Ксения Гаврилова - Ловушка для потерянной души

— Это все не правда… Все хорошо… Это не со мной… — голос заполняет собой ватную тишину отдельного мира под одеялом. Успокаивает. Шорохи снаружи уже не такие громкие и страшные. — Все хорошо. — Закрываю глаза, представляя себя далеко-далеко. Тут безопасно. Мне всегда казалось, что если ты не видишь опасности, то и она не найдет тебя.

Старый Хорх.

Собиратель бесполезных земель.

Смотрю на него. Странный. Но уже не пугает. Словно ребенок, пристает с вопросами. Что, да почему. Скоро прятаться начну. В душе все чаще просыпаются сомнения. Он, такой не похожий на человека, но такой человечный. Мурашки по коже. Немного осталось. Скоро уляжется ветер, опустить серая пыль и можно будет ехать в обжитые земли. Скорей бы. А то с ума сойду. Как вспомню, какой он без одежды — страшно. Словно личинка неведомого насекомого. Кожа сухая, серая, полупрозрачная. Синие сетки сосудов по всему телу. А еще… Он действительно никто. Нет у него того, по чему нормальные люди определяются. Кругом гладкий, ни баба, ни мужик. И пупка нет. Точно личинка. А еще эти глаза. Пустые, серые, словно пепел в них.

А буря, как назло почти неделю держится. Не стихает злой ветер. Скоро я сам в сосульку превращусь. Почти не выхожу из подвала. Хорошо семян заранее набрал. Старые запасы пригодились, но и их надолго не хватит. Еще день-другой и подошву жевать будем, да земляной водой проталкивать.

— Я — человек, — в очередной раз его тихий, безжизненный голос. Сливается с серой вьюгой, пропадает в ней.

Морщусь. Он это, словно заклинание повторяет. Стоит у выхода, смотрит на бурю, что отделяет нас от земель изгоев и повторяет. Часами стоять может. Все думает о чем-то. Какие мысли живут в его лысой голове — не понять. Но я почти привык. Уже не сжимаю, как в первые дни каплю живого огня в кармане. Поначалу все думал, вот сейчас он бросится на меня, начнет рвать своими длинными страшными пальцами. А я его приласкаю магией. Он похлеще мертвого огня будет. Живое на раз сжирает. Даже кошмары снились. Я боялся. Шутка ли, жить в одном доме с безликим. А он, даже не подозревает. Стоит себе, да думает о своем. Даже жалко его.

Может ли он быть человеком? Иногда я забывался, разговаривал с ним. И каждый раз злился. Откуда у него, такого, мысли о ложках, умывании, одежде. Будто во дворце родился. Правильный. Я на пробу ему нашел трезубец столовый с ножом. Так он славно ими орудовал, я даже залюбовался. Не каждый принц так сможет. Эти мелкие непонятности ставили меня в тупик. Он не знает о себе ничего, но в то же время удивительно приспособлен в быту. Правда ли, что пустые тела безликих оживляют с помощью душ? Если да, то чья сидит в нем? Я перерыл множество книжек, ища ответы. Самому интересно. Жаль, что замок безумного мага сожгли Санторские псы. Ни клочка бумажки не оставили. А в моих сокровищах информации почти нет. Так, обрывочные сведения.

— Вьюга заканчивается, — снова он. Вздрагиваю, глядя в ровную спину. Он стал больше. Много ест, нужду ни разу не справлял, да и нет у него таких частей тела, что приспособлены для этого. Вся пища в мышцы уходит. Уже не торчат кости так сильно. Даже щеки появились. На скелет все меньше похож.

— Собирайся. — Киваю я, подходя к выходу. Вьюга действительно таяла. Кружила, опускаясь, пыль, сверкая гранями холодного инея. Солнце несмело выползает на серое небо. К утру как раз уляжется, можно будет идти. Пора мне прощаться с этим холодным местом. Скоро смогу жить, как человек, в доме, заведу себе пару наложниц, буду пить вино и жрать от пуза. Хватит жить, словно крыса в подвале, питаясь объедками. Хочу умереть в собственной теплой постели у горящего очага.

— Куда? — поворачивается ко мне, изучая пустыми глазами.

— Мир смотреть, — почти честно отвечаю.

— Я боюсь, — качает он головой.

— Почему? — удивляюсь. Столько вопросов и вот теперь, когда он может получить ответы на часть из них — на попятную.

— Я боюсь. — Повторяет, глядя на серую пыль. Я лишь вздохнул. Какая судьба его ждет? И есть ли она у безликих? Может, у нелюдей и нет жизни, одно только существование.

Никто.

Несколько дней я уже с Хорхом. Четыре стены и треснувший витраж единственного окна. Все изучено, знакомо до боли, натерло мозоль на взгляде. Тут хоть и грязно, но безопасно. Я боюсь. Стою подолгу, смотрю на серую вьюгу и боюсь. Того, что могу исчезнуть. Раствориться в этом колючем пепле, что так похож на меня. Вот сделаю шаг за границу подвала и рассыплюсь, превратившись в горсть серой пыли. Подхватит меня холодный ветер, смешает с искрящимся инеем, и я навсегда пропаду. Стану частью пустыни земель изгоев.

А Хорх радуется. Вьюга стихала. Он обещал показать мир. Мир такой большой. На развороте одной из старых книг было его изображение. Пальцы скользили по выпуклым линиям, словно запоминая края материков, странные, чужие названия городов. Хорх радуется скорой дороге, потому что боится. Меня. Он много раз пробовал задавать вопросы. Но ответа не было. И не только для него, но и для меня. Кто я? Откуда? Не знаю, не помню. У меня странная жизнь. Непонятная. Воспоминания делают человека человеком. А у меня их нет. Даже имени нет. Я — никто. И это правда.

Аррианлис Ван Сахэ.

Наследный принц империи Сантор.

— Мой принц? — холодный, как и воздух в спальне голос миссара. Прибыл вчера, чтобы сопровождать до столицы. Естественно, кого еще мог послать за мной один из претендентов на звание первого советника, как не собственного брата. Нехотя выбираюсь из уютного плена теплого одеяла и недовольно смотрю на прогоревший камин. Никто не потрудился позаботиться о единственном наследнике. Изо рта едва заметно вырывается пар.

— Что тебе? — сажусь, кутаясь в одеяло. Вспоминаю вчерашний план, в последний момент успеваю изменить голос на более хриплый и измученный. Удается это с легкостью. Кошмары всю ночь преследовали. То щупальца из-под кровати, то неясные фигуры с ножами в углах. Я передернул плечами.

— Все почти готово. Собирайтесь, — он поднялся с края моего ложа и поклонился. В походном доспехе и с оружием.

— Я нехорошо себя чувствую, — стон получился весьма натуральным. Опускаюсь обратно на подушки и закрываю ладонью глаза.

— Тогда мы возьмем с собой лекаря. Он поедет в одной с вами повозке, — ни малейшего оттенка сострадания в голосе.

— С ума сошел? — я чуть от возмущения не задохнулся. — А если я заболею еще сильнее?

— Сожалею, принц, но это приказ ее величества и глав управлений, — он опустил голову, длинная челка черных волос закрыла лицо. — Да и солдаты устали. Мы идем от бесполезных земель. Им нужен отдых в родном доме. Так что, сделайте одолжение своим подданным, которые встали так рано, собирайтесь.

— Глав управлений, — я скривился, передразнивая шепотом. Конечно, они-то точно будет рады, если я умру. Никто не хочет отпускать свою власть. А миссар получит награду. Как же! Второй полководец, самый умный, самый смелый и еще много таких вот «самый».