Ника Ёрш - Замуж за варвара, или Монашка на выданье [litres]

Зловонные сточные канавы вдоль домов, хмурые лица и недовольные взгляды редких прохожих, общая серость и безысходность подавляли. Лавитарийцы не выглядели счастливыми. Более того, от сородичей хотелось бежать прочь, без оглядки. Хотя бы в ту же Хастарию – там тепло, солнечно и ярко.

Хакарк смирно шел рядом, не выказывая недовольства. Похоже, в отличие от меня он к подобной картине мира привык.

Стоило немного зазеваться, и тут же случилось неприятное столкновение. Обернувшись на голос, увидела верзилу с немытой годами головой и презрительно выпяченной верхней губой.

– Куда прешь? Жить надоело, доходяга?

– Нет, – честно ответила я. – Просто ищу работу, осматриваюсь.

– Здесь? Работу?! – Мужик откинул голову и громко расхохотался, словно услышал какую-то невероятно смешную шутку.

– Я – гарнариец, – попыталась объяснить незнакомцу, – ищу кров и пищу. Путешествую, узнаю тайны мира.

– Не туда ты свернул, путешественник, – прервал меня собеседник, утирая слезы смеха. – У нас здесь каждый второй такой же дармоед. Зенки позаливают с самого утра – и до вечера тайны мира познают, пока стража под белы рученьки не уведет… на отдых в казематы. Так что, вертай на дорогу и иди до центра, авось чего и найдется. И за псиной смотри, если дорожишь ею.

– Благодарствую, – ответила я, в душе кипя от гнева. Всегда считала, что Лавитария – лучшая из всех стран на земле. Скажи мне кто, что это не так – не задумываясь, вступила бы в спор не на жизнь, а на смерть. И, кажется, погибла бы самой нелепой смертью.

Вот она – обратная сторона красивой картинки. Изнанка моего мира. Грязная, зловонная, правдивая и совершенно нелицеприятная. И сразу вспомнился рассказ Тирэна, выросшего в одной из подобных хибар. Стало тошно.

Развернувшись на пятках, я решительно отправилась к дороге, бухтя на ходу:

– За мной, Малыш. Доберусь я до батюшки с дядей. Они мне ответят! За все ответят! Людей в нищете держат, нас ни за что оклеветали… Да за кого они себя принимают? Думают, все можно? А ты им покажешь! Покажешь же?

Пес кивнул, пристроился рядом и безропотно зашагал к центру.

– Ты видел тех девушек? А сколько еще таких по городам и селам? Что они с ними делают? Допрашивают? Проверяют? Они же напуганы были до смерти. Чем дядя и отец лучше Раена?!

Я немного помолчала, переводя дыхание, и вдруг остановилась как вкопанная.

– Раен, – повторила задумчиво, пытаясь поймать ускользающую мысль. – Этот заговор. Принц что-то говорил о нем, насмешничал во время нашей встречи. Упоминал мою маму. Намекал, что она неспроста была так слаба здоровьем… Что дети погибали в ее утробе не просто так.

Пес сел рядом, уставился на меня немигающим взглядом. Весь его вид требовал продолжения.

– Что-то о моей тетке говорил, – продолжила я, пытаясь припомнить детали. – Ох, мне было так страшно, что я совсем потеряла голову. Тогда решила, что Раен связывает появление в семье Сильвы и… Да быть не может!

Я снова пошла вперед, на этот раз молча. Размышлять на начатую тему было страшно. По всему выходило, что заговорщикам помогал кто-то, имевший в Лавитарии большую власть. Или даже был одним из них. Кто-то травил мою маму. Близкий, родной, тот, кому она доверяла.

От этих мыслей меня передернуло, а к глазам подступили слезы. Малодушно скомкав зародившиеся сомнения, отмела их в сторону и, глубоко вдохнув, проговорила нарочито беззаботно:

– Скорее бы найти нужный гостиный двор, а, Малыш? Надеюсь, нас там как следует накормят. Ты ведь тоже не прочь перекусить?

Пес облизнулся.

– Ну вот и славно. Придем – и сразу попросим какой-нибудь нехитрой работенки. А потому отобедаем – и в новый дом!

Весь оставшийся путь я говорила, не умолкая. О всякой ерунде. Обсуждала с молчаливым псом здания, дорогу, погоду… Лишь миновав городской парк и оказавшись у ворот храма Двуликой, осеклась, увидев количество скопившейся у входа стражи. На запястьях некоторых виднелись браслеты с изумрудными вставками – распознаватели магии. Побледнев и опустив голову, я пошла мимо, прибавив шаг. Не хватало еще, чтобы кто-то решил проверить на вшивость мою личину.

Когда некто дернул меня за запястье, едва не упала.

– Спешишь, мужик? – уточнил хриплый голос. Я подняла глаза и уставилась на лицо, изуродованное шрамом. От остановившего меня наемника – меч на поясе и черная мантия с капюшоном буквально кричали о способе его заработка – веяло стужей и опасностью.

– Ищу гостиницу, – пропищала я, удивляясь, куда пропал мой прежний голос. – Мы с псом давно в пути, поесть бы и отдохнуть.

– С каким псом? – уточнил наемник, заглядывая за мое плечо.

Я тоже осмотрелась. Хакарка нигде не было видно. Надо же, пропал.

– Прибился один, да, видать, уже отстал, пока до места дошли, – ответила, вырывая руку у незнакомца. – А вам что? Работа какая имеется? Или любопытство праздное?

– Работенка есть, – задумчиво почесал бороду мужик. – Дам тебе медяк, если вот эту девицу где увидишь и ко мне приведешь.

И мне показали любимый портрет. Тот самый, что отец велел нарисовать к семнадцатилетию, а потом выслал Хакарку.

Внутри забилось в удвоенном ритме сердце, дрогнул желудок. Да так, что тошнота к горлу подступила.

– Медяка за такую мало, – сказала, нагло поправляя на себе рваную рубаху, расползающуюся по швам. – Чего она сделала-то?

– Ты не в свое дело не лезь! – гаркнул наемник, толкнув в плечо и тут же выбивая из меня всю прыть. – Говори, видел ее?!

– Никого я не видел, – отозвалась обиженно, отступая на пару шагов. – И нечего руки распускать.

Я – честный гарнариец, никому худого не делаю.

– Увидишь – приведи в гостиный двор, называется «У тетушки Сагхи», – наемник, нехорошо сверкнул глазами. – Это за магазинами левее. Уяснил?

– Уяснил. – Кивнув, двинулась в указанном направлении, чувствуя, как земля шатается под ногами. Или это меня от страха штормить начало?

Пройдя немного, обернулась, чтобы найти Хакарка, но того не было. А наемник так и стоял, глазея вслед. Пришлось уходить самой, подальше от неприятностей.

Нужный гостиный двор нашелся именно там, куда указал бородач. Двухэтажное здание радовало красотой: отделанное лепниной и выкрашенное в сиреневый с белым цвет, оно выгодно выделялось еще и окружающей зеленью. Позади виднелся яблоневый сад, а впереди и по бокам росли кусты, усыпанные розовыми цветами, благоухающими на несколько десятков аршинов вокруг.

– Добрый день, – переступая порог, улыбнулась я женщине, срезающей несколько цветов в вазу.

– Нищим не подаем, – ответила она, хмурясь. – Иди, не пугай честной народ.

– Так я ж спросить про работу хотел. – Честно говоря, раньше я бы гордо ушла, но теперь выбора не было. Потеряв всех спутников по дороге, найти их я могла только здесь. И собиралась дождаться. Любой ценой.