Марина Егупова - Дочь Богини

Макушки широколиственного леса пробегали мимо со скоростью бегущего оборотня. Голова приятно кружилась от адреналина. Не долго думая, резко тормознула метлу и совершила кувырок вперед. Отпустив деревянное основание и проделав красивое сальто, обрушилась вниз в протекающую реку. Погрузилась мягко, без лишних брызг: вошла как горячий нож в масло.

Вчерашнее жаркое солнце постаралось на славу — вода оставалась еще теплой. Подплыв к берегу, наскоро стянула намокшую одежду и разложила на траве для просушки.

С каждым разом, погружаясь все глубже и глубже под воду, пробовала дотянуться руками до дна. Проплывающие мимо меня рыбы, с удивлением косились на гостью одним выпученным глазом и безмолвно возмущались, шевеля ртом. Если бы они умели говорить, то наверняка услышала что-нибудь подобное: «Вон, поди еще одну блаженную принесло. Ни дня покоя от них нет, только воду баламутят, хорошо хоть не все нужду справляют. Моя бы воля — переселилась в лесное озеро». Пропустив очередное полчища карасиков, все же исполнила задуманное: дотянулась пальцами до песочного дна и нашарила несколько ракушек. Зацепив с собой одну из самых больших, выплыла на поверхность.

Жадный вдох. Под лунным светом я смогла очень скоро разглядеть очертания берега. Ничего себе! Как меня угораздило так далеко заплыть? Размашисто загребая руками-веслами, двинулась к суше.

— Я уже думал, что не выплывешь, — послышалась с берега ироничная фраза Виктора, — Смотрю вещи тут, а рыжей макушки нет.

— Не дождешься! — горделиво фыркнула я, подплывая чуть ближе, но по прежнему оставаясь на приличном расстоянии, — По закону подлости: я в воде не тону, в огне не горю, с воздуха не разбиваюсь, — усмехаясь, Виктор начал стягивать сапоги, — Эй, ты чего удумал?!

— Собираюсь тебе компанию составить, — честно признался он и попутно уточнил, — Водичка как? Тепленькая?

И не дожидаясь моих гневных претензий, с разбегу бросился в воду.

Ночное пение соловьев прервал громкий звук водных брызг. Теплые капли умудрились долететь и до меня. Наскоро протерла глаза и стала озираться по сторонам. На воде даже кругов не осталось, будто никто и не нырял вовсе. Я растерянно закружила на месте, стараясь хоть краем глаза уцепить хоть какие-то движения.

В шаге от меня неожиданно всплыла черная макушка князя. Никогда не думала, что он умеет так отлично плавать: вроде бы талант, достойный похвалы, но если взглянуть на оборотную сторону — прибила бы, гада, ибо нечего так пугать! Вот прямо сейчас возьму да утоплю этого новоиспеченного карасика, чтоб в следующий раз неповадно было!

— Виктор! Какого ежика кучерявого ты тут валяешь? — окрысилась я, — Нельзя так пугать!

— Неужели за меня перепугалась? Или за себя? — задал неоднозначный вопрос будущий утопленник, тем самым завел меня в тупик.

Я замешкалась, подбирая нужные слова, которые внезапно стали ни к месту. Виктор оказался слишком близко и прижал меня левой рукой к себе.

— Рыжик…мой маленький нежный рыжик…Я был таким дурнем, когда не поверил тогда твоим словам…прошу, не перебивай, — в этот момент я попыталась вставить в его монолог свои грошики, но мокрая ладонь прикрыла мой рот, — Я слишком люблю тебя, чтобы отпустить так просто. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь простишь меня за то недоверие, но крупицы надежды греют мою душу. Я мечтаю, чтобы оно, — он подцепил пальцами обручальное кольцо на моей шее, — Вернулось на законное место. Рыжик, ты мне очень нужна.

Наверняка, князь ждал от меня каких-то проникновенных слов или истерическую сцену с битьем посуды об голову (в нашем случае, бросание ракушек в лоб — слишком болезненно, но иногда полезно для особо непонятливых), но ничего не произошло.

Ласково посмотрев в его голубые, как летнее небо, глаза я беспечно улыбнулась. Стоило пройти через череду сложных испытаний, чтобы спустя время понять эту простую истину. Осторожно подцепив пальцами подбородок, обросший щетиной, еле слышно проворчала:

— Если и сейчас какой-нибудь тролль вислоухий снова нам помешает поцеловаться — лично запеку на углях и скормлю голодным волкодлакам.

В ответ на едкие замечания, мужчина захотел что-то добавить, но не успел…я закрыла ему рот…поцелуем.

Он не был похож ни на один из предыдущих: в нем ощущалась капля горечи от пережитых обид и склоков, сладость — от долгожданной близости. Мы оба не могли напиться губами друг друга. Только сейчас стало очевидно, как мне не хватало его все это время. Ума не приложу, как мы могли странствовать так долго, находиться так близко и не помириться. Каждый раз наши дорожки издевательски расходились в противоположные стороны, не предоставляя возможности закончить печальную сказку счастливым концом. В очередной раз Мироздание послало нам шанс, надеюсь, мы его не упустим.

Сквозь жаркие поцелуи, мы не сразу заметили, что ноги уперлись в дно — непостижимым образом, нас унесло течением к суше. Виктор сориентировался первым. Подхватив на руки обнаженную меня, понес к вмиг сотворенному костру. Скоро он так же освободился от намокшей и совсем не нужной одежды.

Той ночью было все. Только Боги знают, как я этого ждала.

Ранним утром, мы вернулись в избу. Нам не больно хотелось омрачать тот светлый миг примирения, но и действовать на нервные клетки новоявленного отца, желания не возникало. Рано или поздно, он все равно догадается, что нас связывает с Виктором…если ему Йен не проболтался. Пока мной призванный ветер, сушил наши одежды, мы договорились с любимым, что утаивать наши отношения не будем и при первом вопросе все расскажем.

За то время проживания рядом с деревенскими, немного изучила людей. Папа относился к такому типу, который будет по любому поводу и без, придираться к избраннику своей «кровинки». С учетом, что эта «кровинка» я — это значительно усложняет задачу и теперь ему останется только скрежетать зубами и принять все как есть…ну на крайний случай, учинить допрос с пристрастиями.

Родитель и советник еще спали беспробудным сном вдоволь накормленного младенца. Судя по закуси на столе и пустой большой бутыли от первака под ним — гульбище шло до утра. Они явно ждали нас до победного, пока первая зорька насильно не отправила в царство Морфея.

Перебросившись ехидными фразочками, мы с любимым принялись за уборку. Папа не был неряхой, но житье одному…притом мужику…Это не всегда благоприятно сказывается на хозяйстве.

Пускай здесь не стояло ничего поломанного и обшарпанного, даже наоборот: печь мастерски положена, вовремя побелена, но все равно невооруженным глазом заметно — изба с хозяином, но без хозяйки, как мужик в одном лапте да в нарядных одеждах. На окнах не висело никаких веселеньких шторок, а тряпочные половики имели виды на славные похороны в сорной яме. Что таить — в помещении все очень просто, без лишних украшений и убранства.