Тереза Тур - Пламя мести

А в ночь выйдет специальный выпуск газеты «Имперская правда», посвященный погибшим женщинам и поискам убийцы. Все материалы были уже у мамы. Кроме того, мы решили начать подписку по сбору денег среди граждан империи для того, чтобы помочь семье первой погибшей девушки. У ее матери-вдовы еще пятеро детей.

– Миледи Вероника! – поцеловал мне руку принц Брэндон, изящно склоняясь передо мной. – Рад вас видеть!

– Я вас тоже, принц, – склонилась я в реверансе.

– Мы же с вами договорились! Без церемоний, – улыбнулся он мне, сверкнув семейными черными глазами. И перевел взгляд на насупившуюся Джулиану. – Доброе утро, госпожа Блер.

– Доброе утро. – Джулиана присела в положенном реверансе и направилась в уголок танцевальной залы.

Господин Хикс настраивал аппаратуру. Выглядел он еще более несчастным, чем при нашей первой встрече. Но я видела его фотографии. Они были прекрасны – яркие, живые, очень информативные, с хорошим светом и ракурсами. Господин Хикс знал свое дело, и ради этого я была готова терпеть его бесконечные страдания! Тем более что он больше кокетничал, нежели был недоволен сложившейся ситуацией по-настоящему. Имперский разведчик был фотографом в душе и работу свою делал с удовольствием. Об этом говорили его снимки – и те, на которых был принц и его друзья, и другие, где были имперцы – жители Роттервика и Норверда, что пришли почтить память погибших девушек…

– А я вот решил составить вам компанию. – Тут все обратили внимание, что за роялем сидел император Фредерик. И поклонились.

Я подошла к нему поздороваться, обрадовавшись, что он не обижается на мои резкие слова, которые прозвучали в нашу последнюю встречу.

– Рада вас видеть, – улыбнулась я ему. – Помню, что вы как-то говорили, что если бы не были императором, то стали бы музыкантом.

– Не отказываюсь от своих слов! Кстати, я распорядился, чтобы и Ричард присоединился к нам.

– Думаю, он занят.

– Ничего, на час-полтора оторвется.

– Я уже здесь, – раздался от двери родной голос. – Доброе утро всем. Можно начинать.

– Еще несколько минут, – сказал, улыбаясь, император. – Я решил, что нам надо воспользоваться случаем и показать миледи Веронике имперские танцы.

Я посмотрела на императора с укоризной: ну вот что за человек! И тут перевела взгляд на наследника, который успел ко мне вперед старшего брата. И уже протягивал руку.

– Брэндон! И вот что вы затеяли?

– Позвольте, миледи!

По зале поплыли звуки вальса. Император нежно коснулся клавиш, и я не устояла перед искушением.

Мой реверанс, поклон наследника – и мы заскользили.

Брэндон был прекрасным партнером, и вальсировать с ним было одно удовольствие. Двигался легко, вел уверенно, но не подавлял, подстраиваясь так, чтобы мне было удобно.

– У моего брата глаза горят алым, – прошептал принц, чуть склонив голову. – Очень занятный оттенок.

Я улыбнулась.

– И вы, и ваш отец – бессовестные интриганы, – сообщила я наследнику.

– Нам положено.

Больше мы не говорили – только вальсировали. В сотый раз поздравила себя с тем, что занималась танцами, – если бы не это мое увлечение, туго мне сейчас бы пришлось. Когда у меня будет дочка – обязательно отправлю ее на танцы! Так, на всякий случай… Раз-два-три, раз-два-три, поворот, раз-два-три, раз-два-три – реверанс.

Брэндон подвел меня к роялю.

– Вы смотрелись прекрасно, – улыбнулся Фредерик. – Только, Брэндон, не стоит пока фехтовать с Ричардом.

– Отчего же? – раздался рядом скрипучий голос командующего. – Это будет… занятно.

Ричард подошел не один, он любезно подвел к нам Джулиану. Брэндон характерно, по-тигвердски, сжал челюсти. И теперь уже его глаза на мгновение полыхнули алым. Но заговорил он спокойно:

– С миледи Вероникой танцевать прекрасно. Не то что со стулом, как в Академии, когда нас по ночам наказывали.

– Да, сыновья мне рассказывали, – кивнула я, вспомнив рассказы Пашки об Академии.

– А можно вас со стулом запечатлеть? – жадно спросила Джулиана.

– Это еще зачем? – нахмурился принц, а Фредерик и Ричард посмотрели на журналистку с удивлением.

– Вы правда не понимаете? – Джулиана посмотрела на Брэндона сочувственно. – В империи у многих матерей сыновья учатся в Академиях, в том числе и военных. И, конечно же, они рассказывают об этом эпизоде со стулом. Всем будет и интересно прочитать о том, что наследника не миновала эта участь, и… умилительно, что ли.

– Госпожа Блер! А ведь вы правы! – не переставая наигрывать на рояле что-то тягуче-нежное, задумчиво сказал император. – А то могут сказать, что я определил своего сына в Академию под присмотр старшего брата. И пока все… со стулом танцевали и полосы препятствий проходили, он непонятно чем занимался. Или ничем.

– Да уж, ничем, – фыркнул Брэндон. – Это уж совсем надо Ричарда не знать. Да меня и мою пятерку больше всего напрягали в Академии.

– Всех одинаково, – меланхолично отозвался Ричард, крутя родовое кольцо на пальце. – Не выдумывай.

– Вот это надо в журнал! – хором сказали мы с Джулианой.

– Что? – настороженно спросил Брэндон.

– И этот спор… И полосу препятствий. И характеристику ваших преподавателей и сокурсников.

– Надо собрать материал на командующего Тигверда как на ректора Военной Академии, – добавила я. – А потом – с точки зрения сослуживцев. И хорошо бы интервью и фотографии с жителями какой-нибудь деревни, которых он спас.

– Не вздумайте! – возмутился Ричард. – Это совершенно лишнее!

– Страна должна знать своих героев, – отрезала я. – И параллельно то же самое делаем с его величеством.

– Как это? – Император перестал ехидно улыбаться, слушая возмущения сыновей, и уставился на меня. Возмущенно.

– Ваше величество, – начала я, и взгляд его стал гневным. – Фредерик. Вы, ваши сыновья и ваши сподвижники должны быть для империи положительными героями.

– А вот и те, кого мы ждали, – улыбнулся император, явно обрадовавшись возможности сменить тему. – Дамы для наших кавалеров.

К нам подошли четыре прехорошенькие девушки – ну просто райские птички. Нежные, воздушные. Джулиана сразу стушевалась и вернулась обратно в свой угол.

– Брэндон, – приказал император. – Приглашайте девушек. Ричард, покажи Веронике танец, с которого начнется бал. Вы же, как я понимаю, будете в паре.

– Да, ваше величество, – поклонились мы все разом. Только Ричард проворчал:

– Вот почему как вальс – так Брэндон, а как хороводы водить с приседаниями – так я?

– Не ворчи. – Император был безжалостен.

– Да и не помню я все фигуры. Их же обычно распорядитель показывает. Что покажет – то мы и танцуем.

– А помните, – встрял принц Брэндон, – как однажды прежний распорядитель напился перед балом и вместо одной из фигур привстал на колено, стянул со своей спутницы туфельку, подозвал лакея, налил в туфельку шампанского и выпил?