Сара Маас - Башня Рассвета [(Любительский перевод)]

Не слишком много, незаметно. В те годы друзья сдавали друг друга власти, заметив даже маленький намёк на магию. И хотя магия исчезла, забрав и дар Сильбы, она всё равно старалась притворяться обычным ребёнком, чья бабушка немного научила её нескольким исцеляющим приёмам.

В Иннише она смогла практиковаться больше, используя деньги, которые редко появлялись, чтобы покупать травы. Но она не часто решалась на такое — не тогда, когда Нолан и Джесса, его любимая официантка, наблюдали за ней днём и ночью. Так что за последние два года она хотела научиться как можно больше. Но также эти годы были полны свободы после стольких лет лжи, секретов.

Ирэн вздохнула:

— Однажды я смогу вернуться сюда, чтобы продолжить учёбу. Но, со всем уважением, я теперь целитель.

Светлые брови Хафизы взметнулись вверх, контраст на её тёмной коже:

— А что с принцем Кашином?

— А что с ним?

— Вы были когда-то хорошими друзьями. Он по-прежнему любит тебя и это совсем не то, что можно просто так игнорировать.

Ирэн посмотрела в глаза целительницы.

— Может ли он помешать моим планам уйти?

— Он принц и получает всё, что захочет. Возможно, он не потерпит твой уход.

Холодок пробежал по спине, страх поселился в костях.

— Я не хотела, чтобы так произошло. В прошлом году я много думала об этом.

Это настоящая катастрофа — все моменты между ними.

И началось всё через несколько месяцев после того, как она прибыла в Антику, когда заболел один из слуг Кашина. К её удивлению, принц очень переживал и следил за её действиями в течении долгих часов. Когда завязался разговор, Ирэн он понравился и девушка улыбнулась. Она вылечила слугу и сам Кашин провожал её к воротам Торре. После этого между ними возникла дружба.

Более лёгкая, нежели та, которая завязалась у неё с Хасар. Хотя Ирэн со всех сил пыталась найти друзей в Торре, не нашла. Поэтому принц и принцесса стали для неё лучшими друзьями. Как и любовница Хасар, милая Рения.

Они образовали странную компанию, но… Ирэн нравилось их общение, обеды. Кашину всегда удавалось найти способ сесть поближе к ней и привлечь к разговору. В течении многих месяцев всё было хорошо и становилось только лучше. И тогда Хафиза привела Ирэн в степи, в родной дом кагана, чтобы она наблюдала за исцелением. Кашин сопровождал их.

Высший целитель теперь изучала Ирэн, слегка нахмурившись:

— Может быть, твоё безразличие вызвало еще большее желание.

Ирэн потёрла виски пальцами:

— С тех пор мы едва разговаривали.

Это правда. Хотя в основном из-за того, что Ирэн теперь избегала его.

— Принц не похож на человека, которые легко сдаются — особенно, в вопросах сердца.

Она это знала. Именно целеустремлённость понравилась девушке в Кашине. Пока он не захотел того, чего она не могла ему дать.

Ирэн застонала:

— Тогда мне придётся убежать, как преступник, посреди ночи?

Хасар никогда её не простит. Хотя, наверняка, Рения попытается её успокоить. Если Хасар была неконтролируемым пламенем, то Рения спокойной, как вода.

— Если ты решишь остаться, не придётся вообще об этом беспокоиться.

Ирэн выпрямила спину:

— Ты действительно использовала бы Кашина, чтобы задержать меня здесь?

Хафиза рассмеялась:

— Нет, но прости попытку старой женщины схватить любой шанс убедить тебя остаться.

Гордость и вина сдавили её сердце. Но Ирэн ничего не сказала — не знала что ответить.

Если девушка вернётся на северный континент, то ничего не найдёт. Её никто не ждёт. Кроме неумолимой, ужасающей войны и тех, кому нужно спасение от неё.

Она даже не знала куда идти, чтобы найти армии и раненных. Она путешествовала очень долго и утомительно, прячась от врагов, убегая от убийц. При мысли, что придётся сделать это вновь… Некоторые могут подумать, что молодая целительница сошла с ума.

Девушка много думала об этом.

Но ни один день не прошёл без того, чтобы Ирэн с тоской смотрела на море у города, на север. Будто могла видеть все красоты родного континента, а вместе с тем и ужасы войны.

Внимание девушки действительно ускользнуло от высшей целительницы к окнам за спиной — к далёкому горизонту.

Хафиза сказала немного мягче:

— Не нужно спешить. Войны длятся много лет. Или, даже, десятилетий.

— Но мне нужно…

— Есть одно дело, которое я бы хотела поручить тебе, Ирэн.

Девушка успокоилась и вслушалась.

— Какое?

— Во дворец прибыл гость — особый гость кагана. Я попрошу тебя помочь ему, прежде, чем ты решишь, стоит ли покидать эти берега.

Ирэн склонила голову. Хафиза очень редко передавала дело от кагана кому-то другому.

— Каков его недуг?

— Ему двадцать три года. Всю жизнь был здоров во всех отношениях, но, этим летом, перенёс тяжёлую травму позвоночника, что парализовало его ноги. Он не чувствует их и не может шевелить. С тех пор в инвалидном кресле.

Мозг Ирэн вскипел. Это очень длительный процесс. Лечить позвоночник было ужасно — можно зацепить разум, который находился достаточно близко. С таким исцелением нельзя допустить ни одной ошибки.

Нужно найти нужные места и каналы, которые повреждены, и залечить их определённым количеством магии. Это заставляло мозг вновь посылать сигналы в позвоночник, вниз по этим сломанным каналам. Она заменит повреждённые, самые маленькие частички в организме, новыми. И вдобавок к этому… начнёт учить его ходить вновь. Это продлится около нескольких недель.

Возможно, месяцев.

— Он активный молодой человек, — сказала Хафиза. — Похожая травма была у воина, которому ты помогла прошлой зимой в степи.

Девушка исцеляла воина, который упал с лошади и повредил позвоночник. Это не было какой-то необычной травмой среди Даргана. Они часто полагались на целителей Торре. Работая с раной воина, она впервые применяла свои навыки в этой сфере — именно поэтому Хафиза отправилась с ней.

Ярость закипела в венах, но то, как Хафиза посмотрела на письмо, заставило Ирэн остановиться. Она спросила:

— Кто он?

— Лорд Шаол Вэстфол. — Хафиза добавила, посмотрев Ирэн в глаза:

— Он был капитаном королевской гвардии старого короля, а теперь верен новому королю Адарлана.

Тишина.

Ирэн молчала, безмолвие и в её сердце, в разуме. Только крик чаек заполняли комнату.

— Нет. — резко сказала девушка.

Тонкие губы Хафизы сжались.

— Нет, — вновь сказала Ирэн. — Я не исцелю его.

В лице Хафизы больше не оставалось ни мягкости, ни заботы, когда она сказала:

— Ты дала присягу при входе в эти залы.

— Нет. — единственная мысль, которая оставалась в её голове.

— Я понимаю, что тебе трудно…

Её руки задрожали:

— Нет.

— Почему?

— Ты знаешь почему, — прошептала Ирэн. — Т-ты знаешь.