Ульяна Гринь - Сообщница артефакта

— Если сеньора желает попариться в саунах, то это можно сделать утром!

Алиса только вздохнула. Проехали, милочка. Надо снова привыкать к витиеватой речи новомирян, к их старинному образу жизни, и пока забыть московский жаргон. И да, снова принимать помощь служанок, а то не поймут и будут коситься, как на сумасшедшую…

Она опять махнула рукой Раиссе:

— Давай, занимайся, чем там надо. Оденусь я сама.

Продев руки в рукава огромной белой хламиды, которой можно было накрыть спящего слона, Алиса начала разбираться со шнурочками, коими это чудо надлежало завязывать спереди. Складки, оборочки, фестоны, вышивка, кружева… Так, похоже, шнурки надо продевать в дырочки, чтобы хоть как-то стянуть безразмерную сорочку… Только где их найти, эти дырочки? Алиса пыхтела, шаря пальцами по ткани, злилась сама на себя под заинтересованным взглядом Раиссы, которая в это время расстилала постель, взбивала подушки и укладывала под одеяло фарфоровые половинки кувшина, сняв с них ремень. Ах, так это грелка! Неужели здесь может быть холодно?

В конце концов служанка не выдержала смотреть на мучения сеньоры и, отобрав шнурочки, несколькими ловкими движениями продела их в крохотные отверстия в кружеве, завязала на аккуратные бантики и присела в книксене:

— Прошу вас, сеньора, кровать готова.

— Божечки, зачем мне все это? — спросила Алиса, подбирая руками подол бесконечной сорочки и пытаясь взгромоздиться на высокую перину. — Могла бы и голой спать…

Раисса хихикнула, краснея и прикрывая ладошкой рот, потом покачала головой:

— Что вы, сеньора, это же так неприлично!

— Уфти! А издеваться над людьми — прилично? — пробурчала Алиса, расправляя складки рубашки, пока служанка методично покрывала ее одеялом. Потом девушка взяла поднос и поставила ей на колени:

— Ваше горячее вино, сеньора. Вы же не местная, правда? Попробуйте сыр, я расскажу вам, как правильно его есть, чтобы было вкусно.

Алиса подняла брови:

— Сыр, он и в Африке сыр, разве можно его есть неправильно?

— Можно, сеньора, — снова усмехнулась Раисса. — Многие иноземцы сначала пьют вино, а потом заедают его сыром. А мы делаем наоборот: надо взять кусочек сыра в рот и глотнуть немного вина. Тогда сыр расплавится от горячего, перемешается с вином, и вот эту смесь уже надо проглотить.

— Хм, странный способ, но почему бы и нет.

Алиса отколупнула пальцем подтаивающий кусочек сыра с тарелочки, положила на язык и, подбадриваемая жестами Раиссы, отпила из плошки уже не слишком горячего, но довольно теплого красного вина. Сливочный вкус смешался с терпкостью глинтвейна, со сладостью корицы и остротой гвоздики. Причмокнув, Алиса проглотила ставшее вязким вино и кивнула:

— Действительно, очень вкусно!

— Я рада, что вам нравится, сеньора! — улыбнулась Раисса. — Допивайте, я пока развешу платье, чтобы оно распрямилось до утра.

Конечно, ей не стоило пить вино, подумала про себя Алиса, но зато озноб прошел, мышцы расслабились, в голове слегка закружилось. Стало легко и спокойно. Все будет хорошо… Обязательно.

Она видела, как Раисса осторожно оглянулась на нее, подошла, вытягивая шею и заглядывая в лицо. Потом удовлетворенно улыбнулась и убрала поднос. Алиса все видела, но сил не было, даже чтобы поднять приопущенные веки. Как странно… Неужели она до такой степени устала?

Всю ночь ей снились странные сны. До такой степени реалистичные, что Алиса даже вздрагивала иногда от удивления или неожиданности, но не просыпалась. Сначала она увидела Мало, который танцевал дикий танец победителя, а потом присел к изголовью ее кровати и нежно погладил ладонью по щеке. Когда он исчез, его место занял Фер, улыбающийся и рассеянный. Ходил кругами вокруг кровати, словно не замечая Алису, а когда она хотела встать, то не смогла двинуть ни одним мускулом. Голос тоже не повиновался ей, и окликнуть Фера не получилось. Поэтому Алиса только смотрела с мучением на парня, который любил ей и предал, и чувствовала, как горячие слезы заливают глаза. Непонятно как, рядом с Фером появился Дима. Они начали беззвучно разговаривать, потом по-братски хлопнули друг друга по плечам и вместе ушли куда-то в темноту.

Алиса увидела, как шевелятся чьи-то тени в отблеске свечей, и внутренне напряглась. Сон или уже не сон? Она по-прежнему не могла поднять руку, пошевелить ногами, только часто дышала и смотрела в щели чуть приоткрытых ресниц на подошедших Раиссу и незнакомую женщину. Та была блондинкой с хорошеньким личиком и слегка раскосыми кошачьими глазами. Не горничная, это точно. Весь ее вид говорил, что это дама, привыкшая повелевать, а не прислуживать. Ненамного старше Алисы, женщина казалась совсем ребенком с формами восточной гурии. Она смотрела с презрением, и в узких вертикальных зрачках сверкала ярость. Страшна! Эта женщина даже страшнее поверженной ведьмы Сенорель… Нельзя, чтобы она стала врагом, иначе Алисе хана! Божечки, чем ее так разозлил вид спящей гостьи?

Блондинка улыбнулась, как кошка над сметаной, и тихо спросила у Раиссы:

— Ты не перемудрила с пудрой?

— Нет, сеньора Корделия, — присев в книксене, ответила служанка. — Смерти, скорее всего, не будет, но волосы и ногти точно повылазят, а на лице останутся невыводимые шрамы.

— Отлично, — мурлыкнула Корделия, щурясь от видимого удовольствия.

Алиса хотела закричать, вскочить и броситься вон из комнаты, но ни руки с ногами, ни голос ее не слушались. Она так и лежала без движения, словно спала, и молча кричала про себя, звала на помощь неизвестно кого. Они убьют ее, изуродуют! И ребенок! Ее сын! Он тоже может умереть… Кто-нибудь… Помогите!

Бездонная Чаша! Надо нырнуть туда с головой. Надо спасать себя и маленького… Алиса попыталась представить бассейн с теплой голубой водой, плещущейся у бортиков, и себя рядом, опускающую в него руку. Но бассейн никак не представлялся. Вместо него снова появились Фер с Димой, потом сероглазая сестра Валя, потом Бахира с озабоченным выражением лица… Алиса чувствовала, как жжет кожу, как волосы горят самым настоящим огнем, как все ее тело ломает непонятная боль… Стало страшно. Черти бы тебя побрали, Мало, кот помойный! За каким перцем притащил ее в логово убийц в платьях?!

В комнате стало совсем темно, и Алиса уже решила, что пришел ее конец. Мысль о бабуле промелькнула в голове — бабуля встретит ее в том, другом мире, и проведет туда, куда надо… Бабуля и вправду появилась — пришла из темноты, зажгла свечу у изголовья, свет от которой показал седые растрепанные волосы и изрезанное морщинами лицо. Это была не ее бабуля, а какая-то другая, похожая, которая принялась растирать Алисе лицо, влила силком между зубами несколько ложек горькой настойки. Пить не хотелось: уже напилась отравленного горячего вина! Но старушка оказалась сильнее и упрямее Алисы. Пришлось проглотить, откинуться на подушки и ждать. Чего? Либо смерти, либо выздоровления.