Ника Ёрш - Замуж за варвара, или Монашка на выданье [litres]

– Я это, я, – пробасила, погладив голову супруга. – Пошли уж. Хочу скорее вернуть себе нормальное тело.

Пес согласно пошевелил ушами и направился в лес.

– А денег-то у нас нет! – опомнилась я. – Дайте хоть пару монет на номер.

– Так не положено, – отозвался шардигар, удаляясь вместе с Тирэном. – Гарнарийцы – противники материальных благ. Попросишь работу какую по двору за еду, а там и мы подтянемся, угостим вас. Нужно придерживаться легенды.

– Чтоб вас!.. – нехорошо проводила спутников я.

– И вам удачи, – донеслось в ответ.

К моему удивлению, путь через лес прошел довольно спокойно. Мы с Хакарком шли рядом, иногда он чуть вырывался вперед, взглядом приказывая мне подождать, но в целом все обошлось без происшествий. Никаких нападений или вильнувших в сторону тропинок не случилось, отчего мое настроение шло в гору. Даже мужское тело не могло его испортить, хотя и доставляло ряд неудобств. Вернее сказать, всего одно, но внушительное неудобство. Явно не обделил меня шардигар, расщедрился, гад такой. Только вот хвастать ни перед кем я желанием не горела.

В душе совершенно необъяснимо разгорались запал, горячность, задор и предвкушение, словно и не в опасный путь отправилась, а на увлекательнейшее представление. Рядом с Хакарком было легко и спокойно, даже несмотря на то, что в карманах брюк не нашлось ни медяка. Как бродяги отрабатывают еду, я представляла с трудом, но решила, что сильно бедолаг не мучают. На том и успокоилась.

Вокруг одуряюще пахло разнотравьем, солнышко освещало тонкую тропинку к воротам города, а с губ никак не сходила немного сумасшедшая улыбка… Ну разве может плохо закончиться такое приключение?

Оказалось, радовалась я, как всегда, рано.

В очередной раз рыкнув, Хакарк скрылся за деревьями, а после подозвал меня тихим воем. Подкравшись к нему, увидела, что лес кончился и нужно идти через поле к большой дороге, ведущей прямиком к огромным городским воротам.

По коже пробежались мурашки, а ладони предательски вспотели, стоило понять, что Хакарк зовет меня дальше. Уж больно мне понравилось идти по этому тихому лесу. Но делать было нечего, прятаться в тени деревьев до бесконечности супруг не дал, нагло подтолкнув меня мордой.

Так, под открытым небом, открытые всем ветрам и взорам хмурой стражи, мы приблизились к воротам. В сотый раз потрогав отсутствующую грудь, я взволнованно поправила короткие волосы, пытаясь нащупать несуществующую косу, и, покраснев, уставилась на мужиков в латах, ожидая дальнейших инструкций к действиям.

– Это еще что такое? – наконец пропыхтел один из них, глядя то на меня, то на улегшегося в ногах пса. – Кто такие будете?

– Гарнариец я, – ответила, глянув на остальных стражников. Их было пятеро. – Из Карашара. Отрекся от всего и брожу по миру. Знания собираю, людям чем могу помогаю. За еду и приют работаю.

– И документы есть? – вынув изо рта соломинку, спросил второй мужик, сплевывая на землю.

– Так какие же документы? – Я беспокойно переступила с ноги на ногу. – За еду работаю, сплю, где придется. От имени своего и рода отрекся, чтобы не обременять семью. Вот только пес и есть у меня, и тот недавно прибился.

– А налог платить чем будешь? Натурой не берем, – хохотнул первый стражник.

Не найдя что ответить, лишь поджала губы и сжала кулаки, в мыслях нехорошо поминая жадного шардигара.

– Та пусть идет, – махнул рукой пятый мужик, спрятавшийся в тени дальше всех. – Посмотрите на него. Гарнариец и есть. А в городе столько стражи, сколько отродясь не было. Удумает чего дурное, мигом повяжут – и на плаху.

– Нет у меня мыслей дурных, – пробурчала, снова пытаясь поправить косу. Не обнаружив оной, судорожно почесала ухо и шмыгнула носом, ожидая вердикта.

– Иди уж, – разрешил первый, отступая в сторону и морща большой нос. – Заработал бы ты себе на рубаху новую, что ли. Да вымылся с мылом.

– Благодарствую, – процедила сквозь зубы, подзывая к себе Хакарка и спешно вбегая в приоткрытые ворота.

Это был типичный городок Лавитарии. От въездов до центральных улиц тянулись широкие дороги, по сторонам которых выстраивались двух– и трехэтажные здания. Жилье и наем в них были тем дороже, чем ближе они располагались к главной части города. А вот в глубинке мне побывать так и не пришлось. Отец говорил, что не пристало леди моего положения такие места посещать без сопровождения. С сопровождением, впрочем, тоже не отпускал – водил за собой, велев слушать, как он с чиновниками общается.

Картина была одинаковой: нас встречали разодетые дамы и господа, принимали в красивых административных зданиях, водили в богатые ресторации и кофейни мимо широких магазинных витрин. Останавливались мы в самом шикарном гостином дворе, где отец брал лучшие номера.

В остальном города тоже не отличались. По воскресеньям люди шли в храм, где упитанный холеный жрец принимал дары прихожан и раздавал благословения именем Двуликой. Все развлечения проходили на огромной центральной площади. Там устраивались слушания, показные наказания, цирковые представления и ярмарочные сходы. Где-то неподалеку всегда имелся рынок, откуда слышались голоса зазывал-торгашей.

Те путешествия с отцом во время монастырских каникул понравились мне, несмотря на прохладу в наших отношениях. Они дарили надежду. Дарили веру в то, что когда-нибудь мы сможем стать ближе. Но, увы, и здесь я обманулась.

– Шагай! – раздалось неподалеку, и я, распахнув глаза, обернулась на голос. Несколько стражников сопровождали сразу троих рыжеволосых девушек. Те испуганно переглядывались, жались друг к другу и безропотно подчинялись. – Глава сам разберется, нет ли среди вас предательницы. Ну?!

Одну из замедлившихся девушек толкнули в спину, отчего она едва не упала, пробежав несколько шагов мимо меня. Я нервно вздрогнула, Хакарк встал рядом и напряженно замер.

– Чего рот раззявил, демон? – рявкнул второй стражник и зыркнул в мою сторону. – Давно в темнице не отдыхал, оборванец? Посторонись!

Отскочив, затараторила какие-то нелепые извинения и придержала зарычавшего было пса. Стражники прошли мимо, продолжая негодовать по поводу медлительности задержанных, а моя ностальгия сразу испарилась.

– Прогуляемся по круговой? – как можно бодрее предложила я супругу, поглаживая его по голове. – Ну ее, эту центральную улицу. Никогда окраин не видела.

Пес постоял еще немного, затем резко мотнул головой и потрусил вперед, указывая дорогу.

Так я и оказалась в той самой неведомой городской глубинке. Никогда не думала, что бедные районы так сильно отличаются от богатых. И дело даже не в возрасте построек, которые становились все более обветшалыми и покосившимися. Нет. Запах, атмосфера, люди – все было другое!