы все как-то устроилось, – задумчиво проговорила она.

– А себе?

Она скривилась.

– Одно время я хотела семью. Чтобы дом. Чтобы я ждала мужа, приходящего с работы. Чтобы дети. А потом… Как-то не получилось… Потом начались книги. Но… Это же просто сказки. Так, поразвлечь себя в минуту душевной невзгоды.

Наташа махнула рукой:

– Все эти годы я работала в школе, где вдруг стало очень тяжело. Очень. Наверное, дело во мне. С детьми надо работать на запале, на адреналине. Единственное, чего мне по-настоящему хотелось, – поменять свою жизнь. Полностью.

– Вы хотите сказать, что рады оказаться в империи?

– Конечно, я не думала, что все поменяется настолько глобально. Но пока все, что происходит, меня не огорчает. А вас?

– Мне надо увлечься чем-то интересным. Чтобы времени в сутках не хватало. Чтобы метаться и ничего не успевать. Чтобы спать без сновидений. Тогда я чувствую себя хорошо.

Я видела, как у Наташи на языке вертелся вопрос: «А как же Ричард?» – и была ей очень и очень признательна, что она мне его задавать не стала.

– После книжного магазина зайдем к Джулиане? Узнаем, как она устроилась, – предложила я. – Если вы хорошо себя чувствуете.

– Конечно зайдем, – улыбнулась писательница. – Хорошая девочка. И я от ее картин без ума.

– Миледи Вероника? – вдруг послышался женский голос. Такое впечатление, что здешних аристократок специально приучают говорить словно петь. Так чтобы каждая нотка голоса была прекрасна. Чтобы звучала нежность, а слушающий проникался той мыслью, что это счастье – когда с тобой заговорила герцогиня или маркиза. Меня лично это раздражало. Слишком нарочито.

– Герцогиня Борнмут? – посмотрела я на даму, что к нам подошла. Пришлось подняться. – Чем обязана?

– Ах, неужели вы, разгневавшись на нашу любезную маркизу Вустер за ее эпатажный прием, перенесли ваше недовольство и на нас с графиней Троубридж?

– Ни в коем случае, – широко и максимально искренне улыбнулась я ей. – Просто я несколько занята.

– Ах как интересно! Может быть, я смогу вам помочь?

– Каким образом?

– Вы позволите? – вдруг кивнула герцогиня на стул и заговорила нормальным голосом. Чуть надломленным и очень усталым.

– Прошу вас. – Теперь мне стало любопытно.

– Вы позволите говорить откровенно?

– Конечно.

– А ваша спутница?

– Я могу за нее ручаться.

Наташа кивнула:

– Могу, в свою очередь, гарантировать свою скромность.

– Мне придется вам довериться, – тихо проговорила герцогиня. – Дело в том, что наша семья в опале. Гнев его величества… он всеобъемлющ. Мой супруг – в отставке и под домашним арестом в нашем поместье. Сын – в Академии, без права ее покидать. Не только герцогу, но и мне не разрешается его посещать… Мы оказались в изоляции – как вы понимаете, императорский двор без жалости относится к тем, кто потерял расположение императора. Особенно если до этого пресмыкался перед моим супругом как перед одним из самых влиятельных аристократов империи.

– И что же вы хотите от меня?

– Я так поняла, что вы хотели от маркизы Вустер содействия в каком-то деле.

– Именно так.

– Могу предложить вам свою помощь. Не думаю, что окажусь менее компетентна в каком-либо вопросе, чем маркиза Вустер.

– И вы хотите мне помогать, потому что…

– Я хочу вернуть расположение его величества. Лично себе. Мой супруг ведет свою игру, и, кажется, он заигрался. Я не хочу оставаться в поместье один на один с отчаявшимся человеком. Я хочу видеть сына.

– Если я приму вашу помощь… у меня будут проблемы с родом Борнмутов? И с вашим мужем? Как вы понимаете, мы с ним и так недолюбливаем друг друга.

– Они примут мое решение. – В голосе герцогини послышались стальные нотки.

– Вы сможете работать вместе с баронессой Кромер?

– Смогу. В отличие от наших мужей, мы особо не общались, но и вражды как таковой между нами нет.

Я задумалась. Насколько мне надо видеть герцогиню перед собой и, говоря откровенно, впускать ее в ближний круг? Да еще и своим участием служить причиной того, что император Фредерик как вариант развития событий снимет с их семьи опалу? Насколько я помню, ареста для ее мужа добивался лично Ричард, и я категорически не желала хоть как-то мешать ему в его планах.

– Мне не принять этого решения, не проконсультировавшись с его величеством и ненаследным принцем Тигвердом. Простите.

– То есть если его величество будет возражать…

– Я буду вынуждена вам отказать. Это же относится и к возражениям со стороны ненаследного принца Тигверда.

– Они не очень-то дружны с моим супругом, – печально заметила герцогиня.

– Этот проект курирует его величество, поэтому без его дозволения я ничего делать не буду. А против желаний моего жениха я в любом случае не пойду.

– Я понимаю.

– Где мы можем встретиться, чтобы я смогла вам дать ответ?

– Давайте в этой кофейне.

– Завтра в это же время?

– Договорились.

Мы с ней поднялись одновременно.

Слегка склонили головы и распрощались.

– И как она вам? – спросила я у Наташи.

– Мне ее жаль. Ей правда не разрешают видеться с сыном?

– Скорее всего. Наследник рода выведен из подчинения Борнмутов и находится под личной опекой его величества.

– А что случилось?

– Это связано с Луизой и ее сыном Аланом. Ее покойный муж, барон Кромер, согласился подставить свою жену, обвинив в преступлении, которого та не совершала. Их сын, Алан, взбунтовался и организовал побег матери. Ну и свой заодно. А юный маркиз ему в этом помогал. Чтобы узнать, куда они сбежали, было совершено нападение на Военную Академию. Герцог сам допрашивал своего сына. Но тот, как я понимаю, друга не выдал.

– Мутная история.

– Согласна. И ведь до сих пор не ясно, кого они прикрывали. Барон Кромер погиб.

– Даже так…

– Ладно, давайте оставим эти печальные рассуждения и отправимся к Джулиане.

Мы подошли к высокому красивому дому в самом центре города. В нем снимали квартиры и мастерские художники, портнихи, ювелиры, шляпники.

Тут же, внизу, у некоторых из них располагались и небольшие салоны. Надо поговорить с Джулианой – может, ей тоже открыть небольшой выставочный салон? Наймем кого-нибудь продавать.

Дом был светлый и радостный – блестел до блеска вымытыми окнами, кокетничал цветами у крыльца и на подоконниках. На крыше – несколько застекленных башенок. Это как раз и были места под мастерские для художников. Одну из таких башенок сняли для Джулианы. И я восхитилась Фредериком: несмотря на свое недовольство самим фактом существования художницы, он сделал все, чтобы девушке было хорошо. Я попыталась представить, как выглядит небольшое помещение с огромными окнами по всему периметру от пола до потолка. Наверное, очень красиво… Захотелось как можно скорее это увидеть, и мы вошли в холл.