Карола Лёвенштейн - Печать Тора

— Знаю, — сказала я. — Если кто и понимает, то я. Я правда не сержусь на тебя за то, что ты исчез.

— Спасибо, — поблагодарил Торин и подмигнул мне. — До скорого.

Ранним вечером я сидела с бабушкой и подробно рассказывала ей о Миндоре, драконе Латориосе и носителях печатей.

— Я знала, что Тони был талантливым, но мне кажется невероятным, что ему удалось создать дракона такого размера, — заявила бабушка, с сомнением посмотрев на меня.

— Он был очень скромным и не распространялся о своих талантах, — повторила я слова Филлипа. — Возможно, все дело в том, что он только тогда тратил энергию на какие-то вещи, если они на самом деле интересовали его.

Я вышла в коридор, взяла рюкзак, достала из него записную книжку отца, где он записывал свои успехи, и протянула бабушке.

Она начала внимательно её читать и пока она изучала записи, я размышляла над тем, как нам с Торином заманить мать Адама в ловушку и забрать атрибут, по возможности так, чтобы не было свидетелей.

— Не могу поверить, — снова и снова бормотала бабушка, когда прослеживала успехи Тони.

Единственный подходящий момент, это когда отец Адама будет в офисе, и мы выманим Эльзу из дома или она пойдёт по магазинам. Лиана, несомненно, предоставит нам дополнительную информацию, потому что так же, как и её бабушка, она всегда была в курсе, в какое время жители Шёнефельде ходили по магазинам.

Когда преуспеем, Торину нужно будет исчезнуть как можно быстрее. Но правда ли он сможет забрать у неё подвеску, применив силу? Почему-то я не могла в это поверить. Ширли смогла бы, она стреляный воробей, а вот Торину, возможно в самый решающий момент, помешает совесть.

Я как раз размышляла о том, насколько нелепо будет завербовать для этого дела Ширли, когда позвонили в дверь. Должно быть это Торин. Я встала и поспешила к двери.

Когда я открыла, у меня уже крутилось на языке имя Торина. Но передо мной стоял вовсе не Торин, а Адам.

— Поверить не могу, что ты действительно хочешь провернуть подобное дельце с Торином, а мне даже не захотела рассказать, — он недовольно сверкнул на меня глазами. — За такое вы оба можете загреметь в Хаебрам.

— Я знаю, — ответила я, всё ещё удивляясь его внезапному появлению. — Сначала заходи.

Конечно от Адам не укрылось то, что мы обсуждали с Торином. Как часто бывает, его мысли находились рядом, и он внимательно следил за тем, как мои дела и подстерегает ли меня опасность, которую я, возможно, не заметила.

— Если кто и должен планировать подобное, то я, — энергично заявил Адам, когда вошёл в прихожую. — В конце концов, это моя мать.

— И именно по этой причине я беспокоюсь, что вас охватит своего рода ступор, когда в самый решающий момент нужно будет действовать, — протянула я. — Возможно будет лучше, если кто-нибудь другой сорвёт с её шеи золотую монету.

— Ступор? — голос стал чуть громче. — Меня точно не охватит.

— Ты в самом деле уверен? — я серьёзно посмотрела на него. — Может лучше украсть атрибут с шеи вашей матери, применив уловку. Если бы только не это защитное заклинание. Я бы могла нарядится Эльзой и пробраться в дом.

— О чём вы там говорите? — внезапно воскликнула бабушка, и я испуганно вздрогнула.

Я даже не заметила, как она последовала за мной. Я думала, что она настолько поглощена заметками Тони, что её не сможет оторвать от них даже вечерний визит. Она только что подслушала, как мы планируем напасть на благородную патрицианку и обворовать её?

Я молниеносно покраснела. Такой план бабушка больше не сможет одобрить. Вероятно, я только что значительно превысила уровень её терпимости. Она не будет участвовать в преступлении такого рода и не потерпит его.

— Монета, которую моя мать носит на шеи, может быть атрибутом власти, — объяснил совершенно спокойно Адам. — Всё указывает на это.

Бабушка смотрела на нас на удивление спокойно, затем медленно кивнула.

— Мой зять оказывается тем человеком, кто создал дракона Латориос, а всеми уважаемая Тимея Торрел носит на шеи атрибут власти, что, скорее всего, является единственной причиной, почему люди так любят эти парящие стеклянные шары, — она вздохнула. — Чем дольше я живу в этом городе, тем чаще вещи оказываются чистой иллюзией. Верить больше ничему нельзя.

— Твой отец создал дракона Латориос? — спросил Адам ледяным тоном.

Видимо, хоть он и подслушал мой спор с Торином, но не следил за тем, что я выяснила в Миндоре.

— Да, — тихо произнесла я. — Он был его шедевром, да к тому же гениальной идеей. Он создал его из всех четырёх элементов: камня, льда, огня и ветра. Кроме того, он также использовал части от дракона Латориос и это сделало дракона таким похожим на живого, что его, вероятно, даже было не отличить от оригинала.

— Если бы это не было настолько опасно, то действительно было бы потрясающе, — сказал с сарказмом Адам.

— Думаю, он создал дракона для борьбы с Бальтазаром, — тихо промолвила я.

— И как же так получилось, что тот повиновался воли Бальтазара? — угрюмо спросил Адам.

Я ясно почувствовала, что воспоминания о драконе разбередило старые раны, которые ещё долго не заживут.

— Обмен, — тихо и устало сказала бабушка. Мы оба резко повернулись, с удивлением взглянув на неё. — Это была бартерная сделка, — повторила она немного громче.

— Как это понять? — спросил Адам нахмурившись.

Лицо моей бабушки засветилось.

— Тони не был воином, сражаться было не его фишкой. Он подумал, что сможет всё закончить, если предложит Хеландеру выгодный обмен. В этой записной книжке была небольшая заметка на старом языке. Если бы ты лучше заучивала слова, Сельма, то смогла бы перевести.

Бабушка наградила меня укоризненным взглядом.

— Да, — согласилась я, осознавая, что она права и, я опять в этом году не уделяла должного внимания учебе. — Что именно он хотел обменять?

— Свободу Катерины на дракона Латориоса, — сказала бабушка. — Тони знал, насколько был ценен этот дракон. Он мог бы заработать на нем целое состояние. Но он отдал его в обмен на свободу.

— Хеландер не сдержал своего обещания, — с горечью произнесла я, начиная догадываться, что произошло в Антарктике.

— Должно быть так все и было, — заметила бабушка. — Он заманил ее туда, где не было свидетелей этого обмена. А после того, как завладел драконом, Бальзатар убил Тони, вместо того, чтобы отпустить обоих.

— Он хотел все, — монотонно пробормотала я. — Дракона и мою маму в качестве магической партнерши. Отец больше был ему не нужен. Поэтому он его устранил.

Постепенно я начала восстанавливать ход этих роковых событий. Он смог убить отца только потому, что тот не ожидал нападения с его стороны. Отец верил, что Бальтазар сдержит слово.