Алин Крас - Превыше Магии

— К сожалению, как считает Повелитель, это еще один дополнительный способ давления на вас, чтобы сделать уступчивее, — дрожащим от стыда, полным сожаления и сочувствия голосом, ответила она.

— Эли, ведь ты же понимаешь, что мы не враги и пришли сюда, к вам, на выручку. И если ты осуждаешь коварство и несправедливую жестокость в отношении нас, то может быть ты поможешь нам освободиться? — постарался я надавить на ее явно не притворные чувства справедливости, сочувствия и сострадания, которые оказались в ней так развиты. И это, при таком отце! Удивительно, откуда что берется? — Например, отыщи какой-нибудь инструмент, с помощью которого ты могла бы перекусить или перепилить звено цепи, удерживающей меня.

— Я уже думала об этом, — ответила она. — Решила, если вы дадите слово не вредить моему народу, а я смогу вас тайком освободить, то готова за это принять любое наказание. Пусть даже отец меня убьет. Все равно, так как я живу, это не жизнь. Настоящая жизнь проходит мимо меня. Но в моей комнате нет никаких инструментов. Там есть только бумага и графитовые писчие палочки, которые нужны мне для ведения всех финансовых дел отца. Он больше никому не доверяет этим заниматься, и это моя основная работа. А еще у меня есть баночки с красками и кисти для рисования комиксов, это мое увлечение, любимое занятие. Но все это никак не может вам помочь.

— А что такое комиксы? — спросил Хоркис, опередив меня.

— Комикс — это рассказ в трех-четырех картинках, где последовательно рисуется понятный сюжет. Вот, например, вчера я нарисовала юмористический комикс. На первой картинке старый гном передает свои поношенные штаны, с двумя заплатками, своему взрослому сыну. На второй картинке, на этих штанах, после носки, появляются дополнительные заплаты и взрослый сын передает их своему юному сыну. На третье картинке, парень надевает эти штаны и они на нем окончательно разваливаются, приходя в полную негодность. А дед грозит пальцем внуку, пеняя ему за неаккуратность. Ведь деду-то и отцу штаны служили так долго, и все это время оставались целыми.

— Действительно забавно и очень похоже на гномов, — засмеялся Хоркис.

— Ты и казначей, и художник. Где же ты этому научилась, если сидишь взаперти? — удивился я.

— Рисовать никто не учил, само как-то получилось. Никому другому и в голову не придет тратить время на такую ерунду. Это только у меня его в избытке и скучно сидеть в одиночестве. Вот я и придумала себе развлечение, за которым не замечаю времени. А грамоте, счету, устройству окружающего мира, а потом и денежному учету, учили учителя. У меня их было довольно много.

— Скучно, наверное, считать чужие деньги? — вдруг посочувствовал ей Хоркис.

— Нет, это интересно, — с энтузиазмом возразила она. — Занимаясь налогами, кредитами, инвестициями, дивидендами, ты, не держа денег в руках, видишь, как они работают, решают проблемы, приносят доход.

Хоркис, не поняв половины слов, удивленно хмыкнул, а я постарался вернуть разговор в гораздо более важное, прежнее русло:

— Эли, я понял, что инструмент тебе сложно достать. Да и вряд ли у тебя хватит физической силы им воспользоваться, мы сами-то тебе помочь не сможем, руки к телу крепко прижаты. Но, может быть, ты сможешь тайком пробраться в комнату Повелителя, и там найдешь для меня кристалл-накопитель. Я вчера их три штуки зарядил.

— А чем тебе поможет кристалл? — удивилась она.

— Я выпью Силу, которая в нем находится, и тогда перестану быть таким беспомощным и сумею освободиться, — рискнув, честно ответил я ей, неожиданно проникнувшись некоторым доверием.

— И что сделаешь дальше? — с тревогой спросила она. — Убьешь моего отца и начнешь мстить всем гномам?

— Нет, — ответил я, понимая, как много зависит от моего ответа. Девчонка-то жалостливая идеалистка, ясно, что не только о нас с Хоркисом беспокоится. — Мне нет до вас дела. Мы просто уйдем. Но рабами твоего отца в любом случае не станем и под страхом смерти, только тогда уже разговор будет другим.

Она надолго задумалась. А я затаил дыхание, боясь спугнуть замаячившую надежду.

— Ладно. Я постараюсь помочь. Найти и взять кристалл я, может быть, и смогу, — согласилась она. — По крайней мере, попробую. Ночью, когда Повелитель будет спать, тихо проберусь к нему в комнату. Днем он все время или в приемной, или в своей комнате. Незаметно мимо не пройти.

— А скоро ночь? — уточнил я.

— Скоро, сейчас уже поздний вечер.

Зная корыстную гномью натуру, спросил:

— Что ты попросишь у нас взамен кристалла?

— Лично мне ничего не надо, — ответила она не задумываясь, — Знаю, что попрошу слишком много, после того как с вами так подло поступили. Но все же, пожалуйста, выведите оставшихся в живых гномов отсюда в другое поселение, иначе все они тут погибнут.

— Твой отец не позволит увести отсюда гномов, — не стал я давать невыполнимых обещаний. — Он предпочтет погибнуть вместе с сородичами, но не потерять свою власть. Он не хочет быть зависим от другого Повелителя.

— Ну, а вы предоставьте гномам выбор, объясните, что, либо они останутся со своим Повелителем и погибнут, либо уйдут вместе с вами.

Да, видно, что она сидит в изоляции и, действительно, плохо представляет, что происходит за стенами.

— Вряд ли нам дадут такую возможность. Но, обещаю попробовать. А сама-то ты с нами пойдешь?

— Я бы очень хотела. Интересно посмотреть, как живут гномы. Но, во-первых, меня-то уж точно отец ни за что не отпустит. Во-вторых, я и сама не решусь. Ведь я так уродлива, что никто не захочет находиться рядом со мной. Боюсь, я не выдержу брезгливых шараханий от меня, злых насмешек и постоянного пренебрежительного тыканья в меня пальцем.

— Если тебе удастся достать кристалл, и мы отсюда выберемся, то я что-нибудь придумаю, чтобы помочь тебе и не позволю обидеть, — серьезно пообещал я.

— Спасибо, — дрогнувшим голосом, поблагодарила она. — Я постараюсь раздобыть кристалл, а что будет дальше, посмотрим по обстоятельствам. До встречи, — попрощалась она.

Да, занятная девчонка. При таком отце, при том образе жизни, что она ведет и при таком к ней отношении со стороны ближайшего окружения, она должна быть тихой, послушной, забитой, нерешительной. А вот, поди ж ты, она, наоборот, решительная, смелая, даже дерзкая, и не озлобилась на окружающих, а, искренне беспокоится о них. Удивительно.

Гномка ушла, а нам с Хоркисом ничего не осталось, как только ждать и надеяться. Либо на помощь Эли, либо на хоть какое-то изменение ситуации, которым можно было бы воспользоваться. Даже без магии и без оружия, которое у нас отобрали, мы оба сильные, умелые воины. Лишь бы цепи снять, от которых затекло и одеревенело все тело, а их тяжесть давила на сердце.