Ксения Гаврилова - Ловушка для потерянной души

Хорх как всегда оказался прав. В сгущающейся темноте, среди толстых стволов замелькали огни. Они становились с каждым шагов все ярче и как будто теплее. Уже угадывались очертания какого-то дома. Слышались разные звуки. Смутно знакомые, но забытые.

Деревянный частокол из кривых почерневших стволов. Они упирались плохо обрубленными сучками в тела друг друга, оставляя широкие зазоры. Из них, словно из клетки, на темную дорогу падал яркий свет, раскрашивая ночь светлыми полосами, оживлял густые тени.

— Торак! — вздрагиваю от громкого крика Хорха. — Открывай, старый!

Замелькали тени за забором. Что-то заскрипело. Неспешно открылись тяжелые створки ворот. В глаза ударил яркий свет. Щурюсь, глядя на мощную темную фигуру.

— Хорх! Помоечник! — в тон старику прогудела тень, переваливаясь, заторопилась к нам. Невольно делаю шаг назад, но Хорх шипит, заставляя остаться на месте.

— Не помер еще? — хрипит Хорх, отцепляя от своего плеча мои руки. Шагает навстречу неизвестному.

— Ты первый в очереди к старухе на Суд! — обнимает Хорха тень.

— Приютишь старого друга? — разорвал крепкие объятия старик, словно забыл обо мне.

— Только если свою добычу покажешь. Знаешь же мою слабость к этой рухляди. А это кто? — кивает тень в мою сторону.

— Да так, — махнул он рукой. — Никто. Со мной идет.

— Что стоишь, никто, заходи, давай! — хохотнул, скрываясь за воротами здоровяк, обнимаясь с Хорхом.

Стою еще несколько секунд, разглядывая дом. Такой же, как и частокол деревянный, темный. И свет почему-то горит только на первом этаже. Это ведь гостиница. И никого нет? Тогда откуда так много лошадей в конюшне, чье ржание хорошо слышно в окружающей тишине. Странно все это. Но Хорх ему доверяет, значит и мне надо. Делаю первый шаг за стены редкого частокола. В глаза бьет яркая вспышка, ослепляя. От неожиданности падаю на землю. Пытаюсь подняться, но кто-то бросает меня обратно, бьет по голове. На мгновение теряюсь. Не могу сообразить, где земля, а где небо. Все темно вокруг. Сильные удары выбивают воздух из легких. Слышу, как трещат ребра. Пытаюсь сопротивляться, но выходит плохо. Рот наполняется вязкой, горячей и почему-то соленой слюной.

— Хватит. — Изменившимся, резким, каркающим голосом прерывает мои муки друг Хорха. — Выкиньте их прочь. Подальше отсюда. Нет у этого старого пса ничего ценного. Потерял хватку за последние годы.

— Добить? — голос над головой.

— Да как хочешь, — отмахивается Торак. — Старик и так еле живой, едва дышит. Сам помрет, а этот… — пауза, чувствую на себе изучающий взгляд. — Лучше уж накормить сталью. Для верности.

Спустя мгновение что-то холодное и острое пронзило спину, стремясь добраться до сердца. Чувствую, как протыкает кожу, разрывает мышцы, царапает кости. Хриплю, извиваюсь, стараясь уберечь тот горячий комок, что так бешено стучит в груди, сердце. Единственное, что заставляет верить, что я — человек.

Замираю, понимая, что острие уберут, только если посчитают трупом. Так и есть. Холод исчезает. Вместо него становится горячо, словно пламя внутри. Сжимаю зубы, стараясь не выдать себя, не застонать.

Меня куда-то тащат. Так же, как Хорх когда-то, за ноги. Не сопротивляюсь, терплю боль сдираемой кожи на затылке от острых камней. Пальцы безвольно скользят по земле, оставляя темные следы крови на дороге. Голова кружится. Жар внутри все слабее, словно костер затухает, превращаясь в черные угли. Становится холодно.

