Тереза Тур - Пламя мести

– Нет.

– Это точно?

– Во всяком случае, больше никого не было видно. Если и был – он был невидим и свое присутствие ничем не обнаружил. А огонь, он…

– Не утруждайте себя. Я видел этот огонь вашими глазами только что. – Швангау был взволнован и озадачен. Он что-то понял, о чем-то догадался.

Узнать бы, о чем.

– Скажите, а…

– Простите меня. Я вынужден удалиться. Дело срочное и отлагательств не терпит. Огромное спасибо, что уделили мне время. Обязательно выпью с вами кофе еще раз.

Швангау поклонился и исчез.

Хитрый синеглазый Ларсон именно исчез! Но… как?! Вместо него с блокнотом в руках передо мной стояла Джулиана. Я не сразу поняла, что она мне говорит, и тут вспомнила о конференции!

Допила последний глоток, кивнула Джулиане. И мы отправились… на подвиг. На людей посмотреть, себя показать. Кофе, кстати, был волшебный, и без вмешательства придворного мага тут точно не обошлось – умру, но узнаю, как он это сделал!

Огромный зал был полон. Мне показалось или мы с Джулианой были единственными женщинами?

Мужчины посматривали на нас с интересом, но никто представляться не подходил, и я в очередной раз обрадовалась имперским правилам хорошего тона – если мужчина не представлен женщине общими знакомыми, то заговаривать с такой женщиной права у мужчины нет.

Поэтому мы беззастенчиво пользовались этим и прогуливались, слушая все то, о чем судачили журналисты.

– Да всем абсолютно все равно, – говорил кто-то, явно горячась. – Весна. Любовь. Что им, аристократам, какие-то убийства.

– Не скажите, коллега. Убитые похожи на любовницу императора – вы думаете, Фредерик подобное спустит?

А этот рассуждал важно, явно со знанием дела.

– Я вас умоляю… Синее платье – светлые волосы, – рассмеялся еще один. – Какое-то неконкретное послание. Вы не находите?

Хорошо хоть, я сегодня надела что-то светленькое, неопределенной расцветки – решила принарядиться так, как положено в этом мире. Мы с Джулианой нашли два незанятых стула, стоящих рядом. Уселись. И приготовились слушать, чем же нас порадуют сегодня.

Какая-то группка по интересам рядом с нами обсуждала другой вопрос.

– Так зачем нас собрали?

– Грозиться будут, скорее всего.

– Все-таки редакцию жечь – это произвол!

– И не говорите. Фредерик раньше очень спокойно относился ко всему, что печатали в газетах.

– Конечно, спокойно. Он же их не читает.

– А тогда кто статью о том, что поутру казнили верховного главнокомандующего, подсунул?

– Да любовница его, иномирянка.

– Кстати, а чья она любовница?

– Ты еще журналистское расследование на эту тему затей. И у тебя газеты не будет. Навестят тебя представители «возмущенной общественности»…

– Типографию жгли и редакцию громили даже не солдаты. Офицеры.

– А любовница-то что в газеты полезла? Ладно бы женский роман…

– Говорят, она коллекционирует статьи и упоминания о себе.

– Бесстыдница.

– А что за слухи о том, что император дал ей денег, чтобы она издавала какой-то журнал?

– Да глупости все это… В любом случае женщине не хватит мозгов на такое. Потратит на драгоценности, как положено. Тем более – бал скоро.

– Говорят, журналиста, который писал обо всем этом, на рудники отправили. Вместе с главным редактором.

– Разве статьи не какая-то девчонка писала?

– И снова вы, любезнейший, говорите вздор!

Ну откуда у вас подобные бредовые сведения?

Мы с Джулианой переглянулись – и я ухватила ее за руку, чтобы она не поднялась и не отправилась беседовать с коллегами.

– Заработаем неприлично много денег и сделаем им сюрприз, – прошептала я. – Успокойтесь.

– Вас и правда не волнует, что о вас говорят? – Она смотрела на меня как энтомолог на уникальный вид букашки: радуясь необычности и осторожно изучая.

Вот ведь… Журналистка!

– Джулиана… – тихонько проговорила я. – Мне как-то один очень умный человек посоветовал разделить мир на своих и не своих. Я подумала и согласилась, что это здраво. И теперь… Меня волнует лишь то, что обо мне думают и говорят свои. Всем остальным – и всеми остальными – вполне можно пренебречь.

– И много у вас своих ?

– С этой осени – когда я познакомилась с имперцами – стало больше. Намного. А до этого… только моя семья.

Джулиана вздохнула – у нее с собственной семьей отношения не сложились. Ее незаурядные таланты, помноженные на решительный характер, не смогли ужиться с теми требованиями, которые ее родные и весь этот мир выдвигали к женщине. С покорностью, респектабельностью и благодарностью у нее было плохо…

Я хотела ее утешить, но она не позволила. Кинула на меня сумрачный взгляд и сменила тему:

– Что-то никто не идет к нам. Ничего не рассказывает.

– Действительно, уже с полчаса, как это действо должно было начаться, – кивнула я.

Журналисты тоже обратили внимание на задержку и стали ворчать. Мы с Джулианой тоже переглянулись, и нас как током одновременно пронзил страх: вдруг что-то случилось? Раз ни Дениса, ни Ричарда нет…

Тут дверь стремительно распахнулась, и вошел мой отец.

– Господа! Мы приносим извинения за задержку. Однако арест преступников, виновных в серии убийств, вылился в целую войсковую операцию, которую сейчас проводят как военные под командованием ненаследного принца Тигверда…

Громкий вопль:

– Я всегда говорил, что его отставка – не более чем фикция!

Мой отец снисходительно посмотрел на несдержанного господина и продолжил:

– Итак, этим занимаются как военные, так и сотрудники милорда Брауна, нынешнего главы Уголовного розыска.

– Так пресс-конференции не будет? – раздался голос рядом с нами. Вопрос озвучил тот самый мужчина, что называл нынешнюю любовницу императора бесстыдницей.

– Отчего же? – раздался от двери насмешливый рокот.

Мгновение – до журналистов доходит, кто перед ними. Все присутствующие разом оказываются на ногах, а потом и опускаются на колени. Мы с Джулианой, чтобы не выделяться из толпы, приседаем в низких реверансах.

Меня, честно говоря, удивил этот единый и – я это ощущала – абсолютно искренний порыв. Только что все эти люди сплетничали об императоре и его близких. Кичились друг перед другом пикантными подробностями личной жизни августейшего семейства. Кто-то был насмешлив, кто-то скептичен, кто-то осуждал…

А теперь они стоят на коленях… И это не потому, что все они опасаются за свою жизнь. Нет…

– Встаньте, господа, – продолжил его величество. Нашел глазами нас с Джулианой, улыбнулся, и эта улыбка прозвучала даже в его голосе. – И дамы.

Народ поднялся и первым делом посмотрел на нас.

– Садитесь, – приказал Фредерик. И все послушно опустились на свои места. Император продолжил: – Я принял решение. И именно я расскажу вам, что происходит в империи. На самом деле. С поправкой на секретность, разумеется.