Дж. Андрижески - Шулер

Желание его жены тоже исполняется. Они избивают его от скуки, но этого никогда не достаточно — для них или для него.

Он забыл причину, которая привела его сюда — единственную вещь, которая некогда казалась такой важной.

Для него это теперь история. Она кажется ему незрелой, ребяческой.

В любом случае, его собственные люди не придут за ним. Больше нет. Возможно, не пришли бы и до того, как он стал убийцей.

Все это скоро закончится.

Он знает достаточно, чтобы позволить этому случиться. Он садится, прислоняясь к каменной стене. Его руки съёживаются на коленях, запястья закованы в железные цепи. Его лицо покрыто синяками. Его кожа дёргается, когда на порез садится муха, но он её не прогоняет.

Это происходит снова. И снова.

Снаружи раздаётся лязганье.

Дверь открывается, и Ревик щурится, глядя на двух вошедших мужчин. Удивление касается его света; его внутренние часы говорят ему, что слишком рано. Но это не священник и охранник. Первый мужчина — среднего телосложения, одет в дорогую одежду. Там, где должно находиться его лицо, я вижу лишь размытое пятно, словно на экран кинотеатра проецируют несколько фильмов разом.

Второго мужчину я знаю из закусочной в Сан-Франциско.

Как и Ревик, Териан, кажется, не постарел. Он одет в чёрную униформу гестапо. На нем она выглядит почти как костюм для вечеринки.

— Рольф Шенк? — произносит тот мужчина, который не Териан.

Ревик окидывает взглядом обоих мужчин. Он не знает ни одного из них.

— Я ответил на все ваши… вопросы, — говорит он. — Или вам хочется ещё поколотить меня? — он поднимает свои скованные руки. — Может, вы могли бы снять их? Мне бы не помешала тренировка.

Териан смеётся, пихнув мужчину без лица.

— Я его ударю, сэр, — говорит он. — Кажется, он так сильно этого хочет.

— Нет, — внимание нового мужчины остаётся сосредоточенным на Ревике. — Нет. Думаю, мы можем получше провести время. Возможно, как считает Териан, мы могли бы быть честны друг с другом, да?

Ревик награждает Териана пренебрежительным взглядом, глядя на мужчину без лица.

— Он даёт тебе чувство безопасности, червяк? — только и говорит он.

Безликий мужчина улыбается своими изменяющимися лицами.

— Вы действуете на основании ошибочного предположения, Рольф. Я не говорю от лица Рейха или любого другого человеческого правительства. Я бы хотел предложить вам работу. Думаю, вы найдёте её интересной, даже невзирая на нынешнюю скудность ваших вариантов.

Ревик использует свой разум, чтобы просканировать человека в дорогой одежде. Он не может прочесть безликого мужчину. Он предполагает, что видящий прикрывает их обоих.

Он позволяет рукам упасть на колени, пожимает плечами.

— Я буду занят другим. Или они вам не сказали, что планируют отрубить мне голову?

Териан смеётся, и взгляд Ревика мельком возвращается к нему.

— Я же говорил вам, сэр, — Териан улыбается, глядя на Ревика, будто тот был его новой любимой игрушкой. — Он стоит нашего времени. Как только мы немного отточим это рычание.

Безликий мужчина ведёт себя так, точно ничего не слышал.

— Думаю, мы можем помочь с вашей маленькой проблемой, Рольф, — говорит он. — Или мне стоит называть вас Ревик? Надеюсь, жизнь среди нас не заставила вас полностью забыть ваше истинное имя?

Взгляд Ревика возвращается к Териану, в этот раз с чистым неверием.

— Да, — говорит безликий мужчина. — Я знаю, кто вы. Не только Рольф Шенк, патриот Германии, но и Дигойз Ревик, видящий клана Арентис.

Ревик продолжает смотреть только на Териана. Затем он говорит на том другом языке, полном ритмичных щелчков и перекатывающегося мурлыканья.

Только в этот раз я его понимаю.

— Что это за игра? — говорит Ревик другому видящему. — Ты выдал сведения о нашем клане человеку? Старейшины повесят тебя за это.

Однако отвечает ему безликий мужчина, говоря на том же языке.

— Правила нарушены, верно, — говорит он, делая плавный жест в манере видящих. Ревик с ошеломлённым выражением лица следит за этим жестом. — Но ты тоже можешь быть избирателен по отношению к правилам, Рольф. Например, к тому, которое запрещает выбирать пару из женщин моего вида.

Он прискорбно щелкает языком.

— Такие вещи случаются с людьми, верно? К сожалению, мой вид не питает того же уважения к верности своим партнёрам. Большинство членов моей расы не понимает истинных последствий преданности.

Он раскрывает руки, словно в молитве.

Я вижу на его пальце кольцо, похожее на Железный Крест.

— Она была очаровательной, кузен, — добавляет он. — Я сожалею, что ты потерял её из-за столь гнусного представителя моего вида. Поистине сожалею.

Глаза Ревика изменяются. Впервые они принадлежат Ревику, которого я знаю. Из них сочится злость и молодость.

— Чего ты хочешь? — произносит он.

Я кошусь на Териана, который улыбается. Его взгляд хищный, как будто он видит что-то в Ревике и хочет это себе.

— Моё имя — Галейт, — говорит безликий мужчина. — Возможно, ты его слышал?

Воцаряется тишина. Затем Ревик усмехается.

— Ты — бич мира видящих? — говорит он. — Тот, который одолел Сайримна одной рукой? Ты лжёшь.

Териан делает шаг вперёд, его веселье уже не так заметно.

Галейт поднимает руку перед каждым из них, как учитель, разнимающий школьную драку.

— То, кем я был, пожалуй, не так важно, как то, кем я стал, — дипломатично отвечает он и спрашивает Ревика: — Почему ты просто не вышел из этой клетки, кузен? Если бы ты захотел, они бы не сумели тебя удержать.

Ревик позволяет своим плечам расслабиться. Все ещё не отводя глаз от Териана, он пожимает плечами, крепче стискивая руки.

— Возможно, я заслуживаю смерти, — говорит он.

Галейт кивает.

— То есть, ты так устал от этой жизни? Ты слишком молод, чтобы чувствовать себя так. Для твоего вида, имею в виду.

Ревик смотрит на Териана.

— Возможно, так и есть. Я устал.

Безликий мужчина и Териан обмениваются лёгкими улыбками, затем голос Галейта начинает звучать более тепло.

— Я понимаю, кузен. Лучше, чем ты думаешь. Но видишь ли, Рольф, таких как ты и я — много. Уставших от бессмысленных смертей и войн. Уставших от мира, которым правят лжецы и старики, мечтатели и фанатики. Тех, которые чувствуют, что Кодексы, законы, библии и предрассудки обоих видов больше не отражают настоящей действительности. Мы бы хотели, чтобы эти Кодексы… — он улыбается. — Модернизировали, скажем так.

Ревик закрывает глаза, прислонившись головой к камню.

— Обратись к моему брату, Уэлену.

— Ты ещё не слышал моего предложения…

— …И все же я не дурак, — перебивает Ревик, открывая глаза. — Какую бы игру ты и твой питомец Сарк не вели, ты хочешь имя моей семьи. Ты выбрал не того сына. Ничто из сказанного мной не будет услышано в Памире, и уж тем более моей собственной семьёй. А люди у меня уже в печёнках сидят… вместе с вашей «модернизацией».