— Смотри, урод какой, — голос того, кто пронзал мне сердце. Он отпускает мои ноги. Больно бьют пятки о землю. Даже сапоги не помогают. Смотрю на темное небо, стараюсь не моргать. Хорх говорил, что у меня не живое лицо, да и отражение не врет. Надеюсь, они тоже поверят.

— И то правда, — кто-то наклоняется ко мне. Черная тень изучает мое лицо. За его спиной шипит факел. Глаза от его света слезятся, но я терплю.

— Дальше не пойдем. Еще с падалью возиться. — Говорит он. — Тут бросим. Звери доедят.

— Или те, крысы из бесполезных земель, — хохотнул кто-то. Остальные его поддержали.

Свет постепенно растворялся в темноте, пропадая среди деревьев. Дышу, слыша, как что-то булькает внутри. Рот снова наполнился горячей соленой слюной. Плюю, заходясь в кашле. Вглядываюсь в темноту, пытаюсь найти Хорха. Больше не слышно его хриплого дыхания. Ищу и боюсь найти. Уже понимаю, что его нет, но сумасшедшая надежда заставляет встать на колени. Шарю дрожащими руками вокруг. Ползу, сдирая колени об острые палки и камни. Не чувствую боли. Не слышу ничего, кроме своего булькающего дыхания. В глазах стало еще темнее. Уже не различаю темное небо и черные тени деревьев. Сплошная темнота вокруг. Руки больше не слушаются. Падаю на землю, продолжая таращиться в темноту. Страшно. Почему? Не знаю. Но такое ощущение, что это уже было. Когда-то давно. И тогда мне тоже было страшно и одиноко.

Аррианлис Ван Сахэ.

Наследный принц империи Сантор.

Монотонный шум дождя и скрип досок пола за стеной, где дежурят солдаты. Собственное шумное дыхание раздражает. Все никак не могу успокоиться. Дрожу, толи от страха, то ли от пробравшего до костей холода. Рядом храпит лекарь. Ему все нипочем. А я даже есть не смог, хотя весь день голодал. Только ложку в руки взял, и сразу затошнило, руки затряслись. Теперь жалею. Желудок неприятно тянуло от голода.

Закрываю глаза. Вдох-выдох. Тяжелые шаги солдат под окнами. Я не один. Вдох-выдох. Тихо шумит дождь по крыше, звенит ручейком, стекая по водостоку в дырявую бочку под окном. Вдох-выдох. Чей-то крик. Оборвался, едва начавшись. Вздрагиваю, садясь на узкой койке. Сердце подпрыгнуло к горлу. Вслушиваюсь. Но снова лишь стук дождя. Все тихо. Показалось? Да, показалось. Киваю сам себе. Это наверняка была какая-то птица.

Сон не идет. Все лежу и пялюсь в неровный деревянный потолок. Едва помигивает ночник на полу, согревая мнимым теплом тонкого языка пламени. За стеной снова шаги. Только на этот раз быстрые, почти бег. Снова сажусь, вглядываюсь в окно. Отблески факелов заплясали на стенах, пробиваясь сквозь мутное стекло. Крики. Сначала вопросительные, а потом и тревожные. Кто-то идет к дому. Шаги заглушает очередной крик, доносится лязг железа.

— Вставай! — Вскакиваю, натягиваю на себя одежду. Толкаю сонного лекаря. Он лишь поморщился и перевернулся на другой бок, досматривать сны.

— Принц, — с грохотом распахнулась дверь. От испуга запутался в штанах и рухнул на пол, ударившись головой. В глазах плывет, не могу разобрать, кто стоит на пороге. — Одевайтесь, у нас гости. Не выходить из комнаты, ни под каким предлогом. Понятно? — холодное лицо миссара прямо перед глазами. Киваю, не в силах выдавить из себя и слова.

Он куда-то уходит, руки ловят лишь воздух. Я хотел задержать его, попросить остаться. Лекарь проснулся. Крутит головой по сторонам, пытаясь понять что происходит. Утыкаюсь лицом в колени, не в силах сдержать панику. Воздух снова стал непослушным, жестким. На глазах слезы.