Тереза Тур - Пламя мести

– Понятно…

Его слова придавили меня, оставляя тоску и горечь.

– Прости, – опустил голову Ричард. – Я не всесилен.

Нас доставили во дворец, выдали по кувшину успокоительного, расселили по покоям, оставили одних.

Я переоделась, одежда пахла тем самым сладковатым запахом, что чуть не свел меня с ума. Легла. Закрыла глаза. В темноте вспыхнул белый огонь, бледное лицо Джулианы, испуганное – Луизы и невозмутимое, как у каменной статуи, – герцогини Борнмут. Зазвучали голоса:

– Ничего не выходит!

– Сюда бы мага воды… Жаль, что вы обе – воздух…

– А вы?

– Огонь… Слабенький совсем. И тот мне не подчиняется…

Мой собственный отчаянный шепот:

– Пожалуйста! Помоги мне, пожалуйста! Я не знаю, кто ты такой, я не знаю, что ты такое, но здесь больше некому мне помочь… Пожалуйста!

– Помогите! Пожалуйста… помогите!

Визг тормозов, полицейская сирена, огни «Скорой помощи», голоса… Лицо герцогини Рэймской, ее длинные, тонкие пальцы. Боль, которая отступает, Пашкин крик…

– Зачем вам такой мужчина?

Холодно… Серый туман становится голубым, затем темно-синим. Красиво. Кто-то берет меня за руку – я чувствую холод…

Пламя! Белое пламя лижет мне руку – больно… Горячо и нестерпимо больно. Сладковатый запах. Портрет, который написала Джулиана. Смуглая кожа, темные глаза и синий камень в перстне на руке…

– Ричард! – заорала я и проснулась.

Рядом никого не было. И я поняла, что не могу. Не могу оставаться одна. Не в этот вечер.

Встретились мы все в коридоре в одно и то же время. Я и мама, Наташа и Джулиана. Луиза и герцогиня Борнмут. Посмотрели друг на друга. И пошли ко мне в гостиную.

Наташа уселась возле камина и мрачно уставилась на огонь. На коленях бесформенной желтой кучкой лежало забытое вязание. Джулиана что-то рисовала углем в блокноте, с которым не расставалась, кажется, никогда.

– Может, напьемся? – предложила мама.

– Хотя бы успокоительных, – покачала головой беременная писательница. – Мне нельзя. Но очень, очень хочется…

– Значит, и нам нельзя. Из солидарности, – покачала головой я.

– Почему нет? – удивленно посмотрела на меня Наташа. – И я бы полглотка вина сделала. Какого-нибудь хорошего, красного.

– Жаль, что я в местных винах ничего не понимаю, – вздохнула я. – Можно было бы проконсультироваться у милорда Милфорда, но беспокоить его не хочется.

– Можно спросить у меня, – робко предложила Джулиана.

– В вас масса талантов, – улыбнулась ей мама.

– Именно так, – решительно кивнула знаток местных вин.

Я вызвала господина Хормса, который изо всех сил старался общаться исключительно с герцогиней Борнмут. Видимо, счел ее достойной. Я, как обычно, не обращала внимания на его пренебрежение, скрытое неискренним почтением. Просто распорядилась принести ужин, а Джулиана вступила с ним в увлекательнейшую для них двоих дискуссию по поводу винной карты.

– Сразу видно настоящую леди из Южной провинции! – с искренним восторгом поклонился Джулиане распорядитель и удалился.

Ну, наконец-то управителю хоть кто-то понравился!

Художница грустно улыбнулась:

– Иной раз я думаю, что излишние таланты для женщины – многие скорби. Хорошенькие дурочки живут и беззаботнее, и счастливее.

– Увы! – рассмеялась и Наташа. – Я тоже порой так думаю.

– Ой, девочки! Бросьте стенать. Молодые, красивые – счастье вас еще найдет. Главное – от него не отбиваться. – И маменька выразительно посмотрела на меня.

– Мама… – скривилась я.

Наконец нам доставили вино и закуску.

– Итак, теперь мы все будем обитать во дворце, пока его величество не посчитает, что угроза миновала, – объявила я.

– Мне надо предупредить дочь. Ей всего девять, – проговорила герцогиня как бы про себя, ни к кому особенно не обращаясь.

Я удивилась. Герцогиня всегда владела собой, демонстрировала изящность манер и осознанность действий. Видимо, случившееся выбило ее из колеи. Еще бы…

– Может, и ее перевезти в столицу? – предложила я.

– Благодарю вас, – склонила голову герцогиня, мгновенно взяв себя в руки после, казалось, минутной слабости, – я подумаю.

Первый бокал мы выпили, помянув несчастную Веронику. Я осушила его жадным глотком – сразу, до дна. Не чувствуя вкуса и слегка жалея о том, что это вино. А не что-нибудь покрепче. Наташа похвалила букет и перешла на сок. А мы продолжили.

– Луиза, – спросила я, – а что ты знаешь о молодом Троубридже?

– Достаточно, чтобы можно было с уверенностью сказать: никто и предположить не мог, что он может посмотреть в сторону прислуги.

– Слишком спесив и высокомерен, – кивнула я.

– Я бы не сказала, что слишком, – как-то скептически улыбнулась Луиза.

– Если сравнивать с некоторыми… Мальчик очень мил с окружающими и прост в общении, – пропела герцогиня, изящно обводя пальчиком край бокала.

– Если сравнивать с моим покойным мужем… Да мало ли еще с кем, – подтвердила ее слова Луиза. – Троубриджи не так спесивы. Но они несут свое имя гордо. Род очень расчетлив. Особенно в вопросах потомства.

– Уверена, – проговорила герцогиня, – что его мать ничего не знала об этой любовной истории.

Мы выпили, потом повторили. Потом еще.

И я вдруг поняла, что отпускает.

– Не думала, что так бывает, – прошептала Джулиана.

– Такая любовь? – спросила у нее мама.

Девушка кивнула.

– Женщин отбирают для заключения брака по показателям линии разведения. Как племенных кобыл, – голос Луизы чуть дрогнул.

– Главное, – горько продолжила художница, – получить магически одаренное потомство. Любовь – роскошь, доступная лишь безродным, лишенным магии беднякам. Так что, кто богат в нашей империи – вопрос.

– Вы думаете, Троубридж и Ника… Они смогли бы быть счастливыми? – спросила я тихо.

– Нет, – хором сказали Луиза и герцогиня.

– Девочку у матери забрали бы в любом случае. Сразу, как только бы стало известно, что способности к водной магии ей передались, – добавила Луиза.

– Максимум – содержанка для отца ребенка. Это не приветствуется, но и не порицается. Если мужчина женат, супруга этого не замечает, – просветила меня герцогиня.

– Не замечает? – Мой голос почему-то охрип.

– Конечно. При условии, что она хорошо воспитана, – уточнила Борнмут.

– Как у вас… интересно. – Мы обратили внимание на Наташу. Судя по ее загоревшимся глазам, ей в голову пришла какая-то мысль, и в ближайшее время мы прочитаем ее воплощение в книжке.

И мы выпили. Кто – вина. И много. Кто – как наша беременная писательница – успокоительного. Тоже немало.

Так нас и застали его величество Фредерик с наследником – очень грустных и не очень трезвых.

– Неплохо, – пророкотал император, разглядывая наши посиделки.