Эн Варко - Там высоко, высоко (СИ)

— То есть, если с лордом Диабо что-то случится…

— Нет, только со мной. Связь односторонняя. Жизнь наставника зависит от жизни ученика, но не наоборот. И наставники заинтересованы обучить своего ученика всему, что они знают, как можно быстрее. Тот, кто написал в твоей методичке заклятие, — его голос дрогнул, — хотел убить тебя, чтобы поразить меня. Очень мудро. По-другому со мной справиться непросто. Единственное, на что не рассчитывал наш убийца — так это на то, что ты не эльфийка. Написанное не могло подействовать, так как на самом деле я твой наставник формально. Посвящение могут пройти лишь дьюинги, так как изначально владеют магией смерти. И эльфы, из-за того что Мертвый Эльф приходится им родичем.

Я засомневалась в верности его слов, вспомнив свои видения со скалящимся Мертвым Эльфом. Но и обиделась тоже.

— Если я такая никчемная, зачем нужно было до смерти меня пугать монстрами в подземелье?

Лоран переместился с кресла к моим ногам и виновато уткнулся мне в колени.

— Ты не никчемная. А в подземелье я водил тебя в воспитательных целях, — прошептал он. — Астрочка, прости, но мне очень было важно, чтобы ты поверила мне. Мы долго и тщательно скрывали ото всех реальные проблемы, уверенные, что справимся с ними сами. И в результате создали себе новую. Наше королевство не без недостатков, но у нас никто не умирает от голода, а о войнах простые жители знают лишь из сказок. Все настолько привыкли жить в безопасности, что мало кто готов принять жуткую правду. И когда запылал захваченный нечистью Мироуст, народ довольно спокойно отнесся к этому. Погадали, посудачили и занялись обычными делами. Я их понимаю: так удобнее жить. И мне искренне жаль, что я втянул тебя во все это. Но без твоей помощи мне не обойтись, а рассчитывать на нее я могу лишь при твоем добровольном согласии.

Он посмотрел на меня и с тихим смешком добавил:

— Вот если бы в прошлое посещение ты набросилась на меня не с кулаками, а с поцелуями, Мертвый Эльф не оставил бы на твоих прелестных ручках синяки. И учиться по ночам с некромантами тоже отпала бы надобность. Я бы сам выучил тебя всему необходимому, ты бы воскресила фею, и заветная дверца открылась.

— Так значит, ты так наказал меня за непослушание!

Я вскочила, возмущенная до глубины души, и это стало моей ошибкой. Лоран ловко переместился на мое место, а потом притянул меня к себе и жарко зашептал в ухо:

— Ну, что ты, Астрочка! Я хотел, чтобы ты поверила — все очень серьезно. Мне нужно было, чтобы ты не просто училась, а училась очень хорошо. На одни пятерки. А еще лучше, на пятерки с плюсом. И если не ради моих поцелуев, то хотя бы ради спасения мира.

Он негромко засмеялся, легко коснулся губами моей шеи, но тут же отстранился. Что же он делает со мной! Руки обвились вокруг талии, но не сильно, лишь чуть прижимая к себе. Вырваться мешала не его сила, а моя слабость. В объятиях Лорана я становилась мягкой, как воск. И сейчас меня спасала не моя порядочность (она еще в столовой разбилась вдребезги), а только сдержанность Лорана. Вдруг пришла абсолютно дурная мысль: а ведь сейчас за новую порцию поцелуев я была готова учиться даже на «шестерки».

Я поспешила пересесть в кресло Лорана и почувствовала, что снова могу мыслить здраво.

— Ты мне так и не сказал, чему именно я должна научиться. И как это поможет тебе? — спросила я.

Лоран поворошил угли, заставив полыхнуть жаром.

— Помнишь свой первый спецкурс? — тихо спросил он. — Ты тогда прочитала заклятие и упала в обморок, поэтому не видела, что случилось дальше.

— И что?

— Фуссо открыл глаза и улыбнулся. Улыбнулся! Слышишь, Астра?! Впервые со дня смерти! В книге, что продал мне мистер Браун, было написано: иногда очень сильным феям удается превратить мечту в реальность. И я собственными глазами увидел это. Тебе захотелось, чтобы Фуссо был жив — и это произошло.

