Ольга Боярышева - Лев и монстр [СИ]

— Какой ужас. Надевали ошейник на людей? — возмутилась Дарья.

— К сожалению, да. Позже выяснилось, что у норбов очень стойкое понятие про лидеров своих племен и это понятие сохранялось даже после того, как на них одевался ошейник. Поэтому хозяин, сразу после того, как одевал его на раба, приказывал произнести клятву верности и признания в нем лидера и именно после этой клятвы норб не смел ослушаться своего врага — хозяина. Даже если тот прикажет перегрызть себе руку, что к сожалению, тоже встречалось. Но это было давно. Всех норбов после полемских войн освободили и выслали на свои земли, сделали их отдельным природным заповедников и вход туда строго воспрещен.

— Значит, теперь у нас есть один норб-раб? — спросила девушка и в её голосе мне почудилась некая радость.

А чего еще собственно стоило ожидать. Монстра окружают такие же люди, как и она сама.

— Он принес мне присягу в зале совета, — наконец проговорило это зло.

— Серьезно? — восторженно воскликнула девушка. — И теперь он сделает все, что ты ему не прикажешь?

— Возможно. Только потом убьет не дрогнувши, по приказу Грега или Карла, — естественно Бонстер не глупа. Интересно и что же она будет делать теперь?

— И что нам с ним делать? — подал голос старик. — Они его наверняка принудили к этому. Ты понимаешь, что он не виноват?

Ух ты, меня, кажется, кинулись защищать.

Наступила тишина. А может они и шептались о чем, но слышно не было. А затем послышались шаги в мою сторону. Я быстро вернулся в образ окольцованного со всех сторон раба, чуть не посадив на цепь совсем другую ногу. Они зашли втроем. Первым, ближе всего ко мне стоял старик Эдвард, к которому у меня было пока что двоякое чувство, затем стояло это уродливое чудовище, и из-за её спины выглядывала девушка служанка.

— Встань, — прокаркала она. Я встал, пытаясь держать эмоции при себе. — Имя?

— Лаен, — твердо произнес я.

— У тебя в роду были норбы?

— Насколько мне известно, да.

— У тебя есть семья?

— Нет, — отвечая правду на этот вопрос, я был очень рад, что она никому из моих близких не может причинить вред. Самый близкий мне человек это мой друг Браян. Мы с ним одного возраста и вместе основали Голос народа. Когда я уходил на эту опасную миссию по устранению нечисти в лице Керри Бонстер, он мне говорил: «Старайся взывать к своему чувству юмора, чтоб не слететь с катушек и не сойти с ума…», что я и пытаюсь делать.

— Бедняжка… — послышался шепот и Керри резко обернувшись посмотрела на служанку, у которой вырвалось случайно. Та расширила в ужасе глаза и умолкла. Допрос продолжился.

— За что тебя схватили? — догадалась про тюрьму.

— За участие в митинге.

После моих слов все напряглись.

— Ты поддерживаешь Голос Народа?

— Да, — я решил говорить правду, так как это легко проверить.

— Грег тебя заставил одеть ошейник?

— Да.

— Ты приносил ему клятву верности?

— Нет, — уверенно сказал я, но как мне показалось, каждый в этой маленькой комнатке четко понял, что я вру. Чудо монстра слегка перекосило.

— Лаен значит? Хм, — она вышла вперед, чему явно был не рад старик и медленно пошла ко мне. Мое имя из её уст звучало неприятно. — На языке норбов означает лев, не так ли? Отвечай.

— Я не знаю языка норбов, — это правда, меня просто некому было ему обучать, ведь мои родители его не знали. Это вроде бы дед еще его помнил и на этом все. Но то, что он называл меня львом, я помню точно. Неужели эта зараза знает столько языков.

— А скажи-ка мне Лаен, царь зверей, что ты обо мне думаешь? Я приказываю говорить правду.

— Что вы — бездушный монстр воплоти, — выслушивая мой ответ, она смотрела мне прямо в глаза. Затем она криво улыбнулась. Мне даже стало немного жутко от этой ухмылки. И я тогда подумал, что даже если она меня сейчас прикажет прикопать где-нибудь в саду, я буду очень горд, что сказал ей прямо в лицо то, что о ней думаю. Хотя, наверное, я был слишком вежлив и гуманен в комплиментах.

— Хорошо, — ответило оно, и со всей делегацией удалилось из комнаты.

Засыпая, я вспоминал её лицо в самых мелких подробностях, и непроизвольно в моих мыслях то и дело на него опускалось что-то тяжелое или раскаленное, или обязательно выпачканное в помоях.

На следующий день я услышал, что кто-то пожаловал к нашему чудовищу с визитом и этот кто-то был очень не сдержан в эмоциях. Это была её сестра. Ханна Бонстер была намного моложе и очень отличалась от своей сестры добротой и красотой. Говорят, что она не выдержала тех порочных поступков, что творила старшая Бонстер в их доме и сбежала жить одна. Ханну очень любил народ и часто просил повлиять на нерадивую родственницу, но девушка отмалчивалась и лишь говорила, что не смотря ни на что, очень любит свою сестру.

— Керри, это правда? Говорят, ты привела в дом мужчину и надела на него ошейник, говорят, он ночует в твоей спальне на коврике, — с порога начала Ханна.

Я искренне рассмеялся, представляя какие слухи поползли среди жителей нашего Ольтона.

— И тебе добрый день, — невозмутимо ответила Керри.

— Перестань! — повысила голос сестра, немедленно ожидая объяснений.

— Ханна, Ханна, тебе уж замуж скоро, а ты все еще мыслишь, как дитя, — поучительно произнесла Керри, чем кажется, еще больше разозлила сестру.

— Я знаю, что эти нелюди говорят о тебе всякую дрянь, но что-то же все же случилось?

— Случилось, как всегда Грег и Карл.

— Опять эти два дегенерата, что ж они тебе никак проходу не дадут. Что на этот раз?

— Они всего-то, приставили ко мне охрану, которая в любой момент может меня убить, — доволе честный и прозрачный ответ. У них с сестрой, видимо, очень доверительные отношения.

— Что? — пискнула Ханна. — Это нельзя оставить просто так. Эти ублюдки хуже дворовой собаки, которая лает и бросается на кареты. А этого убогого надо вообще убить.

— Ханна! — холодно и властно крикнула старшая. — Еще раз услышу от тебя такие речи и наказание будет похуже, чем прошлое заточение в доме.

Вот это да! Неужели монстр садила на эти цепи свою же сестру? Хотя, если судить по услышанному, то отличий между ними, как оказалось — раз-два. Может младшая сестра еще похлеще будет, раз безоговорочно пожелала меня умертвить.

— Позволь я сама об этом позабочусь. Займись помолвкой, — на этом они удалились и я больше ничего не расслышал. Зато четко понял, что нельзя верить слухам и сплетням, иначе такую гадюку, как Ханна, за добрую фею можно принять.

Через три дня заточения и моего полного безделья я узнал, что в доме живут: кухарка Шанталь с двумя дочерьми, старик Эдвард, он же кучер, девчонка Дарья лет шестнадцати и соответственно исчадие самого ада. Рядом на участке есть еще один дом для посменной охраны. Днем приходят еще садовники и конюхи. В доме целый день царит мертвейшая тишина, лишь со стороны кухни часто слышится ругань или смех. Женщина-монстр постоянно сидит у себя в комнате или в кабинете и ни с кем не разговаривает. Старик Эдвард приносит мне еду и иногда оставался поговорить, но в основном он выпытывал про моих предков и очень огорчался когда я говорил, что ничего не знаю.