Светлана Багдерина - Велик

- Слушай внимательно. Сейчас ты пойдешь со мной. За мной. Ты меня понимаешь?

Маленькая каменная голова кивнула один раз:

- Да...

Губы Анчара растянулись в победной улыбке.

Просто, как всё гениальное. Беспрекословное подчинение голосовым командам - еще одна функция, заслуживавшая изучения в первую очередь.

- ...А. Зачем?

Глаза волшебника недоуменно расширились, точно о цели похода спросил сундук или шкаф.

- Что - зачем? - повторил он, еще полагая, что неправильно расслышал.

- Зачем. Пойдем.

- Чтобы заработать деньги, - нетерпеливо бросил маг, натягивая вместо домашних соломенных тапочек ботинки.

- А. Зачем?

- Чтобы я мог купить то, что мне надо.

- А. Зачем?

Анчар, раздраженный повторяющимся вопросом, смысла которого, кажется, изделие не понимало, дернул шнурок - и тот остался в руке.

- Кабуча... Запомни правило: големы не должны задавать человеку дурацких вопросов! Понял?

Глаза Каменного Великана моргнули - так же медленно, как открывался и закрывался рот - и уставились в пол.

- Понял. Отец.

'Есть... есть еще тут над чем поработать...' - предвкушая недели и месяцы исследований, мысленно потер ладони атлан, бросил шнурок под кровать и бодро поднялся, забыв на время даже про зудящую головную боль.

- За мной! - строго и четко скомандовал он - чтобы не было больше ни вопросов, ни недопонимания и, не оглядываясь, вышел на улицу.

И поэтому не увидел, как дверной косяк и б о льшая часть стены вышли за ним - вместе с Каменным Великаном.

Услышав треск и хруст позади, Анчар моментально развернулся - и взору его на фоне стены с проломом в форме огромной человеческой фигуры предстал покрытый щепками, глиняной пылью и штукатуркой подопечный.

- Ты что, не мог пригнуться?!

Под гневным взглядом творца голем втянул голову в плечи, и без того сутулые, и стал похож на нашкодившего мальчишку - если бы существовали мальчишки ростом под три метра и шириной с двух богатырей в полном снаряжении. Но Анчару, в одно утро лишившемуся не только крыши над головой, но и стены за спиной[28], было не до педагогических наблюдений.

- Запомни еще одно правило! Голем не должен портить имущество человека! Понял?!

- Понял. Отец, - пробормотал Каменный Великан.

- И это - существо, у которого я спрашивал про сумму квадратов диагоналей параллелограмма!.. - дивясь собственной наивности, сокрушенно покачал головой атлан и зашагал к калитке.

Открыв как можно шире плетеную из побегов молодого бамбука дверь, он обернулся и сурово зыркнул на подопечного.

- Следуй за мной. Не отставай. Пойдем! Понял? - тщательно проговорил он старый новый приказ

- Понял. Отец.

- И не называй меня 'отец'! - спохватился волшебник.

- 'Почему'. Это. Дурацкий. Вопрос?

- Чрезвычайно! - убежденно ответил маг, и голем умолк.

То ли жалость, то ли сочувствие неожиданно шевельнулись в душе Анчара при виде огромной понурившейся фигуры, и, следуя порыву, он добавил:

- Не называй меня так при людях, по крайней мере. Ни к чему подпитывать лишний раз сомнительные слухи о научных сотрудниках нашего факультета. Кхм... Понял?

- Не. Понял. Но. Не. Буду. Называть, - пророкотал голем и покорно двинулся за волшебником.

Который, если бы потрудился оглянуться еще раз, смог бы прочитать по натужно шевелящимся каменным губам: 'Сумма. Квадратов. Диагоналей. Параллелограмма. Равна. Сумме. Квадратов. Его. Сторон'.

Седой узамбарец лет пятидесяти, одетый в длинную пеструю рубаху, увешанную золотыми цепями и амулетами - Буру Ганджу, хозяин портовой Арены - еще раз глянул вниз из окна своего кабинета, и веки его поспешно опустились, прикрывая восхищение и зависть, заново вспыхнувшие в глазах.

Какой экземпляр, какая мощь, какой дизайн!..

Неохотно, словно расставаясь с кровно заработанным, узамбарец отвернулся и физиономия его сморщилась, тщательно выражая высшую степень сомнения - на тот случай, если посетитель окажется недогадливым и не поймет простой тонкий намек. Губы, покривившись с сожалением пару раз, издали короткий неприличный звук.

- Больно здоров, - изобразив всё, что считал нужным, сокрушенно покачал головой Буру Ганджу. - У меня его не с кем поставить в пару. Самый большой - два двадцать пять в высоту, класс четыре. По массе - пятый. И боевое искусство - тоже класс три самый сильный. А твой два-один-один, небось?

- Три-один-один. Высота - два пятьдесят. И ростовки на высоких уровнях, по большому счету, не имеют решающего значения, как и масса, - упрямо произнес Анчар. - В схватке главное - искусство, помноженное на скорость. Маленький рост, как и высокий, может быть использован бойцом как преимущество. И десять серебряных бегемотов за бой плюс двадцать процентов со ставок...

- Ты говоришь о големах, словно о людях! - хохотнул хозяин, поигрывая сплетенными на животе пальцами. - Использован! Это же истукан! Ходячий меч - или дубина! Как он может использовать что-то - или не использовать?! Что вы в него заложили, то они и показывают! Вы, большеголовые, все там психи в своем училище, не в обиду вам будет сказано...

Атлан сконфуженно ухмыльнулся: мысли о грядущем триумфе науки - не со вторым, так с третьим поколением разумных говорящих изделий, и впрямь унесли его далековато от обыденной реальности.

- Твой три-один-один вколотит любого моего, даже четыре-пять-три, по шею в песок за полминуты, а зрители хотят увидеть схватку, а не избиение младенца. И могут потребовать возврат денег, поставленных на схватку. Или вообще за билет.

Анчар недоуменно смотрел на узамбарца и молча ждал развития мысли.

- Короче, пять бегемотов за бой - и ни павианом больше, - Буру Ганджу, отчаявшись дождаться понимания оттуда, откуда оно, похоже, являться и не собиралось, оторвался от созерцания Каменного Великана и перевел подчеркнуто равнодушный взгляд на собеседника. - И один процент от ставок.

- Пять?! - возмутился атлан, и тут же другая цифра поразила его воображение. - Один?!..

- Пять, - непреклонно подтвердил хозяин Арены. - И один. Все, как только узнают про один-один, будут ставить только на него, и я от грошовой прибыли букмекеров получу не деньги, а крокодиловы перья!

- Но в Центральной Арене владелец стороннего голема получает двадцать процентов!

- Ну так и ступай в Центральную, - ласково улыбнулся Буру Ганджу и, чуя, что гость его никуда не пойдет, спокойно продолжил:

- Значит, договорились. Пять и один. И не расстраивайся, бвана. Другой бы на моем месте и четырех бы не дал. Но если будешь продавать своего мордоворота - дам двадцать... нет, двадцать пять жирафов. Сразу. Потому что глянулся ты мне, правда! И родную науку мне, как честному бизнесмену, грех не поддержать - хоть и вид у тебя какой-то... бледноватый для родного. Но вот такой уж я простодырый... Себе в убыток моя доброта всегда идет, себе в убыток, бвана, как старящаяся луна!