— Так, может, мне достаточно произнести точно такое же заклятье над феей?

— Может, да. А может, и нет. К сожалению, в тот раз мне пришлось организовать уничтожение Фуссо, чтобы никто не догадался, что произошло. Хотя вполне может случиться и так, что я выдаю желаемое за действительное, и это обычная судорога лицевых мышц. Все нужно еще раз тщательно проверить.

Он умолк, и я не мешала ему. С Лораном молчать было удивительно приятно. Молчать и смотреть на таинственно мерцающие угли.

— Возможно, дело не в тебе. Точнее, не только в тебе, — наконец, произнес он тихо. — В тот раз я пришел в склеп первым и втайне от остальных нанес на Фуссо дополнительную формулу. Я вычитал об этом заклинании в твоей книге про фей… Ты знаешь, что вы удивительные создания? Очень искренние, пылкие и ранимые…

В сумраке комнаты я не столько увидела, сколько почувствовала его взгляд. Такой нежный, что даже слезы навернулись на глаза.

— И когда влюбляетесь, то отдаете себя без остатка, а потом сгораете, как мотыльки в пламени. Творца Охона вполне устраивало данное обстоятельство, пока он сам не влюбился в королеву фей. Почему он покинул ее в столь трудный для нее момент — я не знаю. Может, он хотел вернуться, но что-то помешало. Так или иначе, фея родила маленькую девочку, но не превратилась в пепел, как это водится среди фей, а окаменела. Когда Эльфостан пал, отец переправил королеву фей в свой дом. Весь остаток жизни он пытался оживить ее. Это стало его идеей фикс. В той книге, что мне вручил Бесон, было одно заклятие. Думаю, отец написал его перед самой смертью. Оно было очень необычное. Когда я прочитал его, то не замедлил опробовать на фее. И чуть не потерял ее. Мне с огромным трудом удалось обратить заклинание вспять, чтобы спящая красавица не стала прахом. Больше я так рисковать не собираюсь.

Лоран вздохнул и потянулся к ковшику. А когда обнаружил, что шоколад закончился, направился в столовую. Пока он отсутствовал, я думала над его словами. Мистер Бесон рассказывал мне, что цветы, чья пыльца рождает мечты, вырастают из праха фей. Но для меня это всегда было не больше, чем красивой сказкой. Я своими глазами видела лунный дворец и спящих фей. Хотя если верить тому, что сейчас узнала, на тех фей тоже могли наложить заклятие. А значит…

Додумать я не успела. Лоран вернулся вместе с бутылкой и двумя бокалами. Когда я отказалась, он налил себе вина и, сделав глоток, продолжил рассказ.

— После того, как то заклятие не сработало, я отчаялся. В какой-то момент даже подумал, что вся эта история с книгой — дурацкий розыгрыш. Но когда я сидел на лекции и глядел на тебя — такую хрупкую и независимую — вдруг понял, что в той формуле, возможно, не хватало нескольких символов. Отец просто не успел доработать ее. Ведь иначе он бы сам оживил фею. Я загорелся. И пока все записывали лекцию, лихорадочно принялся делать в тетради новые расчеты, зачеркивал, вводил новые переменные и начинал все заново. А потом поспешил до прихода группы проникнуть в склеп и нанес на Фуссо полученную формулу невидимыми чернилами. Мне не терпелось проверить результат. И получилось! Когда ты произнесла ритуальную фразу, Фуссо улыбнулся, а ты упала в обморок. Пока студенты по моему приказу уничтожали гоблина, я пытался привести тебя в чувство. Про свою тетрадь в тот момент даже не вспомнил. А потом она пропала. У меня остались лишь смутные воспоминания о том, что я тогда написал. Позднее я попытался восстановить формулу, но насколько удачно — это нам предстоит проверить на твоем песике. Если все пройдет хорошо, мы постараемся вернуть Мигвере ее мужа. Ну а там, если никаких осложнений не будет, попробуем с феей. Как тебе такой